Василий Евстратов - Гаситель

— Нет! — Снова не дала она мне закончить вопрос. — Во–первых, я не любой знахарь, подобных мне не так и много. Во–вторых, знахарю нужно находиться или рядом, или вообще касаться человека, чтоб определить его дар. Это при том, если еще знаешь что за дар, иначе не один день может понадобиться чтоб с этим определиться. И мне, в том числе. Со стороны я могу только знакомые черты способностей определять. Ну и в третьих, знахарей бояться не нужно, они секреты о своих пациентах никогда не выдают. Табу. Если же такой ренегат случится, то он долго не проживет. Кому понравится что его самые сокровенные тайны могут на сторону уйти? Вот то–то.

Этим она меня не слабо успокоила, а то как представлю: «Держи его! На костер, демона», «брр, привидится же такое», — тряхнул я головой, сбрасывая наваждение.

— Но тебе, Мошух–нанрен, из–за твоего дара к знахарям дорога заказана, — решила еще нагнать на меня жути, Чина. — Так что будь очень осторожен. Если сильно покалечишься, то пока полностью не обуздаешь своего Гасныка, знахари тебя вылечить не смогут. Только обычными средствами, что не всегда помогает.

М-да! Хочешь жить, быстрее учись со своим даром управляться. Чина мастерски мне мотивации подкидывает. Да еще так, чтоб я точно понял это.

— Ты так и не сказала, что именно мое новое имя означает? — решил я чуть сменить тему и спросить о том, о чем с самого начала должен был, но из–за шока и нагоняемой Чиной жути не додумался этого сделать.

— Имя… — глаза у Чины снова было блеснули весельем, но тут же стали серьезными. — Имя полностью соответствует твоему дару, отражает его суть. В древнем Китае, очень древнем, еще до I века до нашей эры… — знахарка, погрузившись в воспоминания, принялась рассказывать будто бы о событиях своего прошлого. Во всяком случае у меня такое впечатление возникло, хоть это и бред, конечно. — …под рукой императора находилась полностью ему подконтрольная тайная организация агентов, убийц и лазутчиков. Об их существовании знали, их имени боялись, но никто никогда их не видел. В народе во всю гуляли слухи о демонах на службе императора, которых он направлял против всех, кто осмелился угрожать императорскому двору. Эти демоны, — Чина посмотрела мне прямо в глаза, — и были мошух–нанрен. Великие воины… воины ночи. Они уничтожали потенциально несогласных с императором, давя любую религиозную группу или восстания целых провинций в зародыше. Их никто никогда не видел, так как их невозможно было найти, но от них и невозможно было скрыться. После их визита на теле жертв не оставалось насильственных следов, только выражение сильнейшего ужаса на лице. Так люди понимали, что сюда приходил мошух–нанрен и что умерший вызвал недовольство императора.

— М-да уж, — выдохнул я потрясенно, умеет Чина рассказывать, так как всем нутром прочувствовал неотвратимость такого вот визита воина ночи. Теперь стало понятно, почему она меня именно так назвала. После применения мной дара, перед тем как умереть, отдельные личности тоже неслабый такой ужас испытали. Заодно и понял, что за подтекст в словах у Чины с улыбкой на лице мелькал. Еще бы, сам Мошух–нанрен, великий и ужасный воин ночи, на кухне суетится, старается ей угодить. — Прям ниндзя какие–то.

— Пф-ф, — фыркнула возмущенно Чина. — Не говори ерунды, Мошух–нанрен! Эти жалкие японские подражатели даже не приблизились к нашим китайским воинам ночи. Нахватались верхушек, но реализовать смогли себя спустя века только на экранах телевизора. Там они да, великие воины… жалкие подделки!

Эк ее пробрало, горячая китайская девушка.

— Всё, всё, всё, — поднял я руки вверх, — сдаюсь, был не прав, извиняюсь. Но ты мне скажи, не сильно говорящее имя ты мне дала? Всё же… — пошевелил пальцами, не зная как выразить свою мысль.

— Я тебя поняла, — кивнула она, остывая. — Думаешь, что по твоему имени смогут о твоем даре догадаться? Этого не случится. О мошух–нанрен уже почти никто не помнит даже из моего народа. Разве что историки или какие энтузиасты. Но где ты здесь такого китаеведа найдешь? Так что не волнуйся на счет этого. Но, чтоб исключить даже возможность такого события — развивайся, постоянно учись и становись сильным воином, охотником на демонов, населяющих этот мир. И тогда ни у кого не возникнет даже сомнения, особенно когда узнают, кто твоя крестная.

И снова — м-да уж, — смотря на невинно улыбающуюся крестную, понимал, что головняка мне только прибавилось. Нужно не только научиться со своим даром управляться, но еще и становиться сильнее, чтоб соответствовать своему имени. Намеки я понимаю. Перспективка еще та вырисовывается. Нужно ли оно мне, такой головняк?

— А…

— Не отказывайся, Мошух–нанрен, — не дала мне вопроса задать Чина, ставшая вдруг очень серьезной. — Имя для мира прозвучало, так что прими его всей душой, всем сердцем, и носи с честью.

— Кхм, — крошка в горло попала, величиной с большую–большую жо… — Хорошо.

Кивнул согласно, смиряясь с тем, что в ближайшее время мне скучать не придется. Будем работать, будем учится, будем развиваться.

Но Чина не успокоилась и решила более развернуто объяснить мне, чем такие крестины важны:

— Имянаречение — это очень важный обряд в этом мире. И для называемого и для крестного важен. Если от имени, или даже от крестного откажешься, то Стикс может тебя… не наказать, нет. А вот проверить, достаточно ли ты силен, чтоб сам себе имя давать. Ведь если ты даже принял имя, но не принял крестного, то снова получается, что ты сам себя назвал. В этом случае Мир будет тебя испытывать до тех, пор пока не убедится что ты действительно сильная личность. И, если не умрешь, выдержишь все испытания. Стикс убедится в твоем праве и примет тебя, перестав замечать. Будешь, как и все, жить обычной здесь жизнью. Но помни, чтоб преодолеть испытания нужно быть действительно сильной личностью, и удачливой. Так как даже из сильных только единицы выживают.

«Это получается, если бы не Чина, то вскоре бы последовали эти самые испытания? Ведь Скаутом я сам себя назвал здесь. И как бы встреча с элитником, а потом и с рубером — это не начавшиеся проверки…»

— Спасибо, — вот теперь я искренне, от всей души поблагодарил свою крестную, которая своим появлением спасла меня от множества проблем.

От вина Чина снова отказалась, так что пришлось чаем обмывать мое имянаречение. Было немного грустно, ведь Скаут — это всё же связь с Землей, с братом и друзьями. И эта, последняя связывающая нас ниточка, только что оборвалась.

— Что мне людям говорить? — прервал я паузу. — Ведь имя необычное, и многие захотят узнать, что оно означает.

— Ничего не надо никому объяснять. А особо настырных, — блеснула глазами Чина, — отправляй ко мне, к своей крестной. Я им сама объясню.