Ник Перумов - Мои путешествия с Кларой Хюммель

— Так что, разрази меня гром, всё это значит?!

Госпожа Клара уже стояла рядом, и подле неё — мэтр Аркавиус. Последний тяжело дышал, прямо — таки задыхался, будучи краснее варёного рака; у мастера — наставницы Клариссы Шварцхорн Хюммель лишь слегка подрагивали тонкие крылья носа.

— Да, Юлий, что всё это значит?!

— Это что, ваш монстр?! Вам принадлежащий?

— Э — э—э, Клархен, я должен кое — что пояснить…

— Н — ну?!

— Мы, э — э—э, действительно вели обширную программу работ по межвидовой гибридизации… Юлий, бестолочь, что ты натворил?!

— Я, я… — ученик Юлий, кажется, готов бы спрятаться куда угодно, хотя бы и в тушу истинного сколопендроморфа. — Я хотел… я думал…

— Что ты думал, горе ты моё?! — возопил мэтр.

— Я, я хотел… — язык у него заплетался. Голос сделался едва слышным. — Я хотел… подарить… — он низко — низко опустил голову и, кажется, из последних сил сдерживал слёзы.

— Что подарить?! Кому подарить?! Да объяснят мне наконец, что тут происходит или нет?! У меня, демоны и бездны, раненый! Который вскочил! Злостно нарушая режим и предписания!

— Кубик тоже, между прочим, раненый! — вдруг обрёл голос Юлий. — Его сколопендроморф зацепил!

— Муррр, — согласился пырчащий монстр по имени Кубик.

— Кубик… — простонал мэтр Кассиус. — Догадываюсь, догадываюсь… этот… этот… похоже, или спутал пробирки с вытяжками… или… нет, даже думать боюсь…

— Я не спутал… Я специально… — прошептал несчастный Юлий. — Хотел подарить… госпоже Леандре… когда бы вернулся… в Долину…

— Мне? — растерялась Леандра, и кровь бросилась в лицо уже ей.

Ой. Ой, караул!..

— Кубик, он же как кот. Котик. Я вытяжку котикову взял, пересчитал кое — что… да и добавил.

И мне подарить. Этакое чудовище. С «вытяжкой котиковой». Но — откуда ж он меня знает?..

— Я госпожу Леандру видел… тайком… в Долине… — мучительно выдавливал из себя слова neglegentes pupillam. — И… и…

— И захотел сделать ей подарок, — железным голосом прервал его мэтр Кассиус. — Без моего ведома, конечно же. Госпожа Леандра… что ж, тут понятно. Amorem canat aetas prima [40] «Пусть юность поёт о любви» (лат.) . Но…

— Но как этот — Кубик — оказался здесь? — Клара подозрительно уставилась на мэтра, щёки коего так и оставались яростно — свекольного оттенка.

Кубик меж тем уселся и принялся и в самом деле совершенно по — кошачьи зализывать место на задней лапе, куда ударило жало сколопендроморфа.

— Я должен помочь, — упрямо сказал ученик Юлий, чем заслужил в глазах Леандры известную симпатию.

— Я тоже, — подалась она вперёд.

— Я тоже, — немедля подал голос Тулнар.

— Я жду ответа, Кас, — раздалось за спиной железное.

— Ответа? — мэтр Кассиус заговорил не сразу, однако стали в его голосе вдруг оказалось не меньше. — Ответа, Клара? Продолжаешь притворяться, что тебе он неведом?

Ученик Юлий недоумённо оглянулся; даже пырчащий монстр Кубик удивлённо воззрился на невысокого чародея.

— Да! Это я всё подстроил! Я!.. Me, me, adsum, qui feci! [41] «Это я, я это сделал!» (лат.)

— Т — ты?! — теперь не только ученик Юлий, все они, не исключая и гнома, вытаращив глаза, уставились на разошедшегося чародея.

— Я, Кларисса, я. Это я повёл себя, как влюблённый мальчишка, тщащийся произвести впечатление на девочку, чья коса не даёт ему покоя! — Кассиус сделал шаг, и Клара невольно попятилась. — Это я велел Юлию выпустить одного из наших монстров, дабы… дабы иметь шанс показать себя. Я следил за сколопендроморфами, за гигаскорпионами, за ракопауками — это моя специальность; и, выждав момент, появился сам!..

Он не кричал, но чеканил слова так, словно многопудовый молот вгонял в брёвна здоровенные скобы.

— Я, я всегда любил и люблю тебя, Кларисса Шварцхорн Хюммель! И готов был на всё, чтобы ты, наконец, обратила на меня внимание! Я готовился и ждал, я знал, что Гильдия ищет интерна, я знал, что экзамены закончены, и кто — нибудь непременно да клюнет на ваши обещания, и знал, что это будешь именно ты, кто отправится в путь!.. Ну, а дальнейшее уже было делом простым. Но — Юлий перестарался, он, видите ли, имел свои собственные планы!.. И, когда доканчивал работу над трансформой Кубика — экспериментальным образцом, гм, расходным материалом, на коем я пробовал кое — какие новые методы — решил, что, коль участь Кубика, гм, — компостная яма, он приберёт его к рукам. Модифицирует, улучшит и, гм, подарит девушке, к которой тоже, гм, неравнодушен. Ну, neglegentes pupillam, так оно было?! Так, так, не возражай, я знаю, потому что я сам… — он осёкся и махнул рукой. — А Юлий сделал не тупое страшилище, которое не жалко и в компост, а — а котика. Потому что кого же ещё дарить даме сердца, как не котика?!

И — внезапная тишина. Кассиус тяжело дышал, но глядел Кларе прямо в глаза, не опуская взгляда.

— Я не прошу прощения, Клара. Если хочешь — повернись спиной, уйди прямо сейчас, забудь моё имя. Но я не раскаиваюсь. Потому что уж лучше так, чем кружить по башне неделю за неделей, месяц за месяцем, жадно ухватывать крохи сведений о твоих походах, твоих победах… нет, не над мужчинами!.. И алчно мечтать — как встану рядом с тобой, как мы будем биться плечо к плечу, как — как равные. Что твой взгляд перестанет быть пустым, смотрящим сквозь меня. И что мы споём нашу… нашу песню, как пели тогда, после выпуска. Я люблю тебя, Клара, и, даже если ты проклянёшь само моё имя, любить не перестану. Я пытался — и не преуспел. Вот и всё, что я хотел тебе сказать, дорогая.

И он старомодно опустился на одно колено, склоняя голову, словно рыцарь перед своей королевой.

Леандра выслушала всё это, затаив дыхание. А потом увидала пылающие щёки и уши нерадивого ученика Юлия, который хотел подарить ей Кубика.

Жуткое страшилище, конечно. Хотя, если разобраться, не такое уж и страшное. Функциональное. Красивое в своей гибельной силе.

— Пыр! — уже не слишком довольно заявил меж тем Кубик; оцепенение словно бы спало, ученик Юлий с по — прежнему пылающими ушами кинулся осматривать его рану, гном Тулнар застыл, скрестив руки на груди, и как — то по — особенному глядел то на Леандру, то на недавнего своего противника, а то на мага Кассиуса.

Последствия его кулаков, похоже, сказывались, потому что Юлия всё — таки шатало.

— Я помогу, — повторила Леандра, изо всех сил пытаясь не глядеть на госпожу наставницу и мэтра Кассиуса.

— Никто никуда уходить не собирается, — наконец услыхала она негромкое. — У нас раненый, ты забыл? Раненый, который, хоть и скачет, словно твой сколопендроморф, но сам нуждается в правильном и немедленном лечении. Поэтому… давай закончим разговоры о чувствах, чьих бы то ни было, — и исполним свой долг.

Кассиус вскинул голову так, словно получил удар в подбородок. Видно было, что его просто сжигает желание что — то сказать, однако он сдержался — и одному Хаосу, наверное, ведомо, чего ему это стоило.