Марцин Подлевский - Прыгун

– Хаб, системы?

– Постоянно проверяю. Пока все в норме.

– Прекрасно. Старайся отслеживать их связь. До закодированных переговоров между кораблями Альянса мы вряд ли доберемся, но нам многое может дать их обмен репликами с «Пламенем». Я поговорю со стрипсами. Хакль, соедини меня с «Джаханнамом».

– Так точно. – Первый пилот ввела команды, и в СН послышался характерный шорох устанавливаемой связи. Миртон откашлялся.

– Капитан Миртон Грюнвальд – крейсеру «Джаханнам» Флота Зеро, – сказал он. – Мы наблюдали выходы из Глубины. Сканирование показывает, что это ваши корабли. Жду объяснений.

– Тишина, – сообщила после некоторой паузы Хакль. – Не отвечают.

– Капитан Миртон Грюнвальд – крейсеру «Джаханнам» Флота Зеро, – повторил Миртон. – Мы наблюдали выходы из Глубины. Повторяю просьбу дать объяснения. Необходимо, – он подчеркнул любимое слово стрипсов, – незамедлительно развеять сомнения в отношении данных прибытий. Если, конечно, вы желаете завершить нашу сделку.

Тишина.

– Говорит капитан Миртон Грюнвальд. Ответьте, или ваше молчание будет воспринято как…

– Говорит крейсер «Джаханнам» Флота Зеро, – прервал его зычный голос стрипса. – Объяснение маневров Флота Зеро в подчиненной ему системе не является необходимым. Необходимо удовлетворительное завершение торговых отношений. Необходимо подтверждение, что маневры в системе и вне ее не являются частью переговоров относительно груза. Необходимо подтверждение, что сомнения развеяны.

– Врут, – буркнул Месье. – Я слышал кое-что о стрипсах. Свое вранье они называют симуляцией.

– Говорит капитан Миртон Грюнвальд, – ответил Миртон, на лице которого впервые за долгое время появилось некое подобие улыбки. – Объяснения относительно маневров Флота Зеро признаю удовлетворительными при условии, что данные маневры будут использованы в рамках безопасного сопровождения прыгуна «Ленточка» к локационным буям и в систему NGC 1624. Насколько я понимаю, в случае атаки на мой корабль со стороны кораблей Альянса и Гатларка я могу рассчитывать на защиту со стороны правдивых и соблюдающих уговор стрипсов. Никто ведь не хочет, чтобы с нашим ценным грузом что-то случилось? Конец связи.

– Те корабли появились не случайно, – пробормотала Хакль.

– Мне кажется, это уже не наша проблема, – заметил Миртон. – Секта в любом случае не собирается выпускать из рук Машину. Они уже проделали эти свои «симуляции», и, видимо, пришли к выводу, что четыре корабля стрипсов против двух эсминцев – значительно лучше, чем один. Однако вместе с ними появился еще и крейсер Альянса. Наверняка они сейчас хлопают друг друга по железным спинам, хваля себя за предусмотрительность.

– И что теперь, капитан?

– Ждем. Хватит уже на сегодня сюрпризов, – Грюнвальд сел в капитанское кресло. – Если кому-то хочется заработать ценные очки – пусть принесет капитану кофе. Кто там у нас на ногах?

Месье фыркнул, но прежде чем он успел ответить, в стазис-навигаторскую вбежал Гарпаго. Доктор явно был напуган до смерти.

– Вайз! – крикнул он. – Ее нет ни в моем кабинете, ни в ее каюте… Я не могу… не могу ее найти…

Миртон повернулся к нему и медленно, сам того не сознавая, провел ладонью по лицу.

Пинслип знала, что ей делать.

Она медленно шла вперед, наконец обретя полное спокойствие и отдавая себе отчет в своих поступках. Под ее ботинками хрустели небольшие ниточки инея – она слышала их, словно биение собственного сердца.

На подсознательном уровне она чувствовала, что блокировка снята и трюм будет открыт. Иначе и быть не могло – она в этом нисколько не сомневалась. После всей суматохи, вызванной нападением стрипса, а потом из-за Месье, Грюнвальд почти наверняка не поставил блокировку – слишком многое свалилось ему на голову.

«Ты ничего не понимаешь, Вайз. Но поймешь. Когда увидишь. Нечто времен Машинной войны.

Все погибнут, Вайз. Все рассыплется словно карточный домик. Выжженная Галактика. Война. Все, во что ты когда-то верила.

Это я – Напасть».

Дверь в грузовой отсек была закрыта, но блокировка на ней не стояла. Открыв ее без особого труда, Пин шагнула в темноту. Датчики ощутили ее присутствие, и в трюме начали мигать медленно зажигающиеся огни.

Он лежал там, недалеко от трупа киборга… в открытом… саркофаге, механическом гробу. Как всегда, прекрасный. Арсид. Ее Принц.

Присев возле Машины, Пинслип Вайз взглянула на прикрытое пленкой лицо с закрытыми глазами. Медленно и неуверенно она взялась пальцами за край защитной пленки, и та с негромким чавканьем отклеилась. Это был он.

«Ты исчезнешь или нет?»

«Да, конечно, если только ты меня поцелуешь. Даром ничего не бывает».

Пин протянула к Машине руку, но тут же ее опустила. Сердце ее колотилось так сильно, что она едва могла дышать.

«Поцелуй меня. Мы не скоро увидимся. Поцелуй меня и скажи то, что всегда хотела сказать».

– Нет, – проговорила Пин. – Не скажу.

А потом, уже ни о чем не думая, поцеловала своего Принца.

– Успокойся, Миртон, – улыбнулась Эмма Немо. – Выключи это, ради Напасти, иначе воткну тебе эту голокамеру в твое Пепелище.

– Уже выключил! – Он махнул рукой и убрал устройство. – Может, секунда записалась…

– Покажи, – хихикнула она, опрокидывая его на койку. – Что ты там… погоди-ка!

– Эй, оставь! – запротестовал он, но Эмма схватила гаджет и нажала кнопку. Небольшой голообъектив, зашелестев, выплюнул ее силуэт.

– Успокойся, Миртон, – улыбнулась голограмма, а затем, как он и говорил, тут же погасла.

– Повезло тебе, – заявила первый пилот «Драконихи». – Естественно, ты это сотрешь.

– Естественно, нет.

– Сотрешь!

– Сейчас я тебе сотру… – пообещал он, заваливая ее на спину. Черные, подстриженные под мальчика волосы рассыпались по подушке. Камера упала на пол, и до них снова донеслось негромкое: «Успокойся, Миртон».