Михаил Щукин - Свободная

— Ну что, все нормально? — Иллис с облегчением сошла со своего подиума, отстояв свою часть времени.

— Да, только надо что-то сделать с юбкой. Она все еще мешает свободным движениям, — рассеянно кивнула Майя, в очередной раз попытавшись выполнить привычное движение с разворотом. Тягучая ткань не успела раскрутиться и облепила колени и щиколотки, на мгновение почти спеленала ноги, и только после этого последовала за движением хозяйки.

— Придется тебе с этим мириться. Или обратись к Стилету. — Хихикнула Иллис.

— Зачем такие сложности? — возразила леди Рози. — Сделаем несколько вставок, они ограничат свободу ткани и всё. Есть очень хорошая искусственная ткань с монометаллической нитью. Одежду из нее целиком долго не поносишь. Неприятная для тела. А вот вставки с таким оттенком очень хорошо смотрятся. Если вставить еще и на уровне груди и по бокам, будет совсем хорошо смотреться. Я, пожалуй, еще рукава из нее сошью. Очень уж блеск ее мне нравится.

— А что за ткань? Я ее раньше не видела у вас, — заинтересовалась Иллис.

— Старое изобретение. Но сейчас вошла в моду из-за металлического оттенка и возможности придавать ей разные цвета, если подать слабое напряжение. Ткань сохраняет последний цвет. Очень удобно для балов. А до времен силовых полей из нее, наверно, можно было бы защитные накидки делать. По крайней мере, от холодного оружия она точно может защитить.

— До времен силовых полей защита нужна была не от холодного оружия, — рассмеялась Иллис. Майя последовала ее примеру.

— Хорошо, это на ваше усмотрение. — Все еще улыбаясь, она соскочила с подставки и потянулась к своей одежде. — В кафе?

— Ну да. Можно подумать, до праздника нас куда-нибудь еще отпустят, — проворчала Иллис.

В последнее время при любой попытке сбежать в квартал наемников их очень вежливо останавливали и просили пока воздержаться от хулиганства. В одной из дальних провинций начались какие-то волнения. Как пояснил отец, не особенно заботясь тогда о присутствии рядом с дочерью Майи, и ему что-то там не нравилось.

Иллис послушно выслушивала очередные объяснения, переглянувшись с подружкой, горестно вздыхала и на время соглашалась отказаться от планов навестить не самый контролируемый тенями район.

Так что и в этот раз они послушно погуляли по центральным улицам под скрытым присмотром боевой пятерки. Впрочем, они вполне неплохо посидели в знакомом кафе, где их уже хорошо знали. Так что даже разыграть никого не получится. Охранник на пороге дорогого кафе вычислил их еще на подходе. В зале оказались только знакомые официантки.

— После дня рождения мы все-таки плюнем на все и сходим в таверну, — немного сварливо пообещала неизвестно кому Иллис после возвращения в свои покои.

— Ага, оторвемся. Может, там будут новенькие, — мечтательно поддержала тоже заскучавшая Майя. — Если к тому же у меня не будет ошейника, можно и маску сменить. Гиндзорский не выходил на связь?

— Утром, через маму просил передать, что все остается без изменений. Клянется, что больше откладывать нет нужды.

— Здорово! Не думала, что ожидание окажется таким муторным, — пожаловалась Майя и немного нервно провела пальчиком по надоевшей полоске на шее.

— Он делает все что может. — Разговор происходил уже не в первый раз, поэтому затих сам собой.

В школе Иллис уже заранее принимала поздравления тех, кто не собирался присутствовать на ее празднике. О том, что Майя будет на нем в новом качестве, пока никто еще не знал. Зато вот уже вторую неделю не смолкали разговоры о событиях в городе Морст и их последствиях.

В конце концов, очередной урок права был прерван вопросом Аллоисы:

— Лорд-преподаватель, нам говорили, что мы можем предлагать свою тему для урока. У нас есть вопросы по приговору суда над судьями.

Преподаватель, не успев начать урок, замер. Потом вопросительно приподнял брови.

— Слушаю вас, ученица Аллоиса. Если ваш вопрос касается моего предмета и достоин рассмотрения, я готов изменить тему нашего урока.

— Суд в городе Морст. Все подсудимые были приговорены к рабству. Но ведь это непреложный закон. Он предполагает не только невозможность отмены, но строго ограничивает сферу применения. В долговое рабство можно попасть только за долги. А тут было мошенничество и бандитизм. Где тут долги? — Аллоиса неуверенно осмотрелась. Поймав несколько одобрительных взглядов одноклассников, приободрилась и продолжила: — И еще. Если приговоры преступников-судей были неверны, это будет означать освобождение их жертв. Я очень внимательно смотрела то, что показывали в сети. Там было дело Майи. Ошейник снять нельзя, это мы знаем. Но почему она до сих пор считается рабыней?

Майя недоуменно покосилась на одноклассницу. С нею никто на эту тему не говорил. Даже не намекал. И сама она как-то тоже не думала об этом. Зациклившись на ожидании исполнения обещания снять ошейник.

— Пожалуй, я соглашусь обсудить этот вопрос. — Лорд-преподаватель задумчиво осмотрел весь класс. — Начнем с первого вопроса. Действительно, это дело имело приоритет как преступление против личности. Закон о долговом рабстве на него не распространяется. Высшая мера наказания за такие преступления это ссылка в Земли забвения. Но в данном случае встал ряд экономических вопросов. Это прежде всего вопрос компенсации пострадавшим семьям. Денежной компенсации. Сумма, как вы понимаете, немаленькая, к тому же она все еще растет. Некоторые дела расследуются до сих пор. Кроме того, были нарушения, отнесенные к разряду мошенничества. В частности, подлог и хищение средств из государственной казны. Это мелкие нарушения, за которые полагается не помещение в тюрьму, а разного рода штрафы. Когда большие, когда и значительные. К примеру, судья Кибанс имел неосторожность поставить свою подпись на нескольких финансовых документах при отправке осужденных, которую должны были осуществлять новые хозяева рабов. Кроме того, он же списывал как судебные издержки и свои личные расходы. В частности, на содержание своего загородного жилья.

— Но закон о судьях, кажется, дает такую возможность, — возразил кто-то из класса. — Мы это проходили в прошлом месяце.

— Хм. Рад, что вы усвоили этот материал, ученик Виттор. Вам «отлично» по этой теме, — заметил преподаватель. — Все верно. И хоть этой нормой принято пользоваться только в случаях переезда к новому месту работы или на начальном периоде службы, судье Кибансу никто не собирался это ставить в вину. Вопрос лишь в том, что с этих затрат начисляются такие же налоги, как со всех остальных доходов. Этот, теперь уже не всеми уважаемый, судья предпочел не задумываться о таких пустяках. За долгую службу сумма скопилась немаленькая. А вот погасить ее ему оказалось нечем. Так что по законам о мошенничестве и против личности судьям светили Земли забвения. Для других виновных разные сроки заключения. По долговым обязательствам они все получили рабство. Положение о приоритете законов кто-нибудь помнит?