Анатолий Бочаров - Дороги Гвенхейда

— Это излишне радикально! — быстро сказал Элиас. — Нам вовсе не нужно устраивать кровавую баню. Нельзя терять столько простых солдат, которые всего лишь послушались своих офицеров. Если быстро обезглавить мятеж, возможно, удастся выйти из этой скверной заварушки с наименьшими потерями.

— Полностью с вами согласен, мой друг.

Произнеся эти слова, Кледвин широко распахнул окно, впустив в комнату свежий ночной ветер, и одним быстрым движением взлетел на подоконник. Несмотря на свой достаточно уже солидный возраст, дядя Патрика Телфрина двигался легко и быстро.

— Что вы делаете, мой король? — рванулся вперед Элиас.

— Ничего особенного. Маленькую демонстрацию возможностей, если позволите подобным образом выразиться, — усмехнулся Кледвин через плечо. А затем сделал шаг вперед — и сорвался вниз, прыгнув прямо из окна четвертого этажа городской ратуши. Олфорд выругался, Элиас неожиданно рассмеялся, как будто до него что-то дошло.

Несколькими мгновениями позже в небо над городом Фортинхилл, затянутое темными тучами и беззвездное, воспарил, широко расправив крылья, изящный белый дракон. Струя пламени вырвалась из его распахнутой пасти. Сделав круг над примыкающей к ратуше эспланадой, он рванул вниз, к охваченным огнем и дымом казармам.

Элиас присвистнул:

— Магия Волфалеров. Ничего не скажешь, эффектно. Второй раз смотрю и вы знаете, господа — завораживает просто. Самому бы так научиться!

"Я бы мог, наверно, когда-нибудь", подумал Делвин, но вслух не сказал.

— Раз наш король решил попробовать небеса на крыло, я посмотрю, что делается на земле, — Олфорд направился обратно к дверям. — Возможно, и впрямь удастся к утру утихомирить весь этот бедлам. Ох, чувствую, иные молодцы посидят на гауптвахте, а иным придется и головы отрубить.

— Ты в порядке? — тихо спросила Астрид, подойдя к Делвину.

— В полнейшем, — откликнулся он, подходя к окну и глядя, как обернувшийся драконом Кледвин Волфалер опустился перед казармой, по-прежнему исторгая из пасти пламя и разнося стену ближайшего строения ударом шипастого хвоста.

"Все в полнейшем порядке, дорогая жена. Я просто порядочно дал слабину. Позволил смертельному врагу выжить. А точнее — пришел к выводу, что он мне больше не враг. Впрочем, может и правда не враг? Но тогда к чему был весь мой дурацкий поход? Зачем погибли Дейв Лоттерс и все остальные? А Косой Боб, пропавший вместе с Телфрином — жив ли еще он?". В очередной раз за эту бесконечную ночь испытывая обжигающий стыд, Делвин крепко взял за ладонь вставшую рядом Астрид. Что ж, по крайней мере они вдвоем выжили — и сделают все, чтобы выжить и дальше. "Новый Валис разрушен, но своих жену и ребенка я в обиду не дам".

Патрик ожидал увидеть Тельгард совсем другим. Напуганным, опустевшим, холодеющим подобно свежему трупу, готовым к близкой беде. Он ждал заколоченных окон, закрытых лавок, обезлюдевших проспектов. Совсем как в том сне, который приснился ему в ночь перед нападением на Наргонд алгернского флота. Реальность обманула его ожидания. Столица Гвенхейда жила совершенно обычной своей жизнью. На первый, конечно же, взгляд, но сколько он ни приглядывался на второй, признаков надвигающегося бедствия все равно не приметил.

Город не сказать что вовсе не изменился за десять лет его отсутствия. Патрик, выбравшись вместе с Кельвином за пределы семейного особняка, так и крутил во все стороны головой, стараясь высмотреть перемены. На Канатной улице обновили фасады десятка доходных домов, прежде изрядно обшарпанных; на Жестяной выложили свежую брусчатку; на перекрестке Парковой и Каретного починили прежде неисправный фонтан — из глоток медных львов теперь били тугие струи воды, чего Патрик не мог припомнить с детства. Огромное здание старой библиотеки, с колоннадой и четырьмя балконами, занимающее целый квартал по Линейной, стояло в строительных лесах — не иначе, очередная реконструкция. Когда Патрик уезжал, магистрат как раз собирался ее провести и вот, видимо, наконец сподобился. Памятный, с восьмеркой подпирающих портик атлантов, пятиэтажный особняк на Балетном переулке, в котором Благотворительное общество прежде давало званые вечера, напротив, сгорел и темнел теперь закопченными стенами и пустыми провалами окон. Сгорел, надо полагать, не вчера — двери заколочены, надпись мелом на них предупреждает, что может обвалиться балкон, так что держитесь лучше подальше, пожалуйста. Зато на Звездной — в разгаре строительство. Суетятся рабочие, снесены несколько ветхих особняков, принадлежавших захирелым фамилиям и наверняка выкупленных у них за смешные деньги. На месте бывших семейных гнезд уже четвертым этажом поднимается какое-то новое, в перспективе претенциозное, но пока еще недостроенное здание. Возможно, здесь разместятся банк или конторы.

Обычные, в общем-то, перемены.

В любом городе за десяток лет наберется, тем более таком крупном.

Люди зато не изменились совершенно. Точно так же, как и обычно, толклись на Гостином дворе, рассиживались за столиками уличных ресторанчиков, прохаживались вдоль торговых рядов, ругаясь и споря о ценах. По улицам проносились запряженные гербовыми каретами экипажи, шаталась какая-то полупьяная молодежь, с руками на рукоятках шпаг и шляпами набекрень, свистя и выкрикивая сальности вслед девицам, проходящим под руку с дуэньями.

Даже не скажешь, что сменился король и грянуло две войны — сперва внутренняя, междоусобная, а теперь внешняя, начатая против Гвенхейда сильнейшей на всем белом свете державой. Тельгард выглядел незыблемым, его стены не осыпались, нутро не сгнило. Старый Сити вставал над городом неизменным — многоэтажные башни, построенные Основателями, занятые ныне всевозможными министерствами и коллегиями, управляющими от имени короля страной. Одно из старинных высотных зданий, стоящее поодаль от других, блистающее окнами на солнце, притягивало взгляд Патрика. То самое, которое называют попросту Башня, не уточняя, какая именно.

Кельвин перехватил его взгляд.

— Часто бывали в наших стенах?

— Редко. Моим обучением занимался отец, лорд Тейрис.

— Домашнее образование, — сообщил некромант вкрадчиво, — не слишком поощряется ректоратом. Оно не дает достаточной полноты и систематичности знаний, не позволяет задействовать абитуриентов в исследовательских проектах, зачастую бывает попросту устаревшим.

— Я из королевского дома. Плевали мы на ваш ректорат.

— Это заметно, — Кельвин чуть поджал губы.

— Что касается исследовательских проектов, — Патрик почувствовал некоторое оживление, как всегда, когда получалось уколоть собеседника, — именно они, друг мой, заставили вас в конечном счете бежать от смертного приговора, отказаться от настоящего имени и скитаться по глухомани.