Уильям Гибсон - Агент влияния [litres]

– Гильерме через нынешнюю пару юристов передал ему телефон с шифрованием, которое тетушки не могут взломать. Джо-Эдди может звонить по нему из постели, накрывшись одеялом.

Более высокое предназначение черных простыней, подумала Верити.

– Манзильянец, – сказала она.

– Что?

– Так Джо-Эдди называет Гильерме. А что тот тип, которого вырубил Коннер?

– Кевин Прайор, – сказала Тлен. – Бывший военный. Разведка.

– Что с ним случилось?

– Он был не один. Коллеги увезли его с места происшествия до прибытия полиции и «скорой». Мы думаем, он не пострадал при падении и быстро оклемался. Один из филиалов Юнис собрал на него целое досье. Он не сотрудник «Курсии», а фрилансер, к которому они обращались раньше. Руководители «Курсии» не имеют опыта работы в разведке и не считают, что он им нужен. Хотя на самом деле нужен, и поэтому они вновь и вновь обращаются к Прайору. По мнению Лоубир, он опасней, чем они.

– Почему?

– Опыт работы в разведке, разумеется, но еще и амбиции. Он не богат и, она думает, метит на место повыше фрилансерского. Она полагает, что для них он угроза не в меньшей степени, чем для нас.

– А он поймет, кто его вырубил?

– Не обязательно, однако мы предполагаем, что он в связи с нынешним заданием довольно много о тебе знает. Так что будем за ним приглядывать.

– Куда мы дальше? – спросила Верити.

Севрин чуть раньше показал ей на телефоне будущие декали. Логотип веганского оптового магазина в Чико, стилизованные виноградные гроздья с листьями, крыша полностью зеленая.

– В Догпэтч [44], по словам Севрина, – ответила Тлен. – Но планы могут поменяться. Севрин вроде бы заметил на хвосте мотоциклиста.

– Черт, – сказала Верити.

– Привыкай. Хочешь сейчас вернуться в машину?

– Да, – ответила Верити и тут же оказалась в машине.

Недертон наблюдал за Верити на левом дисплее дрона. Как раз в это мгновение она повернулась к нему:

– Где мы? Где мотоциклист?

– В Догпэтче, – ответил Севрин; название ничего Недертону не говорило. – Он за четыре машины от нас.

Верити отстегнула ремень, полностью развернулась и встала коленями на сиденье. Недертон смотрел на ее профиль. Верджил, которого он видел на правом дисплее, тоже стоял коленями на сиденье и глядел назад.

– Мы остановимся на светофоре, и он нас нагонит, – сказал Севрин. – Вот сейчас.

Недертон машинально сощурился на полоску заднего вида в дисплее. Микроавтобус остановился. К изумлению Недертона, мотоциклист сразу увеличился. Он ехал по разделительной полосе, лицо было скрыто за белым шлемом.

– Замедляется, когда становится ближе, – заметил Севрин. – Никогда не бывает прямо за нами. Техника.

– Возможно, я знаю, кто это, – сказала Верити.

– Сядьте и пристегнитесь, – буркнул Севрин.

Зажегся зеленый, машина тронулась.

– Где ты познакомилась с тем, кто это, по-твоему, может быть? – спросила Тлен.

– Он отвозил меня в Окленд, – сказала Верити. – Юнис организовала. Сразу после ее исчезновения я получила заранее написанный мейл с указанием идти к нему. Он работает в «Три и семь», кофейне на Валенсия-стрит. Знакомы мы не были.

– Он тебе что-нибудь сказал про свои отношения с Юнис? – продолжала Тлен.

– Он никогда не говорит. Думаю, немой.

– Сейчас. – Севрин круто свернул вправо и почти сразу затормозил на заасфальтированной площадке.

Мимо проехала одна машина, другая, затем мотоцикл, один из самых больших, какие случалось видеть Недертону, плавно развернулся на оставшемся свободном месте и затормозил метрах в трех от их пассажирской дверцы.

Мотоциклист поставил на асфальт ногу в высоком ботинке. На нем была черная кожаная куртка и белый-пребелый шлем.

