Макс Мах - Пилот ракетоносца. Выбор курса

— С какой стати? — Эрик был неприятно удивлен такому повороту разговора, даже не попытался этого скрыть.

— Вот и я думаю, с чего бы вдруг? — вздохнул в ответ адмирал.

— Кстати, Эрик, — добавил неожиданно Север, — имейте в виду. Все, что происходит во время миссии, там и остается…

— Так мне лететь? — довольно грубо перебил адмирала Эрик.

— Да, — кивнул адмирал. — И поторопитесь, челнок с «Чалдона» прибывает через сорок минут, а вам еще вещи собирать.

— Какие вещи? — опешил Эрик.

— Ну, не знаю, — усмехнулся в ответ адмирал, — разные. Носки, трусы, бритвенные принадлежности… Вы к ним, Эрик, приглашены как минимумна три дня, а может быть, и до конца перелета. «Погостить»…

На самом деле с «Чалдона» прибыл не челнок, а штатный бронированный катер-спасатель. Катера этого типа имелись и в имперском флоте. Наверняка три-четыре штуки базировались сейчас на крейсер «Клив-Солаш». Минимум удобств, максимум защиты, внешние манипуляторы и захваты, дивная маневренность и хорошая скорость — вот и все их достоинства. Эрику, впрочем, это не мешало: комфорт вещь приятная, но необязательная. Есть — хорошо, нет — тоже нормально. Другой вопрос — скорость. И даже не сама скорость как таковая, а ускорение. Пилота катера никто не предупредил — да и не мог, если честно, — что капитан-лейтенант Минц находится не в лучшей своей форме, и он практически всю дорогу шел на форсаже, преодолев расстояние, разделявшее корабли за каких-то жалких семнадцать минут. Правда, на практике это означало четверть часа тяжелых перегрузок, особенно на старте и финише. Три-четыре «жэ» как минимум. Весьма неприятный опыт, особенно тогда, когда каждое мгновение ожидаешь начала приступа. Но, с другой стороны, нет худа без добра. Благодаря этому внезапному эксперименту Эрик выяснил, что снова может переносить такие перегрузки. Во всяком случае, иногда. И это был хороший признак. Да и вообще, подлетая к «Чалдону», Эрик вдруг осознал, какая ему оказана честь. Его пригласила в гости сама госпожа конфидент наместницы Ма — наверняка с позволения последней, — и за ним прислали персональный катер, подобрав нечто вполне соответствующее его славе пилота-экстремала.

Не так давно — а кажется, жизнь назад, — когда Эрик учился в технической школе ВКС на Эвре, он впервые сыграл в электронную игру. Он хорошо помнил этот момент, и саму игру помнил тоже. Это был квест под названием «Пекло». Герой игры должен был преодолеть пустыню, полную разнообразных опасностей: жара, отсутствие воды и еды, трудности навигации, дикие земли, болезни и ранения, а еще варвары, разбойники и демоны. Впрочем, снаряжение, оружие, воду и еду можно было найти, получить в подарок от ангелов и инопланетян, заработать, выполняя задания варваров, разбойников и демонов, отнять у слабых, отобрать у сильных. В конце концов, врагов можно было убить, подчинить их своей власти или заключить с ними союз. Сейчас, рассматривая свою жизнь обратным взглядом , Эрик находил в ней много общего с той игрой или с другими подобными ей играми. Тот же квест через неведомые земли . То же самое неравенство начальных условий, являющееся результатом жеребьевки, то есть слепого случая. Кем ты родишься, в какой семье и в какой стране, это и определит начальные условия старта. И все остальное в том же духе с той лишь разницей, что в реальной жизни зачастую нет никакой логики и резко возрастает роль случая. Идешь «через пустыню» ты сам, каким родился и вырос, и результаты твоей борьбы за успех, разумеется, во многом зависят от твоих способностей, от правильности принятых решений, от выбора тактики, от цели квеста, наконец. Однако в жизни — в реальной жизни, а не в игре — надо учитывать слишком много переменных, многие из которых попросту не просчитываются. Возрастает роль интуиции, скорости принятия решений и «его величества случая». За пять лет, прошедших с тех пор, как Эрик сыграл в ту игру, он прошел невероятным маршрутом свой во всех смыслах невозможный квест, двигаясь от одного неправдоподобного успеха к другому, чтобы в двадцать лет стать капитан-лейтенантом военно-космических сил империи Торбенов, кавалером ордена «Звезда и Меч», а теперь еще и графом Великого княжества Гориц. В его активе победы в космических сражениях и любовь самой лучшей в мире девушки, три ордена, графский титул и небольшое состояние. Но с другой стороны, сколько раз за это время он мог умереть или стать инвалидом? Его квест был отнюдь не прост, не усыпан, как говорится, лепестками роз. В нем было много труда, много боли, — сейчас, например, после испытанных перегрузок разом разболелись все его раны, и новые, и старые, — и много горечи. Но в результате, вот он здесь, там, куда привел его этот невероятный маршрут. Он офицер, заслуживший уважение своими военными подвигами, член военно-дипломатической миссии на Фронтир, приближенный к ее руководству, но главное — он все еще жив и даже более или менее здоров. И это последнее внушало, как говорят профессора в училище ВКС, осторожный оптимизм.

На сибирском крейсере было много людей с типично китайской внешностью, хотя, возможно, некоторые из них были корейцами, — Эрик плохо в этом разбирался, и мог сказать с определенностью только то, все эти люди имеют так называемое дальневосточное происхождение, — или, вообще, считались русскими, как та же Ирина Ма. Но на рузе говорили все, а многие еще и на ланге.

— Приветствую, капитан, на борту моего корабля! — протянул руку Павел Скрынников. — Графом не называю, уж прости, — улыбнулся, показывая белые крепкие зубы. — У нас республика на Сибири. Если что, титулы отменены…

— Наместник — не титул? — поинтересовался Эрик, пожав сильную руку капитана Скрынникова. — Спрашиваю из любопытства, поскольку к титулам равнодушен.

— А что так? — усмехнулся капитан. — Мне показалось, тебя кавалером кличут.

— А Алену — боярыней…

— У нас не как у вас, — покачал головой Павел. — Боярыня — значит, женщина из уважаемой семьи, а наместник и вовсе не титул, а должность. Господин Ма — наместник президента, которого у нас, правда, давно уже не выбирают, а Ирина — его представитель, сиречь наместница.

— Ну, так и я — кавалер только потому, что награжден орденом «Звезда и Меч», — ухмыльнулся Эрик. — Сиречь кавалер ордена.

— Надо бы вас наградить каким-нибудь нашим орденом!

Эрик обернулся на голос. Ирина Ма и ее конфидентка стояли неподалеку. И реплика была подана ровно тогда, когда пришло время дать о себе знать. Другое дело, что Эрик узнал об их присутствии заранее. Он слышал, как пришли женщины, видел по глазам Павла, кто именно пришел, слышал это в интонациях собеседника, не говоря уже о горьковатом запахе духов, которыми душилась Ирина, и призывном, несущем с собой теплоту и чувственную мягкость аромате мускуса, который вплетался в запах духов Алены.