Григорий Елисеев - Лики Януса [litres]

– Тормози-иии… – завопил военный, но его голос утонул в реве выпущенной на волю аномальной энергии.

Бурый вывернул руль и дернул ручной тормоз, пытаясь резко остановиться, но джип лишь завертелся вокруг своей оси и помчался к образовавшейся пропасти. В следующее мгновение свет погас, словно втянувшись в одну точку, послышался громкий хлопок, и гравитация вернулась в норму. Задержавшись на мгновение в воздухе, сверху посыпались горящие «Уралы», искореженные цементные блоки и перекрученные стальные фермы. Каким-то чудом ничего из этого не упало на потерявший управление джип беглецов, лишь только по касательной прошла оторванная дверь грузовика, ободравшая краску на корпусе.

Машина остановилась у самой дыры. Она качнулась, и ее колеса с правого борта скользнули вниз с обломанного края моста. Из-под них посыпалась бетонная крошка, но автомобиль удержался. Медленно, боясь поверить, что они все еще живы, Шекспир раскрыл глаза и выругался. Внизу в нескольких метрах темнели быстрые воды реки, из них выступали искореженные обломки военных машин и изломанные останки центрального пролета. Погнутая арматура напоминала крючковатые пальцы, тянущиеся к сталкерам.

– Бурый? Ты там как? – выдохнул военный, наклоняясь в салон.

– Значит, я все-таки умер и попал в ад? – пробормотал сталкер, обернувшись на друга. Он сидел неподвижно, все еще вцепившись обеими руками в руль.

– Потому что ты еще здесь… – Бурый закашлял и откинулся на спинку кресла. – Что это, мать его, вообще было?

– Оружие… Экспериментальное… – Шекспир первым отошел от шока и вспомнил, что они еще далеко не в безопасности. – Я и представить себе не мог, что они так далеко продвинулись. Нам надо…

Закончить военный не успел, потому что в воздухе вновь разнесся треск заряжающихся генераторов.

– Прыгать нам надо, вот что! – перебил друга Бурый и, отстегнув ремень безопасности, толкнул дверь.

Шекспир поднял взгляд на все еще стоящий на пирсе джип. Над установленным на крыше орудием растекался ореол аномального свечения. Катушки генераторов быстро вращались вокруг своей оси, по ним бежали молнии.

Казалось, что мир на мгновение замер, а затем вылетевший из ствола поток энергии ударил в мост. Полыхающая борозда расчертила бетон, и луч погас. Секунду-другую вновь ничего не происходило, а затем угнанный «Рэндж Ровер» вместе с остальными уцелевшими после первого выстрела машинами оторвался от земли. Шекспир почувствовал, как непреодолимая сила вырывает его из люка, и попытался схватиться за рукоятку пулемета. Его больно кольнуло статическим электричеством, волосы на голове встали дыбом. Военный в ужасе открыл рот, глядя, как по рукавам его камуфляжной куртки побежали крошечные языки пламени. С водительского сиденья что-то закричал Бурый, но его слова растворились в нарастающем реве зарождающейся аномалии. Краска на носу джипа пошла пузырями, затрещал крошащийся бетон, сталь несущей конструкции застонала под невыносимым давлением, и все вокруг поглотил яркий свет.

– И что это сейчас было? – хриплым голосом осведомился Брагин, глядя на залитую кровью тестовую камеру.

– Я… Я не знаю! Наверное, произошел какой-то сбой! Ошибка в расчетах… – Лавров зашептал, склоняясь над мигающими красным мониторами.

– Ошибка в расчетах? Ошибка в расчетах?! Это, мать его, гребаный провал!

Брагин злобно глядел на Александра, сидящего на огороженном возвышении, поднимающемся из воды словно остров. Хофф медленно раскачивался из стороны в сторону, обхватив себя за ноги и уткнувшись лицом в колени.

Со скрежетом в дальнем конце помещения начали открываться створки бронированных дверей. Между зубьев в предупреждающей желто-черной окраске замелькали лучи света. Охранники ЦАЯ, опасливо озираясь и освещая себе путь подствольными фонарями, один за другим входили в тестовую камеру. Прикрывая друг друга, они осторожно перешагивали через изуродованные тела, плавающие в ледяной воде. Пятно света упало на Хоффа, и Александр поднял взгляд. На его щеках и подбородке отчетливо выделялись алые дорожки из крови, текущей из носа и глаз.

– Я уверен, что все получится исправить… – продолжал бормотать Лавров, колдующий над экранами с бегущими по ним строчками данных. – Возможно, нужно будет поменять уровень чувствительности… Или же дело в составе? Недостаточное количество сыворотки? Переизбыток? А может быть…

Брагин, до этого наблюдавший за охранниками, аккуратно окружающими Хоффа и целящимися в него, стоя на почтительном расстоянии, резко развернулся. В один короткий шаг он преодолел расстояние между собой и профессором и, схватив Лаврова за лацканы лабораторного халата, притянул к себе.

– Слушай меня внимательно, старик, – сквозь зубы процедил Алексей Брагин, глядя в испуганные глаза ученого. – Хофф – это всего лишь прототип. Расходный материал. Жалкая тень того, что мы реально можем и должны достичь. Делай с ним все что хочешь! Режь, калечь, пытай, мучай! Мне все равно! Но к тому моменту, когда Янус закончит с установкой, система уже должна быть отлажена! Когда мы выйдем из наших бункеров в новый мир, мы должны будем стать маяками во тьме для всего человечества! Черт возьми! Мы должны будем стать богами! А у гребаных богов, – Брагин уже в ярости кричал, тыча пальцем в стекло и плачущего за ним Хоффа, – у гребаных богов не течет кровь из глаз!

Сознание возвращалось медленно. Голову заполняла тупая похмельная боль, во рту стоял гадкий привкус химического снотворного. С трудом вырвавшись из плена сюрреалистических кошмаров, заполненных видениями горящих городов, аномалий на улицах и миллионов людей, умирающих страшной смертью, Роман открыл глаза. Над ним серел ребристый покатый потолок. Он пульсировал, то приближаясь, то отдаляясь и вызывая тошноту. Нестеров застонал и отвернулся. Напротив него на полу, привалившись спиной к железным прутьям решетки, сидел Павел. При виде очнувшегося брата он ухмыльнулся.

– Я смотрю, старший, валяние в отключке становится для тебя доброй традицией, – произнес он.

– И тебя с добрым утром, – пробормотал Роман и попытался сесть.

Получилось плохо, мир перед глазами завертелся бешеной каруселью, и сталкера вырвало на пол едкой желчью.

– Да твою же мать! – выругался Павел, когда несколько брызг пролетело через него. – Ты можешь… Я не знаю, быть поаккуратнее, что ли?!

– Иди к черту, – отмахнулся Роман, вытирая рот рукавом.

– Ай, как грубо! – Павел покачал головой, злая улыбка не сходила с его лица. – А еще родной брат называется.

– Где мы вообще? – поморщившись, осведомился Роман.

– А я почем знаю? Я тебе что, GPS-навигатор? – Павел пожал плечами. – Какой-то ангар, какая-то клетка. Сложив один плюс один, могу сказать, что ты, вероятно, в плену у тех ребят из «Обсидиана». Ну или в вытрезвителе.