Марцин Подлевский - Прыгун

– Отсутствуют полномочия…

– До свидания, Мама.

– Отсутствуют полномочия, дитя мое дорогое. Ты что, с ума сошла?

– Тетка, – простонала Керк. – Бежим! Забери нас отсюда!

«Темный кристалл» внезапно сорвался с места – сердце даже не успело завершить удар – и совершил обманную петлю. Корабли элохимов закружились, словно одурманенные. Наконец какой-то из них выстрелил, но, к счастью, промахнулся. У остальных внезапно вспыхнули голубым огнем двигательные дюзы.

– Ставь прыжок и счетчик, Тетка! Куда угодно!

– А тебе плохо не станет? Ремни застегнула?

– Погоди! – крикнула Керк, отключаясь от системы. – Мне нужно… я сейчас!

– Эти кораблики – такие белые, красивые – к нам летят? Счетчик… это такой с циферками? Голова болит… На пять минуток ставлю, ладно? Ты хорошо себя чувствуешь? Ела что-нибудь? Прыгнем… вот сюда! Будет очень-очень мило.

– Ставь счетчик! – заорала Блум, уже мчась в сторону коридора. Голод, к счастью, был там. Схватив кота на руки, она побежала к небольшой стазис-консоли. Гам, правда, упоминал, что кошки в состоянии преодолеть Глубину без особых последствий, но рисковать не хотелось. – Не сердись, – прошептала она, вводя ему инъектор. Хватило нескольких секунд, чтобы кот перестал шевелиться. Керк пристегнула его к ремням и помчалась обратно к креслу первого пилота.

– Впустить! Впустить! – вновь заревело в громкоговорителе. Судя по всему, элохимам знакомо было раздражение, но Блум наклонилась над консолью и отключила микрофон. Сев в кресло, она нажала кнопку введения в стазис. Система радостно затарахтела, а из кресла выдвинулись ремни. Керк взглянула на счетчик. Три минуты двадцать семь секунд.

– Только разбуди меня после прыжка, Тетка, – попросила она.

– Что мне сделать?

– Разбуди меня потом!

– Что?

– Разбуди меня потом, говорю!

– Я не глухая, милая.

– Всё, – прошептала Блум и обреченно закрыла глаза, позволяя залить себя «белой плесени».

Месье был в ужасе.

Он убегал по коридорам «Цефея-12», одной из полутора десятков энергодобывающих станций на орбите красного сверхкарлика V354 Цефея, в полторы с лишним тысячи раз превосходившего размерами легендарное терранское Солнце. Находившаяся на границе внутреннего края Рукава Персея система, в силу своего расположения – в десяти тысячах световых лет от Солнечной системы, – была известна под романтическим названием Собирательского Захолустья. Туда тянулись энергодобытчики, строившие очередные станции.

Красный сверхкарлик, тщательно изученный во времена исследования Галактики Империей, как оказалось, излучал интересные энергетические пучки, которые улавливались панелями станций и продавались в качестве дополнительных запасов энергии для зарядки реакторов. Добыча энергии продолжалась и поныне, в настоящее время под опекой Объединенных космических заводов Астиса Кореля. Все это, однако, интересовало Месье не больше чем прошлогодний снег. Ему хотелось только одного – сбежать. И ему было очень страшно.

– Иди сюда, толстяк…

– Мы тебя все равно поймаем, жирный боров!

– Яйца тебе отрежем!

Толстый и неуклюжий двенадцатилетний мальчишка достаточно хорошо знал «Цефей-12», чтобы понять – вечно убегать не получится. Местная детвора не знала жалости к сиротам, тем более толстым и не способным влиться в их компанию – как и во всей известной Вселенной, независимо от времени и места.

– Вылезай! – заорал Клеом, самый старший и агрессивный из банды, прирожденный предводитель сопляков. – Если вылезешь сам, отрежем тебе только одно яйцо. Обещаю!

Послышался смех. Месье, чудом втиснувшийся в один из воздуховодов, чувствовал, что сейчас обмочится.

– Эй, читатель, вылезай! У нас твоя книжка… Иди, почитаешь нам!..

Больше всего их злило именно это – его умение читать и то, что от родителей, сгоревших во время внезапного взрыва плазмы на поверхности V354, у него осталось несколько настоящих книг, напечатанных на настоящей бумаге. Сперва у него отобрали одну книгу и пытались его ею накормить, запихивая страницы в рот и зад. В книгах они не разбирались – под руку им попался томик на уже мертвом языке, авторства некоего Данте. Что-то про ад. Там были красивые гравюры, но прочитать текст мальчик все равно не мог. Но потом они добрались до самых ценных книг, которые родителям оставил дед и которые передавались из поколения в поколение, защищенные темпоральной пленкой.

Мальчишки о чем-то совещались. Он видел макушку Клеома, который со злостью толкнул какого-то малыша.

– Наверняка куда-то забрался.

– В Три-Бэ проверял?

– Там его не было.

– Эй, толстяк! – завопил Клеом. – Смотри, что тут у нас! Видишь?! Хочешь получить назад?! Тогда вылезай!

Месье взглянул сквозь вентиляционную решетку и замер. Клеом держал в руке его сказки, самое ценное сокровище, которое он получил еще малышом, – сказки, по которым он учился читать и в которых он мог быть тем, кем захочет. Не толстым чудаком, влюбленным в двигатели, а космическим рыцарем, спасающим принцессу от чудовища. Теперь чудовище было внизу, Месье был принцессой, а рыцарь не появлялся.

– Самая красивая твоя книжечка, – издевался Клеом. – До чего же симпатичная! Сейчас посру и подотрусь!

Сказки.

Пальцы Месье коснулись вентиляционной решетки, и он в ужасе увидел, как те начинают ее толкать помимо его воли. Он весь покрылся потом, но решетка поддавалась быстрее, чем ему хотелось.

– Книжечка – просто загляденье! – не унимался Клеом. – Иди почитай нам, тогда, может, я тебя…

Он не договорил. Тяжелая туша Месье свалилась на него вместе с вентиляционной решеткой под аккомпанемент глухого грохота. Детвора взвизгнула. Клеом застонал, переворачиваясь на спину.

– Я тебя… – начал он, но толстяк, весь покрытый потом, схватился за сказки в твердой обложке и врезал ему обрезом тома прямо в лицо. Голова мальчишки ударилась о пол, брызнула кровь, но Месье не успокаивался. Он лупил своего преследователя, не обращая внимания на пронзительные вопли его убегающей банды, на стоны и визг Клеома, пока все вокруг не окуталось красным.

«Сука, – вполне трезво подумал он, когда где-то на границе сна Клеом превратился в размытый послеобраз. – Сука!»

Дернувшись назад, он сорвал трубки и инъекционные иглы «АмбуМеда». Аппарат запищал, но Месье уже сползал на пол каюты доктора Гарпаго. Упав на колени, он закашлялся, вытаскивая изо рта засунутый глубоко в горло очередной инъектор.