Макс Коллинз - Мумия. Возвращение

Но это кричал не человек. Жалобный писк принадлежал птице. 

Ардет-бей не мог предвидеть того, что Лок-наху удастся выследить его любимца. Слуга Имхотепа приметил сокола днем раньше и с тех пор внимательно следил, не появится ли над лесом птица-посыльный. Он видел, как сокол вернулся к медджаю, выждал момент и подстрелил крылатого почтальона.

Ардет-бей понял, что Гор убит или серьезно ранен. Он несколько раз позвал своего любимца. Все теплые чувства, который араб испытывал к соколу, зазвучали в его встревоженном голосе.

Пошатнувшись, предводитель медджаев в отчаянии поднял голову вверх, глядя в бездонное синее небо.

О’Коннелл и Эвелин обменялись печальными понимающими взглядами. Они хорошо знали, как дорога была эта птица их товарищу.

Ардет-бей не спеша снял со спины рюкзак и, повернувшись к О’Коннеллу, мрачным голосом произнес:

– Я должен вернуться.

Понурил голову, он медленно поплелся назад, но О’Коннелл опередил его и преградил медджаю путь.

– У меня без тебя ничего не получится, – серьезно заговорил Рик.

– Мне нужно сообщить своим людям, где мы находимся, чтобы они знали направление движения, – пояснил Ардет-бей. – Если армия Анубиса восстанет...

– Сначала мне нужно вернуть сына, – напомнил Рик.

– Мой друг, я восхищаюсь твоим сыном. Он замечательный мальчик. Но он всего лишь один-единственный ребенок. А армия Анубиса угрожает всему человечеству.

– Алекс действительно всего лишь маленький мальчик, – согласился О’Коннелл. – Это верно так же, как и то, что Гор был всего лишь птицей.

Ардет-бей внимательно посмотрел в глаза друга, и О’Коннелл выдержал этот пронизывающий взгляд. 

Кивнув и тяжело вздохнув, Ардет-бей снова поднял свой рюкзак, взвалил его себе на спину и приготовился следовать за Риком. Но перед этим воин положил руку на плечо авантюриста.

– Сначала, – сказал он, – мы должны вернуть твоего сына.

О’Коннелл добродушно усмехнулся и тоже положил ладонь на плечо товарища:

– Послушай, ты бы ведь все равно никогда не подвел другого медджая, верно?

– Никогда, – кивнул араб и усмехнулся в ответ.

Отряд Имхотепа вступил под своды джунглей в оазисе Ам-Шир. Вооруженные воины в красных тюрбанах освещали дорогу факелами. Бросив вьючных животных, отряд передвигался пешком. Впереди, указывая путь, шли сам Имхотеп и женщина, которая когда-то была Милой, а теперь превратилась в Анк-су-намун. Облаченные в свободные черные одежды, они двигались по джунглям так спокойно, словно были здесь хозяевами. Казалось, что разлапистые листья пальм и ветви колючих кустарников раздвигаются, уступая дорогу этой царственной паре.

Почти в самом конце колонны плелся Алекс со связанными впереди руками. Его то и дело подталкивал в спину Лок-нах. Каким бы отважным ни был юный О’Коннелл, он с трудом сдерживал страх. Восьмилетнего мальчика пугали ночные джунгли. Кроме того, в нем нарастал ужас от сознания того, что его время на исходе. Тяжелый золотой браслет Анубиса на левой руке постоянно напоминал ему об этом.

Имхотеп вскинул руку, приказывая процессии остановиться. С ветки стоящего впереди дерева свисала сеть, сплетенная из лиан. В ней, словно в огромной корзине, покоились истлевшие скелеты, на которых кое-где сохранились остатки доспехов. Некоторые солдаты все еще сжимали в руках щиты.

Хафис, автор музейного справочника-путеводителя, подался вперед и обратился к повелителю Имхотепу:

– Эти римские легионеры... В разные времена и разными народами оазис Ам-Шир именовался и Райским Садом, и Долиной Мертвецов.

Казалось, эти слова не произвели на Имхотепа никакого впечатления.

Процессия двинулась дальше и остановилась лишь тогда, когда приблизилась к следующей сети, в которой запуталось несколько скелетов в клочьях военной формы европейского покроя. Эти несчастные, очевидно, принадлежали к более позднему времени, а именно к девятнадцатому веку.

– Французы, – так же охотно пояснил смотритель Хафис. – Один из отрядов войска Наполеона.

Алекс слушал все это, широко раскрыв глаза от страха и изумления. Даже его жестокий надсмотрщик-нянька, похоже, был серьезно напуган.

– Но кто или что, во имя Анубиса, могло сделать все это? – поинтересовался Лок-нах, ни к кому конкретно не обращаясь. Его вопрос так и повис в воздухе, оставшись без ответа.

На этот раз араба удивила судьба других людей, чьи обгоревшие скелеты были насажены на воткнутые в землю колья, торчавшие из густого кустарника. Нетрудно было догадаться, что кости принадлежали людям, появившихся здесь гораздо позже французских солдат, на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков. Не исключено, что этих бедняг зажарили заживо.

Страх охватил отважных воинов в красных тюрбанах: это было заметно по их встревоженным лицам и взволнованным взглядам. Даже всегда хладнокровная Анк-су-намун содрогнулась и схватила своего возлюбленного за руку.

Во всей процессии совершенно спокойным и бесстрастным оставался только сам Имхотеп.

Тем временем отряд О’Коннелла вышел на большую поляну, купавшуюся в лунном свете, где путешественники решили ненадолго остановиться, напиться воды из походных фляг и приготовиться к бою. Открыв рюкзаки и мешки, бывший легионер и предводитель медджаев вооружились до зубов, обвесившись дополнительными патронташами.

Неожиданно О’Коннелл, заряжавший очередной револьвер, поднял глаза и обратился к Ардет-бею:

– Слышишь?

Тот на минуту замер с винтовкой в руке.

– Ничего не слышу.

– Вот именно. Ничего. То есть абсолютно ничего. А ты представляешь себе, сколько разных животных обитает в этой огромной оранжерее? И все они почему-то притихли, словно вымерли.

– Мне никогда не приходилось путешествовать по таким безмолвным джунглям, – согласился Ардет-бей.

– Такая тишина наступает в пустыне незадолго до атаки туарегов.

И мужчины обменялись тревожными взглядами.

Внезапно Джонатану, который помогал сестре заряжать винтовку, почудилось что-то подозрительное в ближайших зарослях кустарники. Он мог бы поклясться, будто оттуда на него только что пялились какие-то странные лица. Он поднялся со своего места, подошел к кустам, раздвинул ветки и увидел прямо перед собой с дюжину высушенных человеческих голов со сморщенной кожей и пустыми глазницами. Головы были привязаны к толстой палке, воткнутой остро отточенным концом в землю.

От неожиданности Джонатан отступил назад, но скоро понял, что бояться нечего. Бедняги давно умерли и теперь уже ничего плохого никому сделать не могли. Карнахэн решил похвастаться своим открытием перед друзьями.

– А каким образом, как вы полагаете, им удалось сделать это? – небрежно бросил Джонатан. – Я имею в виду, как они достигли того, что эти головы сморщились и уменьшились до размера кулака каждая? Может быть, вам интересно узнать технологию изготовления таких сувениров? Я могу поделиться своими знаниями относительно того, как вытаскивается из головы все ненужное, чтобы...