Иван Оченков - Путь в террор [litres]

Последние слова она произнесла с нажимом, пристально глядя Будищеву прямо в глаза.

– Увы, я не столь оптимистична на этот счет, – звонким голосом отозвалась девушка, вызвав всеобщий смех. – Но буду стараться!

– Ну что, брат, попал, как кур в ощип! – еще сильнее захохотал после этих слов Владимир Степанович.

– Беда с женщинами, а без них совсем никак, – философски отозвался Дмитрий, добавив еще веселья присутствующим.

– Кстати, а ведь у меня для вас тоже сюрприз! Причем, насколько я понимаю, весьма приятный.

– Лучше наличными, – пошутил в ответ бывший унтер, затем хотел еще что-то добавить, но застыл, как громом пораженный.

В гостиную из соседней комнаты, сильно хромая, вошел молодой человек в потертом костюме и с георгиевской ленточкой в петлице. В руках у него был тяжелый костыль, на который он опирался при ходьбе.

– Здравствуйте, – смущенно улыбнулся он. – Не так-то легко, оказалось, найти вас.

– Алешенька! – первой опомнилась Геся. – Боже мой, откуда вы взялись?

– Из Рыбинска. Честно говоря, я тоже не ожидал вас увидеть. Особенно в таком качестве. Но в любом случае я очень рад за вас!

Последние слова он едва договорил, поскольку пришедший в себя Дмитрий бросился обнимать своего однополчанина.

– Лиховцев! Бродяга! Живой!

– Пока еще да, – сдавленным голосом отозвался тот, – но если ты – медведь эдакий – меня не отпустишь, может случиться всякое!

– Блин, а я тебя не нашел тогда.

– Так уж получилось. Я после демобилизации ослаб очень, и матушка, по совету врачей, настояла на поездке в Пятигорск. Но надо сказать, что Кавказские воды и впрямь весьма целебны. Во всяком случае, мне они помогли.

– Я так понимаю, с невестой своего друга вы тоже знакомы? – немного недоуменно спросила Паулина Антоновна, когда страсти немного улеглись.

– Ну конечно! – воскликнул Алексей. – Это же Геся, наш добрый и светлый ангел! Своей жизнью я обязан двум людям; Дмитрию, который отстреливался от башибузуков, пока товарищи тащили меня раненого с поля боя; и Гесе, самоотверженно выхаживавшей меня в госпитале.

– Вы были на войне? – повернулась к девушке Барановская.

– Да, – просто ответила та. – Именно там мы все и познакомились.

– Какая невероятная история. Право же, как в романе!

– В жизни и не такое случается, – пожал плечами Дмитрий. – Кстати, а чем это так вкусно пахнет?

– Прошу к столу, – вспомнила о своих обязанностях хозяйка, и все дружно отправились в столовую.

Обед прошел весело. Будищев много шутил, рассказывал разные небылицы о войне в Болгарии. Присутствующие смеялись, и даже Паулина Антоновна немного оттаяла. Наконец, дамы решили, что им нужно припудрить носики, а у мужчин, как водится, начались серьезные разговоры.

– Какие новости в Рыбинске? – поинтересовался Дмитрий, разливая водку по рюмкам.

– Кое-что есть, – загадочно улыбаясь, ответил Алексей. – Я, собственно, для того тебя и искал.

– Да ладно!

– Представь себе. Кстати, это оказалось не таким простым делом. В Кинешме в запасном батальоне тебя потеряли. В твоей родной деревне…

– Нашел, блин, родину! – хмыкнул Будищев. – Давайте лучше выпьем.

– Охотно! А за что?

– Помянем наших, что не вернулись. Особенно Николашу, пока Гедвига Генриховна не слышит.

Мужчины встали и, не чокаясь, выпили за упокой души храбрых воинов, сложивших головы за освобождение Балкан.

– Так вот, – продолжил Лиховцев. – В деревне Будищево все вообще делали вид, что никогда о тебе не слышали. И только одна молодая крестьянка сказала, что тебя забрала полиция. Кстати, за что?

– А Машка тебе не рассказала?

– Машка? Да, кажется, ее так звали. Нет, она быстро убежала, и я совершенно не успел ее расспросить. Но рыбинский полицмейстер – Фогель, если не ошибаюсь, – рассказал мне о визите Владимира Степановича и о том, что тот увез тебя в Петербург.

– И ты рванул следом.

– Ну а что мне оставалось? Пришлось. Ну, а приехав, я отправился прямиком на завод, принадлежащий Владимиру Степановичу, благо его местоположение всем известно.

– Ну, а я, узнав, в чем дело, – подхватил Барановский, – предложил Алексею Петровичу свое гостеприимство.

– Не вижу повода не выпить, – ухмыльнулся Будищев.

– Подожди, – остановил его Лиховцев, – давай сначала о деле.

– Ну, давай.

– Как ты, вероятно, знаешь, у Николая Павловича Блудова было два сына. Ну, не считая…

– Угу. Было у отца три сына – два умных, а третий в Болховском полку служил!

– Не ерничай. Так вот, один из них – ротмистр Блудов Николай Николаевич – совсем недавно погиб в Туркестане. Шальную пулю словил при набеге текинцев.

– Бывает.

– А его младший брат – коллежский асессор Блудов Павел Николаевич – и того раньше Богу душу отдал!

– Этот-то чью пулю словил?

– Нет, он умер своей смертью, а о причинах, прошу покорно меня простить, я так и не дознался.

– Ну, хорошо, а ко мне это все каким боком?

– А вот тут и начинается самое интересное! Оказывается, покойный Николай Павлович упомянул тебя и твою матушку в завещании.

– Что, правда?

– Разумеется, правда.

– И много покойный родитель отписал байстрюку и опозоренной им девке?

– Честно говоря, не очень. Пятьсот рублей единовременно, и еще триста, но уже ежегодно. Но дело не в этом.

– А в чем же?

– Ну, вы же с матушкой никаких денег не получили?

– Да я-то откуда знаю? Я вообще не уверен, что я этот самый Митька Будищев и есть. Память ведь так и не вернулась!

– А вот это уже не важно, – вмешался внимательно слушавший их Барановский. – Вас таковым признали односельчане, а также комиссия в составе двух мировых судей и городского прокурора.

– Было дело, – кивнул Дмитрий. – Вы, кстати, хорошо осведомлены.

– Я навел кое-какие справки, – загадочно улыбнулся инженер.

– А теперь самое главное, – продолжил Лиховцев. – В завещании есть пункт, согласно которому, в случае безвременной кончины кого-либо из сыновей Блудова, его доля переходит к брату.

– Но я ведь не…

– А если и второй не доживет, то тебе.

– Ё… – вырвалось у Будищева, после чего схватил рюмку и залпом выпил.

– С учетом того, что других близких родственников у старого Блудова не было, а ты и твоя матушка никаких выплат не получали, оспорить это завещание вряд ли у кого получится. Но нужно поторопиться. Тебе надобно поехать самому, или дать мне доверенность на ведение дел, и я все устрою.

– Тебе?

– Что тебя удивляет, я все-таки юрист.

– Совсем забыл.

– Можешь поехать, – кивнул Барановский. – За мастерской я пригляжу, а тебе наследство пригодится. Нужно расширять производство, не говоря уж о твоем намерении жениться. Все это требует денег, сам понимаешь.

– А я-то, дурак, в Америку собрался, – задумчиво покачал головой Дмитрий.