Андрей Снегов - Красный меч: Скрижали небес [СИ]

— Это — твоя комната? — поинтересовался я, чтобы заполнить неловкую паузу.

— Моя и Анны, — кивнул Кварр, — но она уступила свое место тебе.

— Анна — твоя жена? — немного помедлив, уточнил я.

— Нет, — засмеялся парень, — молочная сестра!

— Это как?

— Ее мать умерла при родах, — пожал плечами Кварр, — и моя выкормила нас обоих.

— А девушка у тебя есть?

— Нет, я еще не вошел в возраст воина, мне всего пятнадцать, — с досадой ответил Кварр, — всего год остался.

Вопрос о статусе Анны я решил отложить, чтобы не выказывать к ней явного интереса.

— Если ты уже отдохнул, то я покажу наш поселок, — парень встал, зачерпнул в кружку воды и, запрокинув голову, выпил ее торопливыми глотками. — Тебе сейчас нужно очень много пить. Пить и ходить.

Вода была на удивление вкусной, хотя и теплой. Следуя советам Кварра, первую кружку я выпил, стоя у чаши, а вторую долго цедил, присев на скамью. Слабость в ногах еще не прошла, но прогресс уже чувствовался: я мог передвигаться без посторонней помощи.

— Идем! — коротко сказал Кварр и вышел из нашей скромной обители.

Поморщившись от боли в мышцах, я поднялся на ноги и зашагал следом. Мы шли по уже знакомому мне коридору, стены которого зияли черными зевами проходов. Между ними горели вставленные в углубления факелы, но света они давали немного — ровно столько, сколько необходимо, чтобы рассеять душную тьму.

— Вся дневная жизнь проходит в этих вонючих пещерах, — Кварр обернулся и развел руками.

В его глазах отражались огни факелов, на щеках лежали глубокие тени, и он напомнил мне оборванца из какого-то сериала, задумавшего ограбить подземную сокровищницу Али-Бабы.

— Я люблю Харру, но днем она превращается в раскаленный очаг, а здесь хотя бы прохладно и влажно! — он развернулся лицом ко мне и пошел вперед спиной. — Мы с тобой находимся в пещере холостяков, ходы слева и справа ведут в жилища. Сейчас ночь, и поэтому все на поверхности: кто-то охотится, кто-то собирает травы, а кто-то просто отдыхает. В тупике — купальня, там ты уже плавал. Разворачиваемся!

Извилистый коридор вывел нас в другой, чуть шире и выше. В нем было меньше боковых ответвлений, а горящих факелов наоборот — больше. Слабость накатывала волнами, я покрылся испариной и следовал за Кварром на ватных ногах, шатаясь и уворачиваясь от чадящих огней. Больше всего мне хотелось лечь, закрыть глаза и провалиться в спасительный сон.

— Здесь расположены хранилища, кухня, едальня и зал собраний, — Кварр остановился у одного из проходов и взмахнул рукой в приглашающем жесте. — Заходи!

— Спасибо, — поблагодарил я, вошел и с облегчением рухнул на вытесанный из камня куб.

— Твоя задница сейчас на жертвеннике, — усмехнулся Кварр, появившийся в проходе с факелом в руке, — благодари Харру, что тебя вижу только я.

Я подскочил как ужаленный, и, вздохнув, прошел в глубину помещения. Размерами круглый зал напоминал купальню, возможно, когда-то здесь тоже плескалось подземное озеро. Бывшее дно, а сейчас арена в центре, было огорожено невысоким каменным парапетом, от которого к стенам ступенями поднимались каменные же скамьи без спинок. По окружности широкого бортика располагались закопченные чаши, видимо, выполняющие роль светильников. Я примостился рядом с одной из них и посмотрел на Кварра.

— Здесь сидеть можно? — вяло поинтересовался я и задрал голову к сводчатому потолку.

— Да, твоя задница в полной безопасности, — ухмыльнулся парень и устроился рядом. — Это — главное место поселка. Здесь происходит все самое важное: обучение, сражения, собрания, праздники и свадьбы.

— Сражения? — переспросил я. — За что обычно бьетесь?

— По-разному, — пожал плечами Кварр, прокручивая в руках рукоять факела, — драться разрешено только на арене. За нарушение правила — изгнание в пустыню.

— Тебе уже приходилось сражаться? — поинтересовался я.

— На тренировках, — кивнул парень, — настоящий бой возможен только между воинами. Тебе, кстати, драться вообще нельзя, ты — гость. А если гость оскорбляет кого-то или проливает чужую кровь, его убивают.

— Обещаю, держать язык за зубами, — пообещал я, — и надеюсь на твою поддержку.

— Можешь на меня рассчитывать, — Кварр улыбнулся и отбросил черную косу за спину. — А вечерами будешь расплачиваться.

— О чем ты? — насторожился я.

— Расскажешь о своем мире, — парень подмигнул, — Анна тоже захочет послушать.

— Кварр, я очень устал, — покажи мне дорогу в нашу спальню.

— Идем, — кивнул он. — На поверхность прогуляешься завтра.

Обратный путь дался очень тяжело, я шел как будто в тумане, механически переставлял ноги и опустив голову. На циновку я замертво упал на циновку и сразу уснул.

Я проснулся от почти невесомых прикосновений к лицу. Анна сидела рядом в позе лотоса и водила по моим губам стеблем высохшей травинки.

— Прохладного утра! — сказала она и улыбнулась. — Как ты себя чувствуешь?

— Гораздо лучше, чем вчера, — ответил я, нисколько не кривя душой, — и очень хочу есть.

— Я составлю тебе компанию, — произнесла девушка не терпящим возражения тоном. — Сам ты, наверное, дорогу не найдешь.

— Отыщу по запаху, как кошка, — не согласился я.

— Что такое «кошка»? — спросила Анна. — Это — какой-то зверек?

— Да, но в Харре подобных нет, даже не знаю, как тебе ее описать, — я задумался.

— Нарисуешь на песке, — усмехнулась Анна и вытащила из поясной сумки серый кожаный ремешок, — а пока садись, я должна изменить твою прическу. Ты уже — воин, а не маленький мальчик.

Я послушно уселся на корточки и блаженно закрыл глаза, ощущая, как тонкие, но сильные пальчики девушки перебирают и расправляют мои густые космы. Она собрала их в хвост и туго перевязала. Затем, положив на щеку ладонь, повернула мою голову к себе и придирчиво осмотрела результат.

— Готово! — удовлетворенно сказала она. — Хоть сейчас на свадьбу.

— Я бы предпочел едальню, — честно признался я, глядя в голубые как небо глаза, — живот сводит от голода.

— Пойдем, — усмехнулась Анна и подмигнула, — все парни одинаковы: как только заговариваешь о женитьбе, они сразу меняют тему.

Я промолчал, потому что ситуация требовала, как минимум, ответной иронии, а в голову не лезло ничего кроме банальностей и киношных штампов, которые моя собеседница вряд ли смогла бы понять.

— Ваша с Кварром спальня — седьмая слева, — сказала Анна, выходя в коридор. — Запомни это, а то сунешься к кому-нибудь в самый неподходящий момент — и погибнешь на дуэли во цвете лет.

— А вдруг я ее выиграю? — нахально поинтересовался я.

— Тогда тебя убьют за пролитую кровь, — пожала плечами Анна.

Едальня располагалась в большой пещере с закопченными дочерна сводами. Как и в коридорах, тьму разгоняли закрепленные на стенах факелы. Видимо, в былые времена здесь готовили на открытом огне, и дым поднимался к потолку, осаждая на нем частицы сажи. На круглом постаменте в центре зала стояло несколько глиняных блюд с едой, стопка тарелок и палочки в ровном, похожем на цилиндр, кувшине. Пятнадцать или двадцать прямоугольных каменных плит торчали из покатых стен подобно барным стойкам, а стульев или чего-то на них похожего не было вовсе.