Юрий Никитин - 2039 [litres]

Он ответил с победной ухмылкой:

– Полную люстрацию хотели раньше! А теперь, когда пришлось тащить сюда танк, мы изволили решить снести здание. В назидание дуракам, считающим себя умными. А вас всех будет судить народный суд.

– То есть, – крикнул я, – растерзают на месте?

– Может, и не растерзают, – ответил он нагло. – Народ отходчив. Или растерзают не всех. А так под развалинами погибнете все.

Из-за его спины второй крикнул:

– Вместе со своими бабами!.. У вас же бабы есть?

– Есть, – заверил второй. – По закону положено. Иначе статья за сексизьм.

Вожак сказал в нетерпении:

– Ну, решили?

– Полчаса не прошло, – возразил я.

– Уже прошло, – ответил он еще наглее, за его спиной соратники довольно захохотали, наслаждаясь полнейшим преимуществом над ненавистными учеными, которых родители еще со школьной скамьи всегда ставили в пример.

– У вас свое время?

– Да, – ответил он, – а вот ваше время вышло!

Он начал отступать, не сводя взгляда с окон, его дружки еще быстрее юркнули за танк и присели.

В башне танка открылась крышка люка, высунулся до пояса человек в форме танковых войск. Наши взгляды встретились, он сказал громко:

– У меня предписание. Если не освободите здание, я обязан его разрушить. Решайте. Добром прошу, оставьте все и уходите. Сейчас не до разговоров. В танке полный боекомплект, хватит разнести два квартала домов и покрупнее.

За моей спиной Уткин сказал тихо:

– Шеф… они в самом деле готовы стрелять…

– Да, – ответил я и добавил громким голосом: – Алексей!

В сторону танка по наклонной сверху метнулась короткая вспышка, грохнуло. Я успел увидеть, как темная фигура танкиста исчезла, а вспышка ушла в открытый люк.

Огромную башню из высокопрочной стали разнесло, как картонную коробку из-под обуви. Термитный снаряд ударил с такой неистовой мощью, что толстые бока из усиленного графеном металла вспучило изнутри, а под металлическим чудовищем вспыхнуло чадяще багровое пламя, разбежалось во все стороны.

Мне показалось, будто из-под грузно осевшей металлической горы выметнулись струи горящей цистерны напалма.

Устрашенный Уткин резко обернулся ко мне, на лице ужас пополам с восторгом дикаря, сумевшего поджечь замок лорда.

– Вы и это предусмотрели?

– На всякий случай, – ответил я неохотно. – На самый крайний… К счастью, Камнелом не промахнулся, да и «стингер» не подвел.

Он спросил с надеждой:

– Что-то еще в рукаве есть?

Я покачал головой.

– Нет. Да и такое можно только разок. Второй танк вот так под выстрел не подставят. А когда начнут из пушек с безопасного расстояния, нам только лапки кверху и белый флаг судьбе навстречу, расправив впалую грудь.

– Может, – спросил он с надеждой, – этот танк у них был единственный? Все-таки такое украсть непросто.

– Я бы на счастье не рассчитывал, – ответил я.

Он внимательно посмотрел на меня, во взгляде я усмотрел некоторое сомнение.

– Но вы, – сказал он задумчиво, – сумели подготовиться… Даже помещение в невзрачном домике, а вам, помню как сейчас, предлагали офис в великолепном небоскребе!

– Че, – спросил я, – правда?

– Теперь понимаю, – произнес он, – почему мы здесь.

– Так далеко не заглядываю, – пояснил я без охоты, – просто карты выпали таким вот образом. Судьба, значит.

– Ну да, – согласился он, – вы же интуитивист в футурологии! И здесь ни при чем, это оно само. Но хорошо, что карты легли именно так.

Через несколько минут привели Шенгальца, бледного и с лиловой ссадиной на скуле, Карпов держал ствол пистолета у его спины, уперев между лопатками.

– Ну, – сказал я, – что скажешь, Игорь?

Он прямо взглянул мне в глаза.

– Шеф, как вы и догадались, это я сообщил им, что вы бессильны против тяжелого оружия!.. Потому перестали посылать безоружную толпу и сумели задействовать танк.

– Еще танки будут?

Он помотал головой.

– Не сегодня. Думаю, теперь нескоро.

– Хорошо, – сказал я. – Отнеси на крышу снайперам патроны. Там тебя заменял Барышников, но его ранило, можешь заменить.

– Слушаюсь, – ответил он и, освободившись от рук Карпова и Южалина, пошел к выходу.

Карпов остолбенело смотрел ему вслед, повернулся ко мне с пистолем в руке.

– Шеф?

– Вы слышали, – повторил я с неохотой, – что он сообщил противнику…

– Но… если информатор врага…

Я прервал в нетерпении:

– До этого помогал таскать на крышу ящики с самонаводящимися ракетами и знал изначально, что у нас есть средство против вертолетов и даже танков. Так что нас еще могут и пощадить, а его расстреляют сразу.

Он посмотрел на меня с уважением.

– Шеф… хорошо, что вы на этой стороне. Еще козыри в рукаве?

– Увы, – ответил я с горечью. – Второй танк, как только отыщется, откроет огонь с дальней дистанции из-за жилых домов. Нам остается только в подвал, но здание рухнет, накроет обломками.

Он посмотрел на меня очень внимательно.

– А тайный ход в параллельный мир есть?.. Шучу, шеф! Что нам еще остается.

Он неумело сунул пистолет в кобуру и умчался, я еще раз взглянул в окно. Чудовищно огромная и пугающая стальная громадина продолжает гореть, асфальт вокруг на десятки шагов почернел и оплавился, гусеницы до половины погрузились в это черное месиво, словно грузный мамонт в болото.

– Есть шанс, – прошептал я, зная, что Сюзанна все записывает, – что нас оставят в покое. Но шанс один к тридцати…

Танк красиво и страшно догорал еще несколько часов. Не знаю, чему там гореть, но чадный дым, постепенно редея, поднимался сизыми струйками из внутренностей до ночи, и даже на следующее утро на верхнем этаже в здании улавливались чад и запахи горящего металла.

Сюзанна сообщила бесстрастно:

– На той стороне за домами с утра собирается толпа… Почти у всех винтовки, автоматы. По крайнем мере у тех, кто в первых рядах. Но пока на площадь выйти не решаются.

– Да, – согласился я, – подбитый танк это уже не Вася ногу ушиб.

Уткин, что теперь больше занимается общей обороной, чем наладкой нейронных сетей, подтвердил из-за спины:

– Такое нам не простят!

– Зато опасаться будут, – возразил Южалин. – Мы показали зубы, но привлекли внимание тех, кто покруче этой пьяной толпы… Шеф?

– Рано или поздно это бы случилось, – ответил я. – К счастью, нам удавалось долго прикидываться овечками.

Уткин подтвердил с готовностью:

– У неолудов были цели и поинтереснее. Но теперь мы у них как заноза в заднице?

– Зато для мародеров, – подсказал Лавр, – годится любая цель. Как и для «народной милиции». Лишь бы ворваться, избить, все переломать, а самое ценное унести в виде трофеев.

– И добровольных люстраторов, – сказал Тютюнников. – Раньше их называли пролетариатом. Ну, которые «отнять и поделить».