– Это он? – спросил Коннер.

– Думаю, да, – ответила Верити.

Мотоциклист поднял руку, сдвинул наверх щиток шлема. На нем была белая медицинская маска. Над ее левым верхним краем Недертон приметил блеск металла.

– Он, – сказала Верити.

Недертон вздрогнул от резкой смены изображения. Дрон стремительно переместился влево, закрыв Верити от человека на мотоцикле. Его руки, уже не беспалые, вытянулись, хотя Недертон не видел, как это произошло. Левая держалась за спинку переднего пассажирского кресла, правая лежала на правом краю ряда сидений. Верджил, оказавшийся между дроном и незнакомцем, снова отстегнул ремень.

Мотоциклист сделал движение пальцами. Выходи, мол.

– Чего делаем? – спросил Коннер.

– Я с ним поговорю, – ответила Верити.

– Я тебя пропущу, – сказал Коннер. – Севрин открывает дверцу, ты выходишь. Я за тобой, в открытой дверце. Готов, Севрин?

– Готов.

– Скажи «начали», – скомандовал Коннер.

– Начали, – ответила Верити, продвигаясь к дверце, которая в то же мгновение пошла вбок.

Выходя из машины к баристе на «харлее», Верити подумала, что надо бы накинуть капюшон: люди из здания, которому принадлежит парковка, могут заснять их встречу, особенно если заметят дрона. Однако осеннее солнышко светило так приятно, что она решила рискнуть.

Бариста оттянул маску с лица и отпустил, так что она повисла под подбородком, как белый пластиковый кадык.

– Юнис мертва? – спросила Верити.

Он быстро изобразил смайлик, означавший, видимо: «ну ты тупая!» – повернул раскрытые ладони вверх, пожал плечами и одновременно возвел глаза к небу. Потом поднял палец, а другой рукой достал из кармана сложенный бумажный пакетик и протянул ей. На пакете был коричневый логотип «3,7».

Внутри ничего не было. Верити развернула пакетик. Розовым флуоресцентным маркером, большими буквами:

Я ГРИМ ТИМ [45]ХОТЯ МЫ УЖЕ ПЕРЕСЕКАЛИСЬ. ТЫ НАВЕРНЯКА СПРОСИШЬ ЧТО С Ю. НЕ ЗНАЮ ОНА НЕДОСТУПНА НО НЕКОТОРЫЕ ЕЕ ЧАСТИ ПОХОЖЕ ЗДЕСЬ И ДУМАЮ СКОРО С ТОБОЙ СВЯЖУТСЯ. ОДНА СКАЗАЛА ТЫ УЕЗЖАЕШЬ ИЗ ОТЕЛЯ ВЕЛЕЛА ДОГНАТЬ И ОТДАТЬ ТЕБЕ ТВОЮ ТЕХНИКУ ПЕРЕДЕЛАННУЮ ДЛЯ ЗАЩИТЫ ИНФОРМАЦИИ. МОБИЛУ И ОЧКИ ЧАСТИ ЮНИС ЗАШИФРОВАЛИ ТАК ЧТО ВОТ.

– Грим Тим, – сказала Верити, поднимая взгляд от записки.

Он открывал черную сетчатую сумку, привязанную к баку «харлея», и в ответ на эти слова выдал Верити порцию благодушного презрения, знакомого ей по «3,7». Из сумки он достал мешок Фарадея (вроде бы прежний), отдал ей, опустил щиток шлема, забрал послание розовым фломастером, смял, засунул обратно в карман и включил мотор.

– Спасибо. – Она отступила на шаг, гадая, каково будет общаться с частичной Юнис.

Он повернул «харлей», дождался просвета между машинами и уехал, оставив за собой одно черное облачко выхлопа.

– Залезай, – сказал Коннер из дрона у нее за спиной. – Едем.

Она обернулась. Дрон стоял в открытой дверце, упираясь руками с двух сторон.

– Дай прежде проверю, – сказал он. Стремительно выдвинулась длинная тонкая рука с тремя типами инструментов (видимо, сенсоров) на разных расстояниях от мешка. – Вроде чисто. Залезай. Я открою.