Василий Криптонов - Непогашенная свеча [СИ]

Ой, было бы о чём говорить. К своим приходам я сам подготовиться не могу, чего же с других-то спрашивать.

Теперь, когда жизнь Тавреси оказалась вне опасности, я с интересом её осмотрел. Личико симпатичное. Немного веснушек его только украшало. Ростом с меня, чуть плотновата. Наверное, деревенская какая-нибудь. Видно, что не из благородных семейств.

— Привет, — сказал я. — Ты будешь не моей. Вот Ямос, твой новый хозяин.

И не успел я это сказать, у меня перед глазами вспыхнуло сообщение:

Вы совершили передачу рабыни Тавреси

Она вздрогнула. Её рука дернулась к горлу, коснулась ошейника, а взгляд переместился на Ямоса.

— Привет, — смущенно сказал он. — Как дела?

Тавреси напоила нас всех кофе с печеньем. Долго собиралась. Видно было, что покидать уютный домик ей совсем не хочется. Мы пока ей не говорили, что жить придётся вчетвером в тесной общаге. Нельзя сразу столько вываливать на человека.

Когда мы, наконец, вышли, Натсэ немного отстала, и я последовал ее примеру.

— Знаешь, я хочу спросить. Ты ведь не рассердишься, если я задам вопрос, который мне, как рабыне, задавать не следует?

— Просто спроси, — сказал я.

— Хорошо. Скажи, а ты хотя бы подумал о том, чтобы снять с неё ошейник?

Меня как бревном оглушило. Я, хлопая глазами, смотрел на Натсэ.

— Но ведь… Но… Мелаирим же сейчас…

— В прошлый раз ошейник снимала Талли. Это просто, там только ресурс расходуется, твоя сестра бы справилась. А ещё — Лореотис.

— Твою. Мать. — Я закрыл глаза.

— Ямос неплохой парень, — сказала Натсэ, коснувшись моей руки. — Не надо так расстраиваться. На самом деле, это было правильно. Ещё одна освобождённая рабыня — и поднимется новый переполох.

— Да если бы я об этом думал! — с горечью воскликнул я.

— Ты мне понравился за то, что тебе было не плевать на посторонних, даже на рабов, — сказала Натсэ. — Но это было тогда. Теперь у меня больше причин. Я чувствую, как в тебе многое меняется, что-то к лучшему, что-то нет. Просто хотела увидеть, расстроишься ли ты, когда я скажу. Извини. Мне это было важно.

Я открыл глаза и посмотрел на неё.

— И что? Ты мной довольна?

— Нет. — Натсэ покачала головой. — Где мои купальники?! Плотину, может, со дня на день снимут!

Прежде всего мы отправились искать художника Вимента. И тут меня опять подстерегал сюрприз. Вывеску «Картыны» сменила другая: «Картины маэстро Вимента». На этот раз народу внутри было поменьше. Зато картины стали круче. Ценитель живописи из меня был так себе, но даже я не смог не заметить, что рука художника окрепла и заматерела. Девушки с огромными глазами казались живыми. Появились сюжеты. Появились мужчины. Батальные сцены, кровавые трагедии. Наверное, многое было взято из истории кланов — персонажи картин были по большей части в разноцветных плащах.

— Маэстро Вимент? — удивился парень, заворачивающий картину покупателю. — Он теперь здесь не сидит. У него своя школа.

— Школа?! — удивился я.

— Ага. Переворот в искусстве. Новая школа. А вы, случайно, не господин Мортегар?

— Он самый.

— О. Погодите.

Парень оставил картину и, сбегав куда-то, принёс мне визитную карточку: «Маэстро Вимент. Художник». На обратной стороне был написан адрес.

Натсэ в городе ориентировалась превосходно, и требуемое здание мы отыскали без труда. На входе нас остановил было угрюмый привратник, но стоило показать ему карточку, как он раскрыл перед нами дверь.

Внутри пахло краской. Ученики сидели в одной большой аудитории и корпели над холстами. Тут были и ребята моего возраста, и мужчины постарше. Было даже несколько девушек.

— Гаспадын Мортыгар! — Вимент выскочил из неприметной двери и поклонился мне. — Давно нэ захадылы. Я валнавалсы.

Он провёл нас в свой кабинет, больше напоминающий склад холстов и картин, и поставил передо мной на стол тяжёлый сундучок.

— Вимент, Вимент, нет, это уже через край, — сопротивлялся я, увидев, что сундучок доверху забит золотыми солсами.

— Быры, быры! — настаивал Вимент. — Мой народ говорят: «жулыкы». Но Вимент — честный человек. Вот чтоб все знат. Сматры! Я тыбе картыну дарю, да?

Он вытащил из кучи в углу одну картину в резной раме и показал мне.

Грозовое небо. Крепость магов Земли на заднем плане. На переднем, лицом к зрителю, стоит самая настоящая Натсэ с изогнутым мечом в руке. Слева от неё с насмешливой улыбкой застыла Талли в чёрном платье, справа — Авелла в белом. Прямо постер нового анимешного мультсериала, только названия не хватает.

— Называется «Гарэм гаспадына Мортыгара», — похвастался Вимент.

Я зажмурился.

— Он, вообще-то, рыцарь, — услышал я голос Натсэ.

— Вах! Рыцарь? — всполошился Вимент. — Сэр Мортыгар?! Эх, надо пырыпысать назва́ные…

— Нет-нет, не надо, всё хорошо! — замахал я руками. — Спасибо, Вимент, прекрасная картина.

Вимент расплылся в улыбке.

— Какой такой «спасыбо»? Это я — спасыбо! Жызнь обязан. Новая школа. Уже другой город пашлы. Ныкого другого ны хатят пакупать. Мыня всэ художныкы нынавыдят!

Последнюю фразу он произнёс с такой гордостью, что у меня выступила слеза.

Любезности Вимента не было конца. Он даже вызвал нам извозчика, которому строго наказал кататься с нами, пока не отпустим, а потом явиться к нему за расчетом.

Мы и покатились. Все вчетвером: я с Натсэ и Ямос с Тавреси. Последней нужно было купить многое из одежды, Натсэ, оценив перспективы сундучка, тоже решила не тормозить на двух купальниках. В общем, когда повозка доползла до ворот академии, неизвестно было, кто измучился больше: мы, лошадь или извозчик.

— Я в воду не поеду, — буркнул извозчик, с сомнением глядя на бассейн, раскинувшийся за открытыми настежь воротами. Лошадь же, быстро разобравшись в ситуации, сунула туда морду и начала пить.

— Резонно, — сказал я и посмотрел на своих спутников. — А мы туда протащим столько, не намочив? Печати как работают?

— Вряд ли, — покачала головой Натсэ. — Они же так, только поплавать… Надо бы кого-то из магов Воды позвать.

— Так, — решил я. — Ямос. Вы с Тавреси идите, а мы с вещами потом.

— А вы как? — нахмурился Ямос.

— Всё-то тебе знать надо, — хмыкнул я.

Когда Ямос с новоприобретённой рабыней, сжав в руках по печати, удалились, я показал извозчику на холм у реки:

— Высадишь нас там?

Он равнодушно дёрнул поводья…

— Смело, — сказала Натсэ, когда мы остались вдвоём, с грудой свертков, сундуком и картиной на склоне холма. — А если нас заметят на выходе из подвала?

Я засунул в подплащное хранилище сначала сундук, потом — картину, не без усилия. Пару самых больших свёртков. Остальное мы с Натсэ уже запросто унесли бы в руках.

— А что, это преступление — находиться в подвале? — спросил я.