Юрий Никитин - 2039 [litres]

На обратном пути к кабинету подумал с горечью, что демократия сыграла против себя же. Простейших в мире большинство, тоталитарные режимы трещат под напором их понятия демократии.

Похоже, уже ничего не сделать в обществе. Только революция или всемирная катастрофа, то и другое приведет к диктатуре…

Сегодня Уткин заглянул в дверь, действует по старинке, сказал с тревогой:

– Шеф, вы следите за конгрессом в Париже?

Я кивнул, час назад начался всемирный съезд наиболее титулованных ученых всех ветвей хай-тека. За неделю конференций, дебатов и подготовки решений и рекомендаций должны выработать строгие правила, обязательные для научных работников всех цивилизованных стран, а также настоятельные рекомендации для правительств.

И если раньше удавалось для проведения незаконных или просто нерекомендуемых опытов переехать на время в какой-нибудь Эквадор или Гвинею, то сейчас и эту лавочку прикрывают.

– И что примут?

Я ответил с подчеркнутым спокойствием:

– Разумные люди должны принять разумное.

– А примут?

Я ответил с неудовольствием:

– Устраивающее большинство.

Он остался в проеме распахнутой двери, так могут слышать и все остальные, даже неподключенные, спросил с жаром:

– А вы знаете о подготовке резолюции насчет приостановки работ по дальнейшей разработке искусственного интеллекта?

– Проектов резолюций до хрена, – ответил я вежливо.

– Но каковы шансы, что примут эту… эту дрянь?

Я ответил с неохотой:

– Большие. Всего лишь процентов двадцать, но…

– Что «но», – спросил он настороженно, – что «но»? Двадцать процентов меньше, чем восемьдесят!

– Кто спорит, – ответил я, – но часть голосующих традиционно воздержится.

– Ох…

– Воздержавшимися, – уточнил я, – будут как раз не запретники. К тому же умелые лоббисты часть электората сумеют перевербовать или как-то иначе убедить встать на сторону так называемых осторожных ученых… так что поглядим. Окончательный результат пока в тумане.

– Даже для вас, шеф?

– Мое мнение вам лучше не знать, – сообщил я. – Инфаркт – дело серьезное. А вам еще бы жить… вдруг да уцелеете?

Он сказал с упреком:

– Ерничаете, шеф. А дело серьезное! Как дошли до жизни такой, что даже наш брат, работники науки высшего левла, призывают остановить…

С экрана над столом всегда тщательно следящий за формулировками Артем Тютюнников педантично уточнил:

– Не оста, а прио. Приостановить. На некоторое время, как говорят. Для выяснения. А то не успевают понять, куда наука мчит на такой скорости и о какую стену расшибемся. А вы, шеф, знаете?

– Не расшибемся, – ответил я. – Может быть. А когда ударимся о стену сингулярности, то… проскочим на ту сторону и превратимся из гусениц в бабочек.

– Не хочу в бабочку, – сказал Уткин, – хочу в стрекозу.

– Стрекозла, – подсказал Артем.

Уткин отмахнулся.

– Какая разница, пол можно будет менять сто раз в день, чем ты и займешься наверняка. Как и вообще все можно менять и перестраивать… Но, шеф, если только приостановить, то потом снова наш паровоз вперед лети?

Я ответил с тоской:

– Им только дай за палец укусить, руку оттяпают. Выяснение при желании можно затянуть до бесконечности. Да еще в таком деле! А движение бесполезников набирает размах. Каждый день промедления усиливает их позиции. Нет, надо сражаться, подготовить доводы, которые не опрокинуть…

– Не смогут опрокинуть, – заметил он, – сумеют обойти. Забываете, против вас не ученые, а политики. Да и часть ученых, как уже выяснено, на их стороне.

– Но доводы приготовим, – пообещал я, – и адаптируем для массового читателя.

– Сумеете в две строки? – спросил он скептически. – Простой народ читает только заголовки.

– Но как-то же можно влиять? – сказал я с досадой.

– Лучше всего стадом управляют шоумены, – напомнил он. – Теперь даже все политики из актеров и шоуменов. Кроме Ирана, конечно. А вы на кого ориентированы? Ну вот. Просто не сумеете подобрать доводы для тех, кому в кайф футбол и фотки своей еды в соцсетях!

– Это да, – признал я, – у меня несколько иная аудитория… Кто запостит фото стола с едой, это уже диагноз, такому у нас и руки не подадут!..

Вообще-то я только на людях оптимист, ношу толстенную шкуру, что никак не прирастет, а внутри такие громадные шамиры грызут мою окаменевшую душу, что треск заглушает доводы молодого по меркам эволюции разума.

Наука и технологии всегда встречали ожесточенное сопротивление. Как на высоком уровне, что видно на примере Галилея, так и на уровне простейших, как было с движением первых луддитов.

Сейчас ситуация посерьезнее, простейшие уже на всех уровнях. Высокие технологии сумели дать человечеству такое благополучие, что народ моментально поглупел и обленился. Купаясь в изобилии, он ощутил, что сейчас и есть тот рай, о котором всегда мечтали, даже все болезни уничтожены, чего эти ученые хотят еще? Планету погубить?.. Не дадим! Сейчас демократия, а это значит, правит большинство!

Мир ужесточается, от большой всемирной войны удерживается каким-то немыслимым чудом, но малые гремят по всему миру. Были даже обмены ядерными ударами в спорных районах Ближнего Востока и Африки. Ожидаются еще и еще, ядерным оружием обзаводится все больше стран, даже совсем нищих, а как это иметь и не применить? Уважения не будет.

Авторитарной власти в России предрекают крах в долгосрочной перспективе, что бесспорно, однако у нее ставка на то, что в сингулярность успеем вскочить раньше, а там изменится не только такая примитивная конструкция, как власть, но изменится все-все.

Но даже мы не можем сказать, как изменится. Опираемся на уверенность, что всякий прогресс – это всегда лучшее, но простой народ, постоянно ожидающий от власти подвоха, говорит все громче, что от добра добра не ищут, пора остановиться, пока не.

От Иванченко в последнее время ни единой шуточки, сосредоточен настолько, что все видим только его грузное тело, а незримая душа где-то в облаках, хотя и не совсем в прежнем понимании.

Сегодня на входе задел плечом отвес, в простом народе называемый косяком, вздрогнул и уставился в меня непонимающим взглядом.

– Что?.. Ах да, это мы над программным кодом…

– Новые проблемы?

Он ответил таким же грузным, как и сам, голосом:

– Появилась идейка… Пытаемся впендюрить. Если характеристики «Фемто-три» выдержат на обещанном уровне, можно будет попробовать вариант Фауста, то бишь Тютюнникова. Тогда быстродействие будет таким, что прежние бечмарки полетят к чертям.

Я вздохнул.

– Лучшее враг хорошего, как говорят неолуды. Не успеете.

– А вдруг? – ответил он с надеждой. – Шеф, рискнем?