Семён Афанасьев - Не та профессия 1

– Давайте, без вас всё равно ничего не решится, – вразнобой доносится с разных концов стола.

– Бача, переведёшь всем на дари? – обращается уже, видимо, к товарищу степняк.

– Конечно. Говори на туркане, чтоб твоя сестра понимала, – кивает тот.

– Итак… У нас есть четыре проблемы и три вопроса. – Начинает степняк, вооружаясь большой доской для записей, которую Иосиф всегда выставляет на видное место перед каждым разговором. – Проблема номер один: стража Наместника не выполняет своих обязанностей; налоги растут; по улицам ходить всё опаснее. Есть даже пострадавшие женщины.

Степняк записывает на доске всё сказанное письменностью, используемой кочевниками-туркан. Ни слова не говоря, рядом с ним становится Иосиф и очень быстро, почти не глядя на запись туркан, записывает всё то же самое на дари, и рядом – на пашто.

– Вторая проблема. Лечебница. Я сейчас не буду перечислять ни вспомоществование при сложных родах, ни помощь старикам, ни лечение при травмах, произошедших на общественных работах… Скажу лишь: все знают, что лечебница нужна, и всё необходимое для неё у нас есть. – Мел в руках кочевника продолжает мелькать по доске. – Третье. В городе нет справедливого суда. А необходимость в таком суде возникает ежедневно, в вопросах различной степени важности. И четвёртое: жители перестают чувствовать себя в безопасности. Как из-за уличных разбойников, всегда расцветающих при попустительстве Городской Стражи. Как из-за отсутствия помощи со стороны Провинции всем тем, кому такая помощь должна оказываться. Так и из-за небрежения Наместником своими обязанностями. ВСЁ ТАК?

Над столом возникает гул нескольких голосов, звучащих одновременно, но Иосиф, на правах хозяина дома, хлопает ладонью по своей половине доски, призывая к тишине:

– Всё так. Продолжай.

– Теперь мои три вопроса. – Брат дочери Степного хана молчит около половины минуты, тщательно скользя взглядом по каждому присутствующему. – Первый вопрос: верно ли, что каждую проблему по отдельности мы можем решить сами?

Переждав очередной гул голосов, кочевник опускает веки:

– Значит, считаем, что да… Все согласны. Второй вопрос: если мы позаботимся о решении этих вопросов сами, а Орда совместно с пашто возьмёт на себя функции Городской Стражи, нужен ли народу Города и дальше институт текущего Наместника, со всеми налогами, утекающими в Столицу?

Над столом повисает молчание.

– И третий вопрос, – кочевник кладёт мел на место. – Согласны ли присутствующие, объединившись, организовать вместо Наместника собрание старейшин? Которое и будет управлять Городом? По примеру Джирги Пашто, как вариант…

_________

Примечание.

Как пуштуны могут «отказаться от своего», в наш просвещённый век очень хорошо видно на примере судьбы Мохаммада Наджибуллы.

_________

– Иосиф, а откуда у тебя эта штука? – удивлённо спрашиваю, глядя на старика, который неторопливо готовит какое-то сообщение.

– От нашей общины выдаются многим, – не отрываясь от своего дела, пожимает плечами Иосиф. – Особенно тем, кто начинает новое дело, на деньги общины, в новых местах. Мало ли что: вдруг кто-то из наших столкнётся с чем-то таким, о чём следует срочно оповестить всех?

– А кто будет принимать твоё сообщение? – продолжаю любопытствовать, глядя, как Иосиф работает с кривым, стареньким, но вполне узнаваемым амулетом связи.

Похожим на тот, который у меня был испорчен вирусом на границе.

– Именно мой связан с тремя такими же, – Иосиф перечисляет ничего не говорящие мне географические названия этого мира. – В тех местах, сообщение гораздо более оживлённое. Мои соплеменники дальше передадут всё, что узнают от меня, по цепочке.

– И как часто ты с ними списываешься?

– Обычно раз в месяц, раз в два месяца: чаще ресурс амулета не позволяет. Он уже старый… Знаешь, сколько час его работы стоит?

– Вполне. – Киваю в ответ, хотя Иосиф на меня и не смотрит. – А в Империи есть представительства вашего торгового дома? – спрашиваю безэмоционально.

Потому что на эмоции сейчас просто не хватает самих эмоций.

– Не через первые руки, три таких амулета в цепочке надо пройти, но вообще есть, – снова кивает Иосиф. Продолжая работать с текстом.

– А в Столице Империи можно в одно медицинское учреждение передать письмо, в руки адресату?..

_________

К входным воротам Первого Магического Медицинского Колледжа подходит яркий представитель народа еудим.

Его останавливает стража:

– Цель визита?

– Мне нужно передать письмо для Декана Колледжа, – вежливо отвечает еуди. – Лично в руки.

В руках еуди держит конверт, на котором письменностью еудим написано от руки: «Господин Декан, пожалуйста, передайте это моему брату! Самому маленькому преподавателю Вашего колледжа!»

– Следуйте за мной, – кивает один из стражников.

_________

Кабинет Декана.

Присутствуют Пун, Декан, Валери, уоррент и мэтр Хлопани.

– Господин джемадар, это явно адресовано вам, но мы бы просили прочесть и нам, – смеётся декан, указывая взглядом не невзрачный конверт, из которого торчит лист пергамента, испещрённый письменностью еудим. – Если сочтёте возможным. Потому что у меня есть только одно объяснение по поводу возможного адресата. И дело может касаться всех.

– Я бы с удовольствием, – вежливо кивает Пун. – Но я не знаю языка, на котором это написано.

– Я знаю, – роняет Хлопани. – Разрешите?

Хлопани протягивает руку к конверту, извлекает пергамент с записью:

– А тут на общем. Просто алфавитом еудим записано, – бормочет Хлопани. – Та-а-ак…

«Здравствуй, дорогой брат, самый маленький из всех нас.

Пишет тебе твой самый большой брат, который только сейчас получил возможность с тобой связаться. Причём столь необычным способом… Чтоб рассеять твои возможные сомнения, вспомни сам, как мы вместе с тобой таскали один на двоих поднос, на нашей с тобой первой работе. А наш с тобой злобный начальник костерил нас по очереди за то, что медленно передвигаемся. Тебе, кстати, тогда доставалось больше.

Впрочем, потом ты перенял все черты того нашего начальника, да упокоит Всевышний его без сомнения достойную душу…

Прости, что долго не давал о себе знать: я вынужден был отъехать очень далеко на юг. Вернуться куда надо и вовремя у меня не получилось. Помнишь нашего Джанго? Вот оказывается, там были такие же, но ещё больше…»

– Кто такой Джанго? – живо спрашивает Декан, жестом извиняясь перед Хлопани за вмешательство, – до этого момента мне всё было понятно.

– Служебная собака. – С нечитаемыми интонациями отвечает Пун. – Одна служебная собака, на нашей первой заставе. Из тех, что атакуют беззвучно.