Иван Оченков - Путь в террор [litres]

– Но это гимназический костюм!

– Что, правда? А я-то думал, что он мне напоминает…

– Ну так что?

– А в чем проблема?

– Ни в чем. Просто такие костюмы имеют право носить только учащиеся гимназий.

– И что, если поймают, в полицию заберут? – недоверчиво поинтересовался Дмитрий, не подозревавший о таких сложностях.

– Я не хочу в полицию! – испугался подобной перспективы Семен.

– Ничего, тебя долго не продержат, – поспешил успокоить его наставник. – Через неделю вернут и еще полтину дадут в придачу – только заберите!

– Ну что вы пугаете ребенка, – с досадой прервала его Анна. – Просто если он будет ходить в таком виде, всякий инспектор гимназии или даже просто учитель может потребовать у него гимназический билет и сделать замечание.

– За что?!

– За поведение. Или нарушение формы. Да мало ли.

– Ёлки-палки!

– Что, простите?

– Да ничего! Блин, хороший костюм, да еще и впору… вроде бы.

– Это действительно неплохая вещь, и я могу ее перешить. Просто будет не мундир, а пиджак или курточка.

– А что – вариант! – воскликнул Будищев, представив Семку в костюме. – Решено – пусть будет пиджак. Будет в нем сидеть и принимать заказы.

– Как это? – удивился мальчишка.

– Как-как, пером в журнал. В крайнем случае – карандашом.

– Так я это, писать не умею…

– Чего? Блин, откуда ты взялся на мою голову такой бестолковый!

– Я не бестолковый, – насупился ученик.

– Хватит! – решительно прервала их женщина. – Если вам нужно шить, то давайте я сниму мерку. Если не нужно, то извольте покинуть мою комнату.

– Слушайте, а у вас талант! – восхищенно воскликнул Дмитрий. – Я чуть по стойке смирно не встал от вашей команды. Скажите, а вы умеете писать?

– Конечно, – удивилась такому быстрому переходу Анна. – А вам зачем?

– Ну, надо же кому-то принимать заказы? Вы – дама видная, с вами клиентам будет приятно пообщаться.

– Что еще? – ледяным тоном поинтересовалась портниха.

– Да ничего. Разве что приглядывать за Семкой и другими, когда они появятся. Ну и, возможно, кашеварить…

– Это все?

– Мне нравится ход ваших мыслей, но остальное – по взаимному согласию.

– Послушайте, – устало вздохнула женщина. – Мы мало знакомы, но мне иногда так хочется вас прибить.

– Это странно. Обычно такое бывает после нескольких лет супружеской жизни.

– Паяц! – уничтожающе посмотрела на него Анна и обернулась к мальчику: – Иди сюда, пожалуйста, я сниму с тебя мерку.

Когда Дмитрий с Семеном возвращались к себе, ученик вдруг хлопнул себя по лбу кулаком и с раскаянием в голосе воскликнул:

– Совсем запамятовал, к нам же господин Барановский приходил, Владимир Степанович. Сказывал, что поговорить с тобой хочет.

– Не бери в голову, видел я его.

– А что он хотел?

– Много будешь знать – скоро состаришься.

– Ну, вправду, Мить… ой, Дмитрий Николаевич!

– Назад звал.

– Побожись!

– Чтоб я сдох!

– А ты чего?

– Не знаю еще.

– Чудной ты… а зачем тогда вообще к нему пошел, раз на заводе работать не хочешь?

– Да там интересная история приключилась.

– Какая?

– Любопытной Варваре на базаре нос оторвали! Ладно, слушай. Я ведь ранен был на войне. Думал, меня комиссуют, да не тут-то было. Я и так и сяк, а меня в запасной батальон, в Кинешму отправили, чтоб ее!

– И что?

– Да там вроде договорился. Только деньги нужны были. А их я в родной деревне припрятал до поры. К тому же жалко было – жуть! Они мне не так просто достались, а тут отдай эскулапам, а сам голый и босый. В общем, куда ни кинь – везде клин. Я даже думал уже, что легче дослужить, но не выдержал. В общем, уломал ротного, чтобы он мне отпуск дал, да и поехал в Будищево. Ночью ухоронку вынул, а утром гляжу, а мужики наши всей деревней учителя местного гоняют.

– А за что?

– Если честно – за дело.

– А ты все равно вступился?

– Угу. Вроде и не следовало, но такой удобный момент кое-кому накостылять… короче, не удержался я.

– И что?

– И ничего. Сижу в околотке и думаю, как в батальоне отбрехиваться буду, а тут Барановский и нарисовался. Посулил, что все решит и комиссоваться поможет. И, в общем, не обманул. Деньги опять же целы.

– Не пропали?

– Нет. Машка сберегла.

– А кто такая Машка?

– И все-то тебе надо! Человечек один хороший.

– Девка?

– Как дам сейчас по шее! Девка! Какая она тебе… да и замуж ее уже выдали. Наверняка.

– А ты ее любил?

– Все, Семушка! Договорился ты, дружок! Сейчас я тебе…

– За что?!

Его императорское высочество великий князь Алексей Александрович был мужчиной видным, и даже то, что в последнее время он начал сильно полнеть, ничуть не вредило ему в глазах дам. Несмотря на то что шансов получить престол у четвертого сына императора Александра II не было никаких, он был завидным женихом. Принадлежность к царствующей фамилии обеспечила бы его избраннице блестящее положение при петербургском дворе, поэтому, где бы он ни появлялся, на нем немедля скрещивались женские взгляды, чем-то напоминая в этот момент лучи новомодных боевых фонарей [46] Боевой фонарь – прожектор. , выискивающих свою жертву на водной поверхности.

Сам он тоже не чурался женского общества, хотя и не был так ветрен, как ему приписывали. В молодости он состоял в романтической связи с фрейлиной Александрой Васильевной Жуковской, и когда та забеременела, был даже готов жениться, но… царственный отец не одобрил подобного мезальянса. Молодой человек был отправлен в длительное плавание, а его пассия – за границу, где ее быстро выдали замуж.

С тех пор высокопоставленный моряк вел жизнь богатого холостяка, совершенно не желающего обременять себя семьей и тому подобными заботами. Впрочем, недавно все переменилось. Год назад [47] Бракосочетание состоялось 2 июля 1878 года. его двоюродный брат Евгений Лейхтенбергский женился морганатическим браком на Зинаиде Дмитриевне Скобелевой, в замужестве получившей титул графини Богарнэ.

Алексей Александрович был в ту пору на Дунае, где командовал русской флотилией, и на церемонии присутствовать не мог, но когда вернулся в Петербург, ему представили новую кузину.

Великий князь взглянул в прекрасное женское лицо и понял, что пропал. Графиня Богарнэ была умна, невыразимо очаровательна, а самое главное – замужем, так что для завоевания этого приза не было нужды обещать жениться, и самый молодой контр-адмирал Российского Императорского флота ринулся на абордаж.

Увы, его атака окончилась позорным фиаско! Красавица весьма благосклонно принимала великокняжеские ухаживания, мило улыбалась, охотно оставалась наедине и подходила при разговоре куда ближе, нежели это позволяли приличия, но этим все ограничивалось. Давно пора было делать следующий шаг, но совсем потерявший голову от страсти Алексей Александрович никак не мог на это решиться.