Марцин Подлевский - Прыгун

– Именно что да.

– Слушайте, у нас почти ноль целых шесть десятых световой. Попробую перебросить энергию на тягу, – проговорила Делл. В наступившей тишине послышался доносившийся из громкоговорителя стук клавиш. – Мирм, Пост! Вы в машинном? Нужно переключить распределитель энергии на тягу. Можете это устроить?

– Одну минуту, – послышался спокойный голос Зигриста. – Сообщу, когда будет готово.

– Поторопитесь! Потом входите в жесткий стазис на нижней!

– Хорошо.

– Успеем, – уже спокойнее произнесла Эмма. – Буй недалеко. Мы только что после автоматической подзарядки. Если за нами летят… им может не хватить энергии даже для того, чтобы прыгнуть.

– Зед, мне нужны координаты для очередного глубинного прыжка после выхода из Глубины. Летим, сколько удастся, на скольжении и прыгаем снова, – сказал Грюнвальд. – Понял?

– Так точно!

– «Кармазин» ускоряется, – внезапно сообщила Немо. – Они идут на форсаже.

– Не решили же они поиграть в межсистемную погоню, – буркнул Миртон. – Если они нас не догонят, выжгут полреактора – и на том конец.

– Они приближаются… У нас примерно полминуты.

– Карвак!

– Все в порядке, – бросил Хольт. – Они будут у меня на мушке через…

Но они так и не узнали, скольких мгновений им не хватило.

Удар волновика не был неожиданным, и выстрел ничем не напоминал пучок сконцентрированной энергии. «Дракониху» внезапно словно залило столь густым супом, что они почувствовали, как перегрузки, до этого блокируемые антигравитонами, просачиваются внутрь корабля, подобно каплям расплавленного свинца.

– Скорость падает, – прошептала Эмма. Пробежав пальцами по навигационной консоли, она схватилась за выдвинувшиеся ручки управления. – Он нас поймал.

– У меня помехи в антигравитонах и магнитном поле, – сообщила Тиффи из Сердца. – Мирм перенаправил энергию, но я не могу… Напасть, просто не могу…

– Они в пределах досягаемости, – объявил Карвак. – Лупим?

– Жди приказа, – сказал Миртон. – Что со сканом?

– Искин утверждает, что у них заряженное оружие, но не знает, какое именно, – ответила Немо. – Тиффи?

– Подтверждаю, – согласилась Делл. – Часть похожа на турбинные пушки, и, возможно, найдется какая-нибудь плазма, но этот корабль весь нашпигован энергетическими пятнами на бортах и носу. Наверняка это тоже сигнатуры оружия.

– Работа охотника прибыльна, – подытожил Хольт.

– Не болтать, – прошипел Миртон. – Немо, вызывай их. Посмотрим, чего они хотят. Тиффи, не забывай про счетчик. Как там механики?

– В жестком стазисе. То есть… сейчас будут. Уже подключились.

– Хорошо. Зед, сразу сообщишь, когда прыжок будет относительно безопасен. Попробуем провернуть тот же номер, что и в Туманности Кольца. Мы сидим в стазисе, а искин имитирует мою болтовню.

– Она поймет, – сказала Эмма.

– Придется рискнуть.

– Ставлю… Минуту. Она нас вызывает. – Немо шумно втянула воздух и тут же нервно выдохнула. – Широкополосный диапазон, аудио.

– Дай на громкоговоритель.

– Есть.

Сперва они услышали лишь треск устанавливаемой связи, а затем в СН раздался спокойный голос Анны, которая даже не представилась. Насколько помнил Миртон, Анна была просто Анной – не больше и не меньше, но благодаря ее известности ее имя нельзя было спутать ни с каким другим во всей Выжженной Галактике. Все-таки Анна занималась своей деятельностью уже несколько десятилетий, а внешность пожилой и седой, но все еще привлекательной женщины лишь усиливала ощущение профессионализма, подкрепленного многолетним опытом.

Однако ее спокойные серые глаза уже слишком многое повидали для того, чтобы понятие «профессионализм» означало нечто обычное. Под тщательно уложенными модулями памяти и подтвержденными геноподписью контрактами лежали трупы – дрейфующие в космосе забрызганные замерзшей кровью тела, испускающие последний вздох в какофонии хрипов, среди танца вращающихся остовов разбитых кораблей.

– Миртон Грюнвальд, – в ее голосе чувствовалось мягкое, сочувственное веселье, но никто не дал себя обмануть. – Малыш Миртон. Это Анна. Ты там?

– Да, – ответил он.

– Поглядела я на твой кораблик, – сообщила капитан «Кармазина». – Симпатичный. И не такой уж маленький для прыгуна. Но я всегда говорила, что тебе следует пересесть на фрегат. Экономишь? Или, может, предпочитаешь «скромно, но со вкусом»?

– Скромно, но со вкусом.

– Браво за откровенность, – голос на мгновение смолк. – Я тебе случайно не мешаю? Скажи.

– Нет, – сухо процедил он. Может, это и не имело особого значения, но Анна ценила культурную беседу. Пожалуй, это был ее единственный недостаток – она любила поболтать со своими будущими жертвами. Болтовня означала время, а в нем они нуждались сейчас больше всего.

– Прекрасно, – ответила Анна. – О чем это я… ах да. Я поглядела на «Дракониху». У вас ведь стандартное вооружение? Минутку, гляну на скан. Турбинные пушки, лазер, плазма, луч захвата. – Она вздохнула. – Типовой набор для прыгуна. Никаких ракетных установок. На прыгунах их редко ставят, но можно добавить. Ты ведь наверняка собирался поставить такую? Тебе обязательно стоит это сделать, когда у тебя будет следующий корабль.

Следующий корабль. Анна никогда не бросала слов на ветер. Миртон позволил себе облегченно вздохнуть. Они могли остаться в живых.

– Наверняка учту, – сказал он. В громкоговорителе послышался очередной негромкий вздох.

– Надеюсь. Хотя ракетная установка – это немалые расходы. Особенно универсальная. По сути, это стоимость всей боевой рубки. Никогда не понимала, почему цена столь высока, пока не присмотрелась поближе к указам Альянса, касающимся вооружения, – насчет запрета установки наступательного оружия на кораблях пограничников и ограничений монтажа ракетных установок. Политика. Разве все мы не ее рабы?

– Надо полагать.

– Не сказала бы, что ты особо разговорчив. А старик так тебя хвалил…

«Паллиатив, – понял Грюнвальд. – У нее поручение от Паллиатива».

– Я всегда готов поговорить, – бросил он, нервно поглядывая на Зеда, который в ужасе покачал головой. Данных для прыжка все еще не было. – О политике, ракетных установках, кораблях и… контрактах. Это правда, что в их случае всегда есть возможность договориться?

– Увы, не всегда, Миртон, – в голосе Анны послышалось искреннее сожаление. – Порой речь идет даже не о самих контрактах, а об определенной репутации, связанной с их исполнением. Ты ведь это понимаешь?

– Конечно. И как далеко мы можем зайти, чтобы эта самая репутация не пострадала?

– Не особо, – последовала пауза. – Ты мне нравишься, Миртон. Ты и твоя забавная команда – состоящая, как я понимаю, из молодежи, которая не до конца отдает себе отчет в реальных последствиях неисполнения договоров или попытки обмануть заказчиков.