Василий Евстратов - Гаситель

После событий у склада, когда казалось я его полностью почувствовал и он стал мне полностью же подконтролен, больше гаснык себя никак не проявлял. Решил, наверное, свой норов показать. Я, по пути домой, пытался было его дозваться, но ни искусственно раздуваемая злость, ни обида на него, не помогли. Спрятался и не отсвечивает, гад такой.

Завалился в оружейку, на полки выставил добытое спиртное и, несмотря на настроение, в первую очередь оружие обиходил, тщательно его вычистил. От него, во многом, теперь моя дальнейшая жизнь зависит. Так что пусть сам бомжара грязный, но оружие должно в порядке быть, всегда готовое к бою.

И уже после, поставив БАЯД в самодельную пирамиду, разложил снаряжение по предназначенным для него местам, направился себя в порядок приводить. Как же хорошо, что успел с ремонтом, сейчас я это полноценно оценил. Забросив вещи в стиралку, щеткой прошелся по рюкзаку и разгрузке, после чего забрался в душ и тщательно смыл с себя всю грязь печную и ту, которой нахватался общаясь с неприятными мне личностями.

Никаких больше совместных рейдов с этими и подобными им типами, лучше самому на охоту ходить, чем вот так — понадеяться и в итоге всё равно сам на сам с опасностью остаться. Так что хватит херней страдать, пора вспоминать чему меня брат учил. Из–за той растерянности, в которой пребывал, как только первого зомбака увидел и осознал, что тетка тоже обратилась, делов и так уже наворотил. Сколько раз только из–за невероятного везения жив и оставался. Но вечно же везти не может. Так что пора уже принять, что да — остался один и брата больше никогда не увижу, да — надеяться могу только на себя, и да — это был последний день, когда я просто плыл по течению. Дальнейшие шаги буду обдумывать, еще раз обдумывать и только тогда исполнять. А чтобы исполнять нормально, нужно уже с даром разобраться, чтоб не зависеть от случая, а осознанно им пользоваться. И он… гаснык такой, видимо ощущает это мое намерение, затихарился и не отсвечивает, как будто его и не было никогда.

Распаренный, с красной от мочалки кожей, выбрался из душа уже с совсем другим настроением. Напиться больше не хотелось, а вот аппетит проснулся просто зверский. Так что оделся в чистое и потопал на кухню еду готовить, предварительно оценив бедственное состояние холодильника. Продукты есть, но очень уж их мало, обязательно нужно будет приличный запас на все случаи жизни сделать.

Пока готовилась еда, в первый раз в этом мире альбом с фотографиями открыл. Мать, отец, сестренка — я их практически не помню, слишком мал был когда они погибли. Но сейчас, перебирая фотографии, от их, более сдержанных — отца, и просто сияющих, счастливых улыбок матери и сестренки, и у самого на душе тепло становилось. Брат — этот всегда серьезный на фотографиях почему–то, очень редко попадались фотки где он улыбается. И это притом, что в жизни он вполне веселый, любит и пошутить, и посмеяться.

«Надеюсь у тебя там всё будет в порядке, брат! — смотрел на наше с ним совместное фото уже без боли в душе. Смирился наконец, что мы больше никогда не увидимся. — Главное, ты там и живой, а я уж постараюсь тут выжить…».

— Не помешаю?

Резко повернув голову на голос я… очень удивился. На пороге кухни стояла давешняя китаянка, и это притом, что дверь заходя в каземат я за собой на замок закрыл. Не в том я положении чтоб безрассудством заниматься, открытыми их на ночь оставлять, когда за столь короткий срок здесь уже недоброжелателей заимел. И вот итог моих предосторожностей, несмотря на все замки в гости ко мне всё же пришли, да еще…

— Прошу прощения, что я так беспардонно! — чуть виновато улыбнулась она. — Но звонка на входе у вас нет, а тарабанить в дверь… я не хотела привлекать внимания к нашей беседе.

— Проходите, присаживайтесь, — отмер я.

Как она сюда попала — вопрос не стоял, так как сразу Проф в своем призрачном состоянии вспомнился. Вот и она, наверное, такой же способностью обладает. А вот чем я эту знаменитость заинтересовал…

— Меня Чина зовут, — присев за стол, представилась она.

— Скаут! — представился в ответ, не сводя с нее взгляда.

— Ой–ли? — чуть наклонила она голову к плечу, продолжая слегка улыбаться. — Это же не твое имя.

И это уже был не вопрос, а утверждение.

— Ну, да! Родители меня по–другому назвали… — совсем не понимал я, что здесь происходит и что она от меня хочет. — Но как меня просветили, старые имена на Земле остаются, здесь же…

— Скаут — это не твое имя, — перебила она меня. — Извини! Но у тебя же не было крестного, сейчас вблизи я это ясно вижу, соответственно и имянаречения не было. Никто не представил тебя Стиксу, а это нехорошо, — не сводила она с меня взгляда, от которого у меня мурашки по всему телу промаршировали. Казалось, она не на меня, а внутрь меня смотрит.

— Мошух–нанрен!

— Что, простите? — от нереальности происходящего у меня в голове шарики за ролики заехали, совсем перестал что–либо понимать.

— Мошух–нанрен, — повторила, и не скажешь что китаянка, так широко глаза у нее в данный момент раскрылись, — это твое имя.

— Мошух–на…

Так и хотелось выругаться, но пересилил себя. Да и толку ругаться, Чина в данный момент никого кроме себя не слышала, продолжала заворожено, широко открытыми глазами внутрь меня смотреть. И я уже кажется понял, кто меня посетил и почему ее так встречали.

— У тебя очень редкий дар… и очень страшный, — быстро отвела она глаза в сторону, как будто действительно испугавшись чего–то только ей видимого.

— Что страшный — верю… — Еще бы мне не верить, сам ведь наблюдал ужас на лицах отдельных несознательных личностей после знакомства с гасныком. — Но редкий — вряд ли. Раз вы его слету опознали, да и не только вы. Вы знахарка?

Задал вопрос и замер, боясь услышать отрицательный ответ. Ведь если я не ошибаюсь, то сейчас все мои проблемы разом решатся. Еще от Профа, при первой с ним встрече, про людей с таким даром слышал: он тогда и говорил, что раз дар мой еще не проклюнулся, то ему помощь знахаря нужна. Мол знахарь дар и пробудит, и научит меня им пользоваться. И вот…

— Да, я знахарка, — подтвердила она мои подозрения. Помассировав глаза, Чина снова посмотрела на меня, только уже обычным взглядом, и кивнув в сторону газовой печи, произнесла: — У тебя горит что–то.

— Черт! — и сам почувствовал, что ужин мой того, уже не ужин.

Вскочил, чуть стол при этом не перевернув, потушил огонь под кастрюлькой и отодвинул в сторону бывшее овощное рагу. Сам может быть и рискнул бы всё это съесть, но… У меня в гостях знахарка! Губы так же, как и у всех тех, у лифта ее встречающих, непроизвольно в улыбке растянулись.

— Сейчас! Минутку!

Наблюдая за моими метаниями с легкой улыбкой на лице, Чина чуть ли не обреченно вздохнула и головой покачала.