Василий Евстратов - Гаситель

— Успокойся, Мошух–нанрен, — произнеся мое новое имя с каким–то непонятным подтекстом, она еще более широко улыбнулась. — Не надо ничего на стол готовить. Лучше расскажи, что ты имел в виду когда говорил, что не только я твой дар опознала?

— Сейчас! — вспомнил наконец, что есть у меня всё же чем ее угостить. Для Махи у Костыля помимо продуктов еще и фрукты разные прикупил, вот и пригодились, не зря патроны потратил. — Я быстро!

Как поставил в спальне на столике, так там сейчас и стоит та плетеная фруктовница — бананы, белый виноград, киви, персики и груша в ней. Вот это всё и поставил перед Чиной.

От вина, как и от любого другого спиртного, она отказалась, вместо этого, отщипнув виноградинку, напомнила о своем вопросе. Ну, я и не стал ничего скрывать, раз она мой самый главный секрет уже знает, рассказал вкратце обо всем что со мной происходило. Как уже полумертвый с «не нациками» встретился и что из этого вышло; как Скаутом назвался, встретившись с Сомом; как с элитником забег устраивал, а потом с Профом, Черным и остальными познакомился; приезд в крепость и первый рейд, где меня с рубером один на один бросили, и как ему в итоге не повезло.

Чина слушала не перебивая, и, как только я закончил, рассказав напоследок о принятом решении в лес идти и там с даром разбираться, еще какое–то время молчала.

— Плохо, что твой дар на эмоции завязан, — после небольшой паузы заговорила она. — Он теперь что зверь, на любую твою сильную эмоцию реагировать будет.

Уже реагирует. Чем дальше, тем чаще я его ощущаю, и уже не только при совсем уж сильных эмоциях, но и при просто сильных. Но об этом я не стал говорить, вместо этого…

— Вы можете помочь? — замирая в душе, задал ей вопрос. — Хотя бы научить его самому, по своему желанию вызывать.

— Нет, Мошух–нанрен, — с грустной улыбкой на лице, отрицательно качнула головой Чина. — Ни я, ни кто другой тебе помочь не сможет. Твои дар действительно очень редок, распространены страшилки о нем и ему подобных, которыми люди друг друга пугают. Еще наслушаешься таких. Вот и тот лысый, что его опознал, дара своего лишившись, видимо вспомнил подобные рассказы.

Но меня не волновал тот круглый лысый «не нацик». Вспыхнувшая было надежда — испарилась, знахарка помочь мне почему–то не может… или не хочет?

— Я, очень давно и далеко отсюда, знала человека с подобным даром, — рассказывала тем временем Чина. — Его в тех местах Малефиком прозвали. «Страшны проклятия малефика» — процитировала она кого–то с улыбкой на лице, погрузившись на миг в свои воспоминания. — Но и гаситель красиво звучит, — улыбка сползла с ее лица, и Чина посмотрела мне прямо в глаза, — точно отображает суть твоего дара. Именно поэтому я и не могу тебе помочь, Мошух–нанрен. Твой дар и на меня подействует. Как только я попытаюсь тебе помочь знахарскими силами, так сразу же лишусь и их, и всех остальных, что у меня есть. Твой Гаснык, как ты его называешь, не потерпит вмешательства в свою суть. Будет защищаться. И пусть он у тебя еще слабенький, способный только на несколько секунд дара лишить, но он будет это делать постоянно, когда я с ним соприкоснусь. А лишиться дара… — покачала она головой, — это очень страшно, Мошух–нанрен.

— Понятно, — выдохнул я немного потерянно, она действительно не может мне помочь. — Так что мне делать? Как научиться с гасныком взаимодействовать?

— Тут всё будет зависеть от тебя, Мошух–нанрен, насколько сильна у тебя сила воли. Сможешь удержать его в узде, когда он будет стараться подавить тебя, вырваться на волю; сумеешь его обуздать, подчинить — он смирится, станет полностью тебе подвластен и уже независим от эмоций. Но, если он победит… — она грустно качнула головой. — Это будет страшно, так как ты станешь продолжением своего дара, а не наоборот. Всегда помни, Мошух–нанрен, что это твой дар и именно ты им управляешь, а не наоборот. Какие бы ты эмоции не испытывал — помни, Гаснык — часть тебя, и ты, и только ты его направляешь. Направляешь куда тебе нужно, и когда нужно.

М-да! Так она это всё произнесла, что мне реально страшно стало. Прям монстром себя каким–то почувствовал.

— Именно поэтому тебе нельзя в леса уходить, это не твое, Гасныка твоего желание. Тебе наоборот… Плохо, что ты одинок, тебе просто необходим близкий человек, боясь причинить вред которому, ты научишься быстрее своим даром управлять. Но в этом случае не только ты, но и напарник должен тебе полностью доверять, ведь не каждый согласится подвергнуться такому стрессу, как потеря своего дара. Пусть и временно. И учти, временно — это пока твой дар слаб, если выживешь и сумеешь его развить, то ты в дальнейшем сможешь полностью лишить человека его способностей. Поэтому и говорила вначале, что твой дар очень страшен, Мошух–нанрен.

Реально монстр. Чем больше она говорила, тем явственней я понимал, что я труп. Не знаю, где мне такого напарника найти, которому я бы доверился, а главное — который бы мне поверил, но делать мне это нужно как можно быстрее, пока гаснык слаб. Но это ладно, это всё равно не отменяет того факта, что я труп. Ведь если кто–то узнает, что находясь рядом со мной он в любой момент может лишиться своих способностей… я и раньше это понимал, но сейчас всем своим нутром это прочувствовал. Я труп!

И не только я почувствовал, явственно ощутил как в груди Гаснык шевельнулся и… я успокоился. Он, своим вот этим шевелением как бы поддержал, ободрил меня.

«Прорвемся, братан!» — мысленно к нему обратился, окончательно успокаиваясь.

— Очень хорошо, — улыбнулась вдруг Чина, а я понял, что она специально на меня жути нагоняла. И судя по улыбке, увиденным осталась довольна. — Не всё так плохо, как я боялась, слушая твой рассказ. Видимо недавно ты кризис преодолел, и вы уже учитесь взаимодействовать друг с другом. Гаснык еще будет показывать свой норов, но… не всё так плохо.

— Напугала, — как–то само собой получилось, что я перешел на ты, а Чина и не возражала, только кивнула одобрительно. — Может чаю?

Пока пили чай, ни о чем серьезном не разговаривали, Чина давала мне время успокоиться и переварить то, что уже вывалила на меня. Хоть, если так разобраться, ничего нового она мне и не сказала. Убедилась только, что я не свихнувшийся маньяк… теперь стал понятен и ее испуг, когда она меня в первый раз увидела. Кстати…

— Слушай! Ты когда меня в первый раз увидела…

— Да, — не дослушав меня, кивнула Чина с уже привычной легкой улыбкой на лице. — Я, как тебя увидела, от неожиданности и испугалась. Не ожидала, что подобный тебе мне еще хоть раз повстречается. Говорила же, что твой дар он очень, очень редок.

— Да нет, я не об этом хотел спросить… Я же в стороне от тебя стоял, так что, теперь любой знахарь…