Макс Коллинз - Мумия. Возвращение

– Он был у нас, – спокойно сообщил О’Коннелл, забираясь в машину на водительское место. – Он лежал как раз в том самом золотом ларце, который эти мерзавцы похитили. Наверное, по той же причине они схватили и Эвелин. Они могли бы шантажировать и нас, если бы мы сразу же последовали за ними.

О’Коннелл открыл дверцы машины, и в этот миг его кто-то потянул за рукав. Рик обернулся и увидел Алекса.

– Пап... ты ошибся.

– Что такое?

– Ларец-то они похитили, это верно, но только браслета там уже нет.

– Нет?

– Нет, пап... – с этими словами мальчик засучил рукав своей курточки и продемонстрировал массивный золотой браслет, плотно обхвативший его руку. В небе сверкнула молния и осветила выпуклое изображение скорпиона. Он был выполнен древними мастерами с таким искусством, что, казалось, сейчас зашевелится на запястье Алекса.

Ардет-бей подошел к мальчику, аккуратно взял его за руку и принялся внимательно изучать браслет.

– Да помилует нас Аллах! – произнес араб, и его смуглое лицо побелело от волнения. – Это действительно знаменитый браслет Анубиса! 

Мальчик занервничал и, сбиваясь от возбуждения, начал объяснять:

– Я просто смотрел на него, а эта дурацкая штуковина… она захлопнулась прямо у меня на руке... ну, как будто нарочно! Можно подумать, что она живая! И теперь я никак не могу снять этот проклятый браслет. Я уже и так и сяк пробовал – ничего у меня не получается!

Медджай схватил мальчика за плечи и воскликнул:

– Ты что-нибудь видел, парень? Эго очень важно! Ты что-нибудь...

– Ну да. Пирамиды Гизы и еще... Я как будто полетел по воздуху к Карнаку. Это даже лучше, чем стереокартинки во «вьюмастере». Там все было как по-настоящему.

Ардет-бей неожиданно отстранился от мальчика, словно того охватило пламя, и принялся бормотать по-арабски:

– Да помилует нас Аллах, да помилует нас Аллах...

– Ну-ка, вы все! – сердито закричал О’Коннелл. – Быстрей садитесь в машину и поехали! Мать этого мальчика попала в беду, ее нужно спасти.

– Друг мой, – мрачным тоном заговорил Ардет-бей, – ты ничего не понимаешь. Надев этот браслет на руку, твой сын начал цепную реакцию, которая может закончиться Апокалипсисом.

Это страшное заявление было прервано очередной вспышкой молнии, однако О’Коннелл не обратил на нее внимания. Он только вздохнул и, ткнув в Ардет-бея пальцем, посоветовал:

– Не надо так сгущать краски.

Затем указал на сына:

– А ты, кажется, доигрался, и теперь тебя могут ожидать очень крупные неприятности.

– А я? Что насчет меня? – поинтересовался Джонатан. В своем помятом, вконец испорченном смокинге он напоминал метрдотеля дешевого непрезентабельного кабака.

– А ты полезай на заднее сиденье с таким же несмышленышем, как ты сам, – велел Ричард и сел за руль. Ардет-бей устроился рядом с ним.

Грозно ворчавшее угольно-черное небо предвещало сильный ливень. За этот вечер тучи уже не раз проносились над городом, и его улицы блестели, словно лакированная кожа. Разбрызгивая лужи, автомобиль О’Коннелла стремительно мчался к Британскому музею.

– Прости, если я встревожил и напугал твоего сына, – извинился Ардет-бей.

О’Коннелл пребывал в ужасном настроении и сейчас был не склонен вести какие бы то ни было беседы. Он только молча кивнул и одолел следующий поворот на двух колесах.

Ухватившись за дверцу, араб прошептал:

– Мой друг, ты должен сознавать, что на запястье мальчика браслет Анубиса! Значит, у нас остается только семь дней до того момента, когда проснется Царь Скорпионов!

– Вот что я тебе скажу, приятель, – нахмурился О’Коннелл. – Я с удовольствием уступлю тебе и всем остальным медджаям честь сражаться со всеми на свете пробужденными от вечного сна живыми мертвецами. Договорились? Что касается меня, то мне нужно вернуть жену, не более того.

Ардет-бей вздохнул и покачал головой:

– Если Того, Чье Имя Не Называют, не вернуть в могилу, он поднимет армию Анубиса.

Джонатан подпрыгнул на заднем сиденье:

– Как я понимаю, это не очень приятное известие, да?

О’Коннелл проигнорировал замечание шурина и снова обратился к арабу: 

– Но Эви, если не ошибаюсь, говорила о том, будто бы армия Анубиса когда-то подчинялась Царю Скорпионов.

Предводитель медджаев кивнул:

И тот, кто сумеет победить Царя Скорпионов, сможет вернуть всю его армию в загробный мир... или забрать себе и использовать для уничтожения всего человечества, пощадив при этом только своих верных последователей.

О’Коннелл прищурился:

– Видимо, эти заговорщики полагают, что Имхотеп – единственный подходящий противник для Царя Скорпионов.

– Безумно какое-то! – заскулил Джонатан и воздел руки кверху. Алекс, напротив, внимательно прислушивался к каждому слову взрослых.

– Царя Скорпионов нужно обязательно уничтожить, – продолжал тем временем Ардет-бей, – и сделать это нужно еще до того, как тот, чье ими ни называют, встанет во главе армии демонов.

В это время О’Коннелл вписался в очередной крутой поворот, отчего вся компания перекатилась на правую сторону машины:

– Значит, эти глупцы вознамерились пробудить Царя Скорпионов лишь для того, чтобы Имхотеп с ним расправился?

Ардет-бей торжественно кивнул:

– Мы считаем, что именно в этом и состоит их тайный план, – важно произнес он.

Словно услышав его слова, небо подтвердило их правоту долгим раскатом грома.

– Да они самые настоящие психи! – пожал плечами Джонатан.

– Психи, готовые смести к чертовой матери весь мир, – мрачно констатировал О’Коннелл, – и служить верой и правдой своему повелителю. 

– Ну нет! Только не эти очередные развлечения с концом света и так далее, – фыркнул Джонатан, но его мрачную шутку никто не оценил.

На широкой Грейт-Расселл-стрит машина остановилась. За высокой кованой решеткой возвышалось величественное здание из серого камня – всемирно известный Британский музей. В этот поздний час, под угрожающе черными небесами, вокруг не было ни души. Широкая лестница музея, еще недавно кишевшая туристами, оказалась абсолютно пустой. Фасад здания, построенного в девятнадцатом веке, украшали громадные колонны, возведенные в викторианскую эпоху. Внутри огромного сооружения хранилась величайшая в мире коллекция произведений искусства и предметов древности. Но для О’Коннелла ни один из уникальных экспонатов музея не мог сравниться с любимой женщиной, которая находилась сейчас где-то за мрачным фасадом.

О’Коннелл заглушил мотор и обернулся к сыну:

– Алекс, я хочу, чтобы ты остался здесь и стерег машину. Возможно, нам придется очень быстро смываться.

Мальчик поднял руку, как школьник, готовый ответить на любой вопрос учителя: