Светлана Кузнецова - Дворец для рабов [litres]

Тот удивленно приподнял брови, словно интересуясь, имеет ли Тим в виду именно его или здесь обнаружился его двойник.

– Разумеется, – заявил он с самоуверенностью и бахвальством в голосе. – Мне очень нравится в Москве, и всегда найдется занятие.

– Вот уж в чем не сомневаюсь, – проговорил Немчинов, искренне расстроившись. – Пройдет год или два, и тебе тоже все осточертеет, – предрек он.

Кай усмехнулся:

– Пока не наскучило.

– Ладно, – не стал спорить ганзеец. – Разочаруешься, плюнешь на все и найдешь, если захочешь.

– Уж в этом можешь не сомневаться, – самодовольно ответил Кай.

– Боюсь, в мое отсутствие со службой безопасности Ганзы у тебя могут быть проблемы. Да и в моем исчезновении многие станут винить тебя.

– Благодарю за предупреждение, – коснувшись груди и кивнув, сказал сталкер и тотчас поинтересовался: – То есть ты по старой дружбе умудрился меня подставить?

– Нет. Но кто-нибудь обязательно сложит два и два; другой припомнит, в чьем обществе я появлялся в последний раз; третий…

– Учту, – прервал объяснения Кай, махнув рукой. – Не важно, обо мне и так ходит порядочно слухов. Уж твою безвременную гибель моя совесть точно выдержит.

– От неудовольствия Полиса тебя прикроют все равно, – сухо продолжил Немчинов.

– Благодарю, но лучше не нужно. С Полисом я и сам справлюсь.

– А то все же поехали с нами, – предложил ганзеец снова.

– Поедем, – подал голос и Тим.

Кай долго смотрел на них обоих, затем покачал головой.

– Останешься один, – предрек Немчинов. – Совсем один!

– Сам себе господин и покорный слуга, – отозвался Кай и неожиданно улыбнулся очень тепло и весело, словно с этой фразой было связано нечто очень хорошее. – Вряд ли я захочу кардинально меняться.

В убежище было спокойно и немного скучно. Тот самый отдых, которого так не хватало Тиму все это время. Он много спал, ел, слушал подтрунивания Кая над Немчиновым, платящим сталкеру той же монетой, и внутри отпускала, переставала ворочаться безнадежность. Казалось, вот-вот, еще чуть-чуть – и он выберется из Москвы.

«Только бы ничего не случилось», – билось в голове весь первый день, а потом мысленная паника стала глуше. Через неделю пропала вообще, и парня с неудержимой силой потянуло на улицу любопытство.

– И что же это выходит? – язвительный тон Кая вывел его из состояния задумчивости с очередной книгой на коленях. Сталкер в сопровождении Немчинова появился в комнате, служащей хозяину библиотекой и личным кабинетом. Тим влюбился в нее, как только увидел. Светлая, несмотря на отсутствие окон. С высоким белым потолком и стенами, выкрашенными бледно-лавандовой краской, стеллажами из черного пластика, едва выдерживающими тяжесть стоящих на полках книг. Посредине высился массивный стол из темного в красноту дерева с несколькими ящиками – почти побратим того, который служил Немчинову, только с более изящными гнутыми ножками, растительным рисунком, вьющимся по краю столешницы, и стальными уголками. – Главный герой, конечно, феерическая мразь, но давайте его пожалеем, ведь у него было тяжелое детство, а еще ему в далеком двухтысячном году в трамвае ногу отдавили.

– Это, разумеется, слишком, – возразил Немчинов, водружая на стол уважительных размеров карту. – Я лишь говорю, что и люди подобного склада могут быть полезными.

– Отстреливать! – ставя точку в споре, рявкнул Кай. – Чисто во имя человеколюбия и социальной гигиены. Так. Вот это Москва. Тим, подойди. И обязательно показать и доходчиво объяснить другим, почему не стоит такое «жалеть» и «понимать». Тоже мне, борьба за электорат. Вы еще выборы в Ганзе проведите! От зажратости уже на стены лезете, – продолжил возмущаться он. – А ты чего довольный такой?

Тим попытался, но не сумел согнать с лица улыбку. Смотреть на препирательства ганзейца и сталкера было величайшим удовольствием. Оба использовали такие языковые конструкции, над которыми хотелось хохотать, пусть обсуждаемые темы были далеко не смешными.

– Да я так… – отмахнулся Тим и посмотрел на карту. – Ничего себе… какая Москва большая.

– Совсем от рук отбились, – проворчал Кай. – Оба. Ты, Олег, совершенно не заботишься о подрастающем поколении, – покачал он головой. – Совсем парня не обучал, хотя и время, и возможности у тебя имелись.

– Я здесь при чем? – не понял Тим.

– При том. Ты карту Московской области в первый раз в жизни видишь?

Тим прикусил губу; щеки обдало жаром. У Колодезова имелся целый атлас автомобильных дорог России, но парень никогда не интересовался им, считая абсолютно бесполезным. Наверное, не рассчитывал когда-нибудь выбраться из поселка, не желал бередить воображение лишний раз и, разумеется, не знал, как жизнь обернется и куда его занесет.

– Наверстаю, – пообещал Немчинов. Голос прозвучал зловеще.

– А маршрут опять составлять мне? – вздохнул Кай. – Ладно, вот мы, а здесь твое Одинцово.

Тим громко ахнул. Немчинов нахмурился, переводя взгляд с него на Кая и обратно.

– Вспомнил?! – наконец, спросил он.

– Но, Кай, ты говорил, что я не разговаривал во сне!

– Я догадался, когда ты рассказал свой сон, – самодовольно усмехнулся сталкер и положил руку поверх длинного манжета, надежно скрывающего татуировку. – Я не знаю, какая блажь пришла в головы градоначальникам. Почему отметить двухтысячелетие Рождества они решили не возведением какой-нибудь часовни, а памятным знаком, но стела с возносящимся ангелом стала своего рода достопримечательностью именно Одинцова.

– Вот ведь… есть все же прок от твоей любви к запоминанию всякой хрени! – воскликнул Немчинов и всплеснул руками.

– Погоди, Олег, потом. Тим, смотри сюда. Эта дорога. Она кажется тебе знакомой?

Кай смотрел на темное небо, как и два дня назад, завешенное вуалью серых туч. Весна не спешила в Москву, здесь ее могли ждать лишь твари. Промозглый порывистый ветер налетал со спины и боков, пробовал на прочность костюмы радиационной защиты, свистел в перекрытиях недостроенного многоэтажного дома по соседству.

– Это безумие, – восхищенно рассматривая тяжелый мощный джип с бронированным кузовом, проронил Тим. Что-то в нем имелось от того автомобиля, который привиделся ему во сне. Однако тот был открытым: вместо крыши – удлиненные гнутые стойки, пересекающиеся над головой. На них установлены прожекторы. Открытый кузов, в который удобно запрыгивать на ходу. Этот же – полностью закрытый. При желании в нем удалось бы отсидеться, как в танке.

– Идея, которая не таит в себе опасности, недостойна того, чтобы вообще называться идеей, – улыбнулся Кай. И автомобиль, и замысел добираться до места таким способом ему нравились. – Если тебя беспокоят «птички», то подобный вес не поднять даже самому крупному дракону. А вашим волкодлакам нипочем не поцарапать даже лобовое стекло. Завязнуть тоже не бойтесь.