Альтаф Гюльахмедов - Пепел Черных Роз. Книга 2 [СИ]

Торкел только диву давался его совершенной неприспособленности.

Еду готовили на стоянках или Торкел или Сауруг… по большей части все-таки Торкел, потому что кухня орков, предпочитавших полусырую недожаренную пищу не очень годилась для желудков людей.

Оружие, кони и все остальное тоже возлагалось на их плечи, и даже в караул ставить мага было себе дороже. Торкел как-то открыв ночью глаза, обнаружил Айслина за написанием стихов, размахивающего руками у костра, с походной тетрадью на коленях и совершенно не обращающего внимания на происходящее вокруг. Найдя, наконец, нужную ему рифму Айслин судорожно начал ее записывать, продолжая размахивать свободными конечностями. К утру лицо и руки его были измазаны чернилами, а сам он стонал по ночам так, что будил даже орка.

Торкел представил, что, оставшись без опекунов в их лице, а, следовательно, без пищи, Айслин сядет у придорожного камня и умрет от голода с книгой на коленях.

Голова его поникнет на изможденную грудь. Усталые горячечные глаза в последний раз вберут в себя краски постылого мира, а по исхудавшей прорезанной ранними морщинами щеке пробежит крохотная последняя слезинка…

Торкел весело хмыкнул. Слезинка должна быть совсем кро — о — охотной, поскольку он к тому времени так и не сообразит пойти за водой.

Таскать воду для мага было просто невыносимым занятием… впрочем, как и все остальное.

Если вставал вопрос колки дров, или похода к ближайшему ручью, маг начинал их упрекать в том, что для них не существует никаких интересов кроме поглощения пищи и размахивания своими мечами. Это не мешало ему, впрочем, первым подсаживаться к котелку и, отвлекая их рассказами и вопросами, наворачивать за обе щеки.

Но оставался он, несмотря на огромное количество поглощаемой им пищи, все таким же худым и нескладным.

Мысли Торкела опять возвращались в прошлое.

«Если поселения уничтожены, он им уже ничем не поможет, если же выжили, то, наверняка, уже знают о случившемся несчастье, и примут соответствующие меры. Там достаточно спецов, прошедших огонь и воду. Тем более что у них есть теперь Белга, который им все там наладит… может быть, даже возродит Орден».

Откуда-то сверху, с почти вертикально вздымающегося склона упал камешек. Торкел поднял голову, а рука уже лежала на рукояти меча.

«Как это Белга не пострадал от сахаларов — его обоз как заколдованный прошел!

Скорее всего, сахалары шли очень кучно, одним отрядом, уничтожая все, что попадалось по дороге, а Белгин обоз прошел сразу за ними».

Во всяком случае, ветеран на момент встречи был уже в курсе произошедшего и, хотя Торкел ждал взрыва негодования по поводу исхода Трэза и его собственного желания податься в Улгак, он ничего такого не сказал, и только потрепал Торкела по плечу.

— Приезжай, — сказал он — мы всегда будем рады тебя видеть.

Он заторопился тогда к Цитадели, оставив обоз на попечение ветеранов и взяв с собой только двоих — малознакомого Торкелу ветерана из Восточника, и знаменитого своими похождениями болтливого старика Смигу. Смига был непривычно неразговорчив и почему-то с огромным синяком под глазом. На вопрос Торкела Смига только махнул рукой и выразительно поправил перевязь с метательными ножами.

Торкел ухмыльнулся — синяк у Смиги был под правым глазом, а Белга был как раз левшой и нраву был самого крутого. Да, и все свои оправдательные движения Смига совершал, находясь вне поля зрения бывшего командира.

Самих поселений раньше было восемь — одно уничтожено, самое незащищенное, потому что находилось ближе всего к крепости. Оставшиеся располагались гораздо дальше, и представляли собой почти точную копию самой Цитадели, конечно с учетом возможностей строителей — стены имели деревянные вставки, также как и дозорные башни, рвы были помельче, а частоколы соответственно пониже…

И все равно — их не взять наскоком. Подумав об этом, он вспомнил картину увиденную им во дворе главной крепости, и покачал головой.

По любому, ему сейчас совершенно не хотелось разъезжать по поселениям и рассказывать подробности трагедии и выслушивать соболезнования и советы.

Клест, Катберт и остальные сообщат — Белга распорядится. Его же долг исполнен.

Он застонал, покачав головой, и Воркан вновь встрепенулся.

Нет, не похож он на героев легенд, не похож… надо было бы, наверное, остаться и что-то делать.

Только вот что?

Ущелье затянуло туманом, поднявшимся от реки и скрывшим за собой дорогу.

Небо не потемнело, как обычно перед бурей. Густой белесый пар струился вокруг них и обволакивал их липучим облаком, пока порыв ветра не рассеивал удушливые испарения. В один из моментов они разглядели мелькнувшую в тумане тень, и Сауруг обнажил меч, но все обошлось. Тень, кем бы она ни была, не решилась напасть на них.

«Встать под Белгой и начать воссоздавать Цитадель? — продолжал размышлять Торкел. — Набирать новичков, благо Кладовая осталась нетронутой, учить их, а потом посылать в Город на проверку?…»

«Нет уж! — решил он. — Пусть те, кто хотят что-то сделать — делают это».

У него не осталось никаких желаний кроме желания хоть на время забыть обо всем.

— Пустовато чего-то на дороге, — сказал он неожиданно для самого себя, просто так, чтобы отвлечься от невеселых своих мыслей и Айслин с тревогой оглянулся на него — не похоже было это на обычно немногословного и всегда уверенного в себя рыцаря. Видимо, поняв его состояние, он сказал:

— Древняя легенда о Ригеле говорит, что, потеряв в сражениях весь свой народ, он пустился в странствия, прошел все Земли и, в конце концов, собрал единомышленников и создал новый народ, став его повелителем!..

— Совсем как Основатель, — буркнул Торкел.

— А дальше? — встрял Сауруг и Айслин, скривившись, глянул на него.

— Что дальше? Не знаю… умер, конечно же… счастливо!

Торкел пришпорил Воркана, обгоняя их.

«Нет, нельзя так, — решил он. — Поселения надо проверить и убедиться, что с ними все благополучно, но сначала, как и было решено, надо наведаться в Улгак».

«Разузнаем, какие новости — варвары то они варвары, но всегда в курсе всего происходящего, да и просто вдруг захотелось пообщаться с этими бесхитростными крепышами, всегда всем довольными и всегда имеющими решение на все вопросы».

Айслин постучал себя кулаком по лбу и Сауруг виновато пожал плечами — ему трудно было понять людей — все то у них сложно, чувства разные.

Вот ему все просто — остался жив — радуйся! Чего уж там думать, почему да как.

На поясном ремне его тяжело мотались два кошеля, оставшихся от погибших соплеменников — Мохнача и Кривозуба, так и не доехавших до Сухого Леса, и он знал, что у погибших не было никого, кому бы он должен был передать их долю за Этарон.