Светлана Кузнецова - Дворец для рабов [litres]

– Шахматы, шашки, нарды, карты… – принялся перечислять Тим.

– Поразительно… ты действительно настоящий подарок судьбы, – кажется, Немчинов обрадовался вполне искренне. – Будем скрашивать твое медленное выздоровление, да и мне не так скучно будет. Какую игру предпочитаешь с учетом, что лишь одному человеку пока удавалось свести шахматную баталию со мной вничью?

– Нарды.

– Прекрасный выбор. Игра, в которой все зависит не от чистой логики, а еще и от удачи, хотя некоторые утверждают, будто попросту нужно уметь правильно кидать кости, – сказал Немчинов и поднялся. – В таком случае пойду за доской.

Запах мокрой, стылой земли – сегодня он преследовал Тима буквально повсюду. На поверхности уже полагалось наступить весне. Она вступала в свои права, когда Витас сидел у края болота, даже снег лежал лишь под деревьями в лесу, но вчера погода резко изменилась. Ледяной ветер свистел в тоннелях. Они находились за стеной, и Тим чувствовал происходящее в них кожей. Также он слышал заунывную песнь, которую никогда не сумел бы воспроизвести – словно кто-то плакал и просил о помощи. Вот только он находился в плену и точно не мог никому помочь.

С дробным стуком ударились о старое, рассохшееся дерево кубики. Краска местами слезла, но для игры в нарды она не являлась чем-то важным, главное, с овальными углублениями на гранях ничего не стряслось.

– Шесть-шесть, – сказал Немчинов так, словно выпадение дубля являлось его личной заслугой, а никак не случайностью, и потянулся переставить свои фишки. Он сразу заявил, что играет только черными. Тим не имел ничего против. – Дубль.

– Который вас, Олег Николаевич, не спасет. – Он уже выиграл трижды за сегодня, и вряд ли Немчинов подыгрывал.

– Язык – враг твой, – глядя на три-два, выпавшие у Тима, заметил Немчинов и поинтересовался: – Маряну чем обидел?

Тим поморщился и повел плечом. Вчера Немчинова куда-то вызвали телефонным звонком, а в его отсутствие в комнату вошла солдафонша. Чего она хотела, понять поначалу не выходило, а потом у Тима случился тот самый пресловутый «разрыв шаблона», о котором периодически упоминают все, сталкивающиеся с нетипичным поведением людей. Не то чтобы на него никто и никогда не вешался, но точно жительницы поселка не вели себя столь вульгарно и настойчиво.

– Удивительно все же, как некоторые люди умеют огребать проблемы на ровном месте, – заметил Немчинов, снова кидая кости. – Вот именно, – сказал он, – пять-пять. А вообще, всегда забавно наблюдать смену ролей. Само собой, с тобой Маряне придется сложнее, чем тебе с ней, по вполне естественной причине.

– Вы что в виду имеете?.. – чувствуя себя слегка не в своей тарелке, спросил Тим. После встречи с Маряной он никак не мог избавиться от ощущения, будто его едва не изнасиловали. Кстати, почти так и было.

– Соблазнение, разумеется, – хмыкнул Немчинов и припечатал: – А у тебя не встало.

– А я не привык иметь дело с теми, кто мне не нравится! – огрызнулся парень и лишь постфактум сообразил, зачем ганзеец вообще затеял этот разговор.

Ситуация на доске поменялась с точностью до наоборот. Теперь проигрывал именно Тим, тогда как Немчинов очень грамотно перекрыл для его фишек дорогу к дому.

– Об этом и говорю, – насладившись выражением его лица, сказал Немчинов. – Вроде бы умный парень, но стоит найти рычажки и на них как следует надавить, мозги отключаются напрочь.

– Можно подумать, вам подобное невыгодно. – Тим прищурился, оглядывая диспозицию. Если не вмешается провидение, он проиграл безвозвратно, причем с треском.

– Знаешь, куда меня вызывали? – решил сменить тему Немчинов.

– Откуда?

Ганзеец погрозил потолку указательным пальцем.

– В верхний город? То есть, в Москву? – не понял очередного намека Тим.

– Ты все же дурак, – беззлобно констатировал собеседник, закатывая глаза. – Сначала отказываешься от побега, потакая комплексу неполноценности и страдая от недостатка воображения…

– Когда это я отказывался? – удивился Тим.

– По крайней мере, я непременно попробовал бы в сходной ситуации охмурить некрасивую девчонку, которой запал в сердечко, и при ее помощи отсюда скрыться. Правда, пока не знаю – куда. Я-то везде приживусь, а вот ты – не факт. Трудно будет. Разве лишь назад к своим подашься.

Парень нахмурился.

– Вы зря не верите.

– В амнезию? – Немчинов усмехнулся одной стороной рта и блеснул неправильными глазами. – Если бы не верил, то с тобой здесь не разговаривал бы. Существует очень много способов развязать язык, ты, разумеется, герой и все такое, но не сверхчеловек же.

Тим сглотнул. За прошедшие дни он стал чувствовать себя гораздо лучше и снова испытывать боль не желал. Хватит, намучился. Теперь хотелось дышать полной грудью, лишь бы никто не мешал.

– Я, как и большинство людей, часто сужу по себе, – продолжал Немчинов. – И прекрасно знаю: попади в руки любого, даже не слишком умелого, не прошедшего должной подготовки палача, запою обо всем на свете уже через полчаса, максимум час. Ты даже не представляешь, Тимур, какую муку испытывает человек, с которого живьем сдирают кожу, а если мясо посыпать известью…

Парень отвернулся, опасаясь дрогнуть лицом. Он умел терпеть боль, но с тех пор, как оказался впервые ранен, а произошло это не в Московском метрополитене, а во время одного из первых патрулирований, никогда не храбрился. В ноге тогда застрял клык волкодлака. Яд твари очень быстро проник в кровь, пришлось отсасывать, а затем и резать по живому. Никакой анестезии не имелось – даже сивухи. Пришлось терпеть, а потом и орать. Доктор говорил, что Тиму сильно повезло не заполучить гангрену и, соответственно, ампутацию ноги. Колодезов хмуро шутил: «Лучше бы стал одноногим – гонору меньше и прыти». Правда, зубоскалить он начал, только когда все мучения закончились и Тим пошел на поправку. Шрам остался до сих пор.

– Почему тебя не допрашивают и не пытают, как думаешь?

Словно пленник мог ответить на этот вопрос.

– Человеколюбие пробудилось от многолетней спячки? – саркастично предположил он.

– Несмешная шутка, – заметил Немчинов, вальяжно рассаживаясь на хлипкой трехногой табуретке, которую принес один из солдат. На второй такой же, нашедшейся в углу, расположились нарды. – А ответ ведь лежит на поверхности, просто ты не хочешь в него поверить, а возможно, попросту опыта тебе не хватает.

– Куда уж мне…

– Не ершись, – посоветовал ганзеец. – Чего тебя не устраивает в окружающей обстановке?

– Все, – совершенно искренне ответил Тим. – Я словно нахожусь в кошмаре, прекрасно осознаю это, вот только проснуться не выходит. Не понимаю, как вы могли допустить подобное. Почему люди живут хуже скотов?! И ведь я вовсе не быт имею в виду. Отчего они утратили человеческое достоинство?!