Михаил Митрофанов - Особый приказ

— Изяслав Всеволодыч, у нас тут нашлась вурдалачья лежка.

Колодец так и остался незакрытым. Охотники потратили около часа на то, чтобы проверить окрестности и убедиться, что кроме лежки вурдалаков тут нет ничего примечательного. Иван с Петром выяснили, что колодец оставался таким десятки лет, не расширяясь, но и не исчезая. Разлом никак не подходил для вызова: все, на что его хватало — выбрасывать крохи колдовской силы, которыми подпитывалась нежить. Чтобы вурдалаки обзавелись драконьими пятнами — следами, которые оставляла магия Нижнего мира — потребовалось бы не меньше тридцати лет. В этом Умов был уверен.

Взвесив все, Изяслав решил не возиться с закрытием. До темноты оставалось не так много времени. Вместо того чтобы возвращаться по лесу ночью, охотники расположились в заброшенной деревне. По всем меркам, ночлег выходил царский; в безопасном месте и с подобием крыши над головой. Настоящая роскошь для тех, кто понимает. Они сожгли тела нежити, которые горели, как береста, и развели отдельный костер, чтобы готовить ужин, такой же царский, как ночлег. В котелок ухнули шесть больших ложек проса и разделили на всех, кроме пса, фунт засоленной свинины. Для пса Богдан носил вяленую говядину.

Колодец так и остался крошечным алым огоньком в яме посреди деревьев. Когда-нибудь за ним придут те, у кого будет в избытке средств для закрытия. Когда-нибудь, но не сейчас. Сейчас Иван, сидя на бревне, подробно записывал все, что увидел вокруг колодца.

— …Теперь спроси его, как звали того колдуна, — Изяслав заговорил чуть громче, и Умов отчетливо расслышал вопрос.

Он повернулся. В пяти саженях от него перед Петром и Изяславом колыхалась прозрачная фигура, почти незаметная на фоне почерневшей стены. Петра слышно не было, но по движению было ясно — священник повторяет вопрос. Призрак наклонился к Петру. Это движение выглядело так, будто он собирался что-то шепнуть на ухо близкому человеку. Петр негромко сказал Изяславу ответ.

— Какова ваша цель?

Призрак дернулся. Теперь казалось, что он хочет сбежать, но из круга просто так не вырваться. Умов знал, что круг там есть: для знающего человека начертить глифы прямо в земле — дело нескольких минут. Петр повторил вопрос, и призрак с обреченным видом ответил.

— Хорошо, — Изяслав явно остался недоволен ответом. — Сколько их было?

«Они, конечно, совершили ошибку», — подумал Иван про тех, кто оставил труп в деревне. Он уже не раз видел такие допросы. Хотя Умова не учили вызывать духов, он знал, что призрак в такой ситуации должен быть весьма словоохотлив. Надежда упокоиться и отомстить своим убийцам заставит вспомнить все, что знал, а что не знал — додумать.

Умов поправил волшебный огонек, обмакнул перо и продолжил писать.

— Итак, — Изяслав посмотрел на внимательно слушавших охотников. Даже пес поднял голову и навострил уши. — Теперь мы знаем, что их было пятеро, и, что самое главное, они пришли из Степи.

— Вот как, — не сдержался Умов.

— Все бывает в первый раз, — взгляд Изяслава задержался на мгновение на Иване. — Этот человек за вознаграждение провел их через границу. С его слов, он не догадывался, кого ведет. И да, обрывок, который мы нашли — от кафтана одного из них. Я так понимаю, что поганые заметили его беспокойство и попросту убили его в более-менее спокойном месте.

— Но мы его тело все-таки нашли, хвала кесарю небесному, — заметил Петр, когда Изяслав сделал паузу.

— Слушаем внимательно, — сказал Изяслав, и все подобрались: началась вводная. — Их пятеро. Раз. У нас есть кое-какое описание их внешности. Два. Они идут на север. Три. С ними колдун. Четыре. Это то, что мы знаем от покойника. Плохо то, что мы не имеем ни малейшего представления о том, куда они направляются и чего планируют добиться. Кроме того, что при нем никого не вызвали, покойный нам не сказал ничего полезного. Зато получается, что дойти до капища и вызвать Костлявого они успели бы. Если демон появился, то они еще могут оставаться где-то здесь. Наша задача — напоминаю — обеспечить безопасность окрестностей города. Поэтому мы продолжаем поиск по местам разлома, но утром выдвинемся в Камень. Надо отправить донесение в Озерск и поменять пути для конных разъездов.

Умов посмотрел на пробник. Дудочка молчала. Он приподнялся на печке и в очередной раз всмотрелся в ночь, чтобы в очередной раз не увидеть ничего опасного. Иван знал, что после колдовства и стрельбы в заброшенной деревне вся округа будет знать, где остановились на ночь люди. Но Иван все равно расположился так, чтобы его было труднее заметить из леса. Правила на то и правила, чтобы их тщательно соблюдