Александр Рудазов - Апофеоз

– Почему ты так странно одет? – недоуменно спросила Джиданна.

– Маскируюсь, – раздраженно ответил полугоблин.

– Подо что? Под мусорную кучу?

– Под хобия, дура толстозадая!

– Но хобии же не похожи на мусорные кучи.

– Зато ты похожа. Шлюха очкастая.

Мектиг смерил Плаценту недобрым взглядом и прошел внутрь. Черный ход в городскую тюрьму располагался в потайном отнорке и стерег его всего один стражник. Сейчас он почему-то лежал без движения и как-то неестественно склонил голову.

Искателей Криабала по-прежнему прикрывало заклинание Незаметности. Но оно не делало невидимым, не позволяло ходить куда вздумается – просто заставляло не обращать внимания. При этом эффект ослабевал, если залезть туда, где запрещено посторонним.

Но это все равно оберегало от случайных взглядов… хотя нет, не взглядов в данном случае. Слухов, нюхов… как выразиться, если вокруг злые слепцы?.. Незаметность ослабляла их бдительность, внушала избирательную рассеянность.

А Леди Белка разведывала путь. Плацента уже частично его разведал, но он искал в основном способ впустить остальных. А теперь, воссоединившись, они пробрались к лифту на нижний ярус – и Мектиг заработал секирой.

Хобии и впрямь оказались ему по плечу. Он уложил семерых за минуту – и пощадил только одного, которого отец Дрекозиус убедил бросить оружие. Дрожащего хобия быстро разговорили, заставили рассказать, как управляется лифт, и ненадолго задумались, не оставить ли кого-нибудь наверху, стеречь.

Не оставили. Решили этим путем не возвращаться. Мектиг вырубил уцелевшего хобия обухом секиры и все вошли в скрипучую деревянную кабину.

Управлялась она сверху, все теми же хобиями. Их потому и оказалось при лифте так много – нужно было минимум четверо, чтобы крутить подъемное колесо. Циклопы в тюремных коридорах не помещались, так что хобии кряхтели сами. Но на спуск оказалось возможным сделать это и без живой силы – просто привязать к цепи противовес потяжелее.

За оный вполне сошли семь мертвецов.

– Кроты нам этого не простят… – пробормотал Фырдуз, глядя на окровавленные тела.

Впрочем, не ему было осуждать чью-то кровожадность. Он сам уже имел за плечами несколько трупов. Тут и хобии, которых он прикончил заклинанием Убийства, и циклоп Лук-Бат, принявший по его вине жестокую смерть…

И Фырдузу было совестно из-за этого, очень совестно… но что он мог поделать? На то и война. Он в нее не ввязывался, не напрашивался. У него не было другого выхода. Он всего лишь ничтожный кобольд, угодивший в бурный поток и пытающийся удержать голову над водой.

На нижнем ярусе стражи было меньше. Лифт постоянно держали наверху и спускали только если точно знали, что внизу все в порядке. А поскольку пол и стены были устланы толстыми стальными плитами, а вокруг плескалось подземное озеро, подкопа хобии тоже не опасались. В случае бунта заключенным просто переставали спускать еду – и все заканчивалось очень быстро.

Впрочем, бунты случались нечасто. Вообще заключенных было немного – время-то неспокойное. Шпионов, партизан и дезертиров хобии либо шлепали на месте, либо отправляли в трудовые лагеря. Здесь, в Гаратаке, держали в основном политических, своих же хобиев. Иногда встречались важные военнопленные вроде того же Брастомгруда.

Темень стояла могильная. Даже Фырдуз ничего бы не увидел без заклинания Освещения. Купол мягкого света двигался вместе с незваными гостями, и в нем проступали толстые решетки, цепи, тяжелые стальные двери. Повсюду были замки, но секира Мектига рубила их с волшебной легкостью.

Один раз навстречу попался стражник. Один-единственный раз – и его шею секира разрубила тоже очень легко.

Но кроме живых стражников коридоры патрулировали наколдованные. Немтыри. Волшебные создания, магией порожденные и только на магии существующие. Не живущие, не дышащие, не думающие – по сути, просто заклинания в форме людей.

Не людей, правда. В основном разных подземных существ. Хобиев, цвергов, вардов, теканов. Все они вышагивали молча, с неестественно прямыми спинами, с оружием наготове. Никаких лишних движений – ни головы не повернут, ни моргнут лишний раз. Все шаги одной длины.

Хотя без Джиданны искатели Криабала все равно бы приняли их за обычных индивидов. Это волшебница сразу распознала в них немтырей – и вот тогда-то и стали заметны эти мельчайшие отличия.

– Где-то тут должен быть и их хозяин, – негромко произнесла Джиданна. – Немтыри редко встречаются вдали от своего волшебника. Контроль слабеет.

– Насколько он сложный? – спросил Мектиг, разрубая немтыря-цверга. Тот рассыпался мириадом разноцветных искр.

– Немтырей поддерживает много, но они не слишком высокого уровня, – задумалась Джиданна. – Сложно сказать…

– Они вполне достаточного уровня, – донесся голос из темноты. – Мир вам, коллега. С кем имею честь?

Белка со стрекотом взбежала на плечо Джиданны, а волшебница сунула руку в карман.

– Джиданна Спецеял, лиценциат Униониса, – представилась она.

– Алава-Тикара Кантовала, специалист Вакуумада, – прозвучал ответ. – И я работаю здесь охранной волшебницей… а вот вы, мэтресс, полагаю, магиоз.

Джиданна ничего не ответила. Она вошла в глубокую синхронизацию, ловя малейшие эфирные возмущения.

Готовилась к драке.

Может показаться, что всего лишь специалист – это ерунда. Но ученая степень – это не какой-то уровень волшебной силы. Не существует способа объективно таковой измерить. Да, чтобы получить магистра, нужно быть весьма опытным и способным волшебником, а профессоров обычно достигают только подлинные таланты… но это не значит, что их достигают все, кто этого достоин.

В самой Джиданне потенциал был неплохой, но она даже не пыталась претендовать на что-то большее, чем лиценциат. Ладно еще магистратура – еще два с половиной года учебы она бы выдержала. И диссертацию бы защитила… наверное. Но ведь для поступления нужен еще и полезный рабочий стаж. Нужно либо два года преподавать в КА, либо курировать двух практикантов.

А какая из Джиданны наставница? Ну вы посмотрите на нее! Похожа она на того, кто нянчится со студентами?

Это условие многих останавливает. Оно обязательное, потому что Мистерии всегда нужны наставники – на этом зиждется учебная система. Но те, кто в принципе не чувствует в себе педагогической жилки… они замирают на лиценциатах. Даже не надеются однажды получить премию Бриара. Их имена остаются неизвестными.

Но чисто в плане способностей они иногда могут удивить.

Мэтресс Кантовала была чистым практиком – потому и специалист. Бакалавриат она не заканчивала. Но в своей сфере – создании немтырей – оказалась очень хороша. Прячась где-то в темноте, Кантовала плодила немтырей в невообразимом количестве.