Андрей Снегов - S-T-I-K-S Реинкарнация [СИ]

Грин спустился вниз и вскоре появился с коробкой снеди в руках. Покопавшись в рюкзаке, он снова исчез внизу вместе с фонарем, отчего чердачное пространство погрузилось в кромешную тьму. Максим сидел на матрасе, скрестив ноги и пытался абстрагироваться от жуткого запаха, идущего снизу. Он не представлял себе, как можно есть в такой вони.

— Напомни мне завтра про растяжку, — Грин выглянул из люка, и положив на пол фонарь, одним прыжком заскочил на чердак, — не хочу искать свои яйца по всему дому.

Опустив железную крышку, он закрыл ее на засов и сел на матрас рядом с Максом. Налив вина, Грин прижал ноги к груди, обхватил их руками и застыл в неподвижной позе, устремив взгляд в зарешеченное чердачное окно. В тусклом свете фонаря зеленые радужки его глаз казались желтыми.

— Ты — молодец, — не глядя на Макса, сказал он. — Я в своем первом бою банально обоссался от страха и спрятался под разбитую машину. После окончания стрельбы Умник меня оттуда за шкирку вытаскивал, а я вырывался, ревел и орал благим матом. Хорошо, что шел дождь, и никто ничего не заметил, иначе меня звали бы Сыкуном, а не Грином.

— Умник прикрыл?

— Ага, еще и похвалил за смелость. При всех! — Грин закрыл глаза. — До сих пор от стыда пробирает. В этот самый момент я и решил, что обязательно выживу в этом гребаном мире.

— А сейчас уже не боишься?

— Боюсь, конечно, особенно, если вижу рубера или элитника! — Грин с неподдельным уважением посмотрел в глаза Максу, и поднял бокал в приглашающем жесте. — За тебя, мой друг, за боевое крещение, за то, что ты жив. В Стиксе нужно ценить каждую минуту, потому что именно она может оказаться последней.

— Советуешь пуститься во все тяжкие и взять от жизни все?

— «Все» — это секс и выпивка? — с иронией уточнил Грин. — Больше здесь брать нечего!

— Ты забыл про наркотики, — усмехнулся Макс.

— Этого дерьма и в Улье хватает, но я не любитель зелья, мой конек — гонки на авто, пусть даже по улицам мертвого города.

— Тебе нужны еще более сильные ощущения, чем дают бои с монстрами?

— Не знаю, возможно, — Грин отпил из стакана. — Хотя, все это больше похоже на обычную сублимацию.

— Расскажи мне про Стикс, — попросил Максим, устраиваясь на старом продавленном матрасе поудобнее, — поведай страшную сказку на ночь.

— Ты точно хочешь слышать ее сегодня? — удивленно спросил Грин, и лег на бок, подложив под голову руку вместо подушки. — У тебя есть уникальная возможность уснуть в счастливом неведении.

— Я уже достаточно насмотрелся, — Макс повернулся к собеседнику и встретил его проницательный взгляд, — и знаю откуда берутся дети. Мне — двадцать два, если ты забыл.

— А мне — двадцать, видимо, быть младшим — моя судьба: когда я встретил Умника, ему было двадцать четыре, — Грин помолчал, о чем-то задумавшись, а затем продолжил. — Я пытаюсь постичь смысл существования и механику Улья уже много лет, но не особо в этом преуспел. Общение со старожилами, которые способны к анализу и членораздельной речи без мата, тоже картинку не прояснило. Ты уже знаешь от Умника, что вся территория Стикса, точные размеры и конфигурацию которой не знает никто, разделена на кластеры. Они перезагружаются с разной периодичностью, забрасывая в Улей фрагменты из различных версий Земли. Перезагрузка кластеров происходит с частотой от нескольких дней до нескольких сотен, а может, и тысяч лет. Все неизменные на протяжении памяти ныне живущих называются стабами. В них мы и коротаем немногочисленные спокойные деньки. Вместе с кластерами сюда попадают ничего не подозревающие жители, которые становятся либо имунными, либо зараженными.

— Каков процент имунных среди людей?

— Нас всего около одного или двух процентов от общего числа.

— А сколько выживает?

— Хорошо, если десятая часть. Остальных сжирают зараженные.

— А что происходит с огромным количеством зараженных, их здесь должно быть нереально много?

— Жрут друг друга в конкурентной борьбе и непрерывно изменяются.

— В каком смысле?

— У них есть несколько стадий развития, плавно перетекающих одна в другую, — в голосе Грина прорезались менторские интонации. — Обычно после первых суток пребывания в Стиксе человек превращается в ползуна. Совершенно безопасные для нас существа: передвигаются ползком либо не четвереньках, мычат как бессловесные твари, но уже пытаются кого-нибудь сожрать. Если им везет, и они находят чьи-то объедки, превращаются в медляков. Классические зомби: ходят, шатаясь, по улицам, рычат и жрут кого ни попадя, если удается. Следующая стадия — прыгун. Они представляют опасность именно потому, что способны неожиданно ускориться и прыгнуть или пробежать несколько метров. Именно такого ты недавно пришил фонариком. Примерно через неделю после попадания в Стикс наш прыгун превратится в бегуна. Если, конечно, ему повезет выжить.

— На дороге и здесь мы валили бегунов?

— Классификация довольно условна, к тому же есть переходные состояния. Бегуны еще похожи на людей, эдакие продвинутые зомбаки. Нашей же добычей стали матерые бегуны, или спидеры. Как ты успел заметить, на людей они походят мало, разве что телосложением. Эти представляют уже реальную опасность, без оружия с ними лучше не встречаться. Спидеры постепенно становятся жрачами, или лотерейщиками. У этих вырастают новые зубы и начинают работать мозги. Если хватает еды и удачи, они превращаются в топтунов — похожих на безволосых медведей тварей с зачатками костяной брони на голове и плечах.

— Чем дальше в лес, тем толще партизаны, — заметил Макс растерянно.

— А впереди — самое интересное, друг мой! — продолжил шепотом Грин, скорчив страшную рожицу. — Кусачи, руберы и элитники, не к ночи будут упомянуты. Кусачей ты уже видел. Руберы — еще больше, тяжелее и сильнее — облачены в армированную биологическую броню и могут весить до полутонны. Я как-то рожок расстрелял и не убил — БТР завалил из пушки.

— Мне здесь нравится все больше и больше...

— И это еще не все! — с торжеством заявил Грин и подмигнул. — Элитники. Смертоносные машины для убийства всего живого: умны, сильны и огромны. Обычные пули не берут, нужны гранатометы, пушки и крупнокалиберные пулеметы. В броне есть несколько уязвимых мест, но добраться до них достаточно сложно.

— Элита — вершина эволюции зараженного?

— Да, они достаточно разумны, если произошли от человека.

— А есть другие варианты?

— Конечно, любое животное, которое обладает зачатками разума, может стать элитником, — пояснил Грин. — Но такие обычно все же достаточно тупы.

— Эта пищевая пирамида могла бы существовать без имунных?

— Вполне, я считаю, что мы — всего лишь случайная флуктуация.