Борис Нукрат - Вирус тринадцатой вселенной [litres]

Том произнёс:

– Это уже становится интересно… А сколько голосов в парламенте?

– В Совете ордена пятьдесят четыре голоса. В партии войны, последние столетия, всегда было большинство, но сегодня ситуация неожиданно изменилась. Сегодня в битве погибли два члена партии войны, и их осталось двадцать шесть. И мама сможет собрать двадцать шесть голосов. Равновесие очень тонкое. И у нас есть шанс.

– Скажи, Хельга, а за что сражается орден на Скальде?

Девушка обратилась к брату.

– Скажи им.

Молон растерянно начал говорить:

– Вобще-то мы мирные астрофизики. Наш астрономический исследовательский центр находится около гиперзвезды Этт-321, готовой стать сверхновой, уже несколько тысячелетий. Давно уже мы потеряли связь с нашей расой, погибшей в космическом катаклизме, но ещё первые исследователи пульсирующего гипера наткнулись на редкий парадокс. Сфера материи, окружающая пульсар, туманность, выброшенная во время взрыва, с виду напоминающая огромный кокон или яйцо, то расширялась, то сужалась. Получалось, что звезда, когда-то выбросив энергию и материю в виде расширяющейся гигантской сферы, достигшей размеров в тысячи парсеков, периодически притягивает её обратно. Это яйцо то расширяется, то сжимается. Изучая этот парадокс, наши астрономы наткнулись на создающиеся здесь, на орбитах планет, временные петли. Время тут может идти сначала в одну сторону, а потом в другую, а иногда и в третью. Как вы понимаете, это связано с активностью пульсара и изменениями гигантского кокона. И вот наша наука некоторое время назад сильно продвинулась в экспериментах со звездой. Сейчас мы стоим на пороге великих открытий, которые будут иметь большое практическое значение в управлении временем.

Хелман внимательно слушал сына и вдруг остановил его жестом.

– Том, о чём он говорит? Что-то я не пойму, он хочет сказать, что они никакие не ведьмы?

– Вот и я тоже не пойму, парень, а причём тут война с викингами? Что, их колдуньи своими деревянными поварёшками мешают варить вам вашу звёздную кашу?

– Если позволите, я закончу. Сначала для нас это была не война. Дело в том, что наша раса переходная между негуманоидной к гуманоидной. Мы давно уже исповедуем этические, культурные, гуманистические принципы гуманоидных цивилизаций. Но инстинкты иногда требуют выхода энергии, по-вашему, хорошей драки.

Молон посмотрел на отца. Хелман покивал головой.

– Это правильно. Без драки скучно.

– Вот. Именно от скуки наши молодые учёные стали заниматься таким спортивным развлечением. Они устраивали драки и целые битвы с воинственным местным населением. Разумеется, по строгим правилам честного боя. Запрещается применение технологий и любое оружие, недоступное викингам. А потом всё это переросло в ожесточённую войну, в которой есть единственный смысл. Смысл этот – сама война. Война ради войны, но разумеется, в свободное от научной работы время.

Том посмотрел на короля кланов.

– Знаешь, Хелман, с ними всё ясно. В них гены заиграли. Так эти астрономы, с этими разворотами времени, скоро обратно направятся в сторону негуманоидных принципов внутривидового общежития, но ты-то интеллигентный человек. Так?

– Так. Зачем спрашиваешь, Том? Это и так ясно.

– Я тебя очень прошу, Хелман. Давай закончим эту драку.

– Том, но как мы сможем прекратить войну с орденом? Мы всегда воевали. С кем же мы будем драться?

– Драться будете в кабаках, у вас же их хватает?

– Конечно, хватает, но что я скажу кланам? Почему мы должны прекратить войну с орденом? Это же слава, это доблесть, это самый близкий путь в Валгаллу! Да ведь викинги со всей Вселенной летают к нам, чтоб размять свои кулаки! Что я им всем скажу, Том?

– Скажешь правду!

– Правду?

– Да! Скажешь, что ни кланы, ни викинги не могут решать, начинать войну или заканчивать её. Никто, ни кланы, ни ты, Хелман Смелый, ни Бродди, ни Аскольд, ни берсерк Эйнар не могут прекратить войну! Даже легендарный Бьёрн Дален и то не мог бы сделать это.

Хелман спросил:

– Ты сейчас говоришь про короля северных фьордов Бьёрна Ледышку? Который пошёл на рыбалку и два месяца проплавал на оторвавшейся льдине?

– Да! Даже сам Бьёрн Ледышка не мог бы прекратить войну с орденом Молота.

– Но кто же тогда это сделает с нашей стороны, Том?

– Это может сделать только Один! Ты скажешь викингам правду, как она есть. Скажешь, что Один прекратил войну.

– А-а-a… Один. – Хелман в задумчивости потёр заросший густой бородой подбородок.

– А что, может, кто-то захочет пойти против решения Одина?

– Да нет, что ты, Том! Против Одина никто из наших не попрёт! Даже по пьянке. Просто грустно будет всем. Все как-то привыкли.

– Как привыкли, так и отвыкнут. Привычка, знаешь ли, страшная сила! А война?.. Вам нужна война? Ну так, как говорится, она есть у меня… Аскольд с ребятами уже отправился на неё.

Том повернулся к Молону.

– Так что? Ты со своей матерью, со своей семьёй за мир или со своим государством за смерть и кровь?

– Я не знаю…

– Не знаешь? Это уже хорошо! Летите к матери и передайте, что Один очень советует кланам прекратить войну с Молотом.

Хельга сказала брату:

– Ты свободен, передай всё маме. Я остаюсь с отцом. Если понадобится, то я буду сражаться за отца, за брата и за викингов!

Молон взлетел и исчез в ночи.

Хелман обнял девушку.

– Раз Один сказал, значит, будет мир! Мы закончим войну, если Совет ордена примет такое решение!

Хелман Смелый собрал в трюме викингов и сказал, что пришло послание от Одина. Завтра верховный бог всех викингов может принять решение о прекращении столетней войны. И как решит Один, так и будет. Он, Хелман Смелый, обещал от имени кланов выполнить любое решение Одина. А затем всем, кто не на вёслах, он приказал спать до утра и сам улёгся тут же, среди простых воинов.

Всю ночь Том, Харальд и Хельга проболтали на разные темы. Хельга пыталась научить ребят летать. Она говорила, что это просто, и объясняла механизм, как с помощью концентрации вызвать в теле внутренние энергии, способные вознести в небо любую массу, совершенно игнорируя силу гравитации. Теория Тому была понятна, но чего-то ему всё-таки не хватало, а вот Харальд через несколько минут уроков сначала смешно покувыркавшись, быстро освоился и уже сидел в воздухе, по-восточному скрестив ноги. Оказалось, кстати, что знаменитая броня тела бойцов Молота – это спецскафандр, который с детства в симбиозе живёт и растёт вместе со своим хозяином.

Время пролетело незаметно, и Том даже смог немного научиться создавать перед собой поле, закрывающее тело и создающее проекцию фона, которая даёт возможность исчезнуть для посторонних глаз.

– Эх, жалко, у нас мало времени для науки, тем более, что мы с тобой, Харальд, нежданно-негаданно встретили такую чудесную учительницу, – сказал молодой человек, смутив девушку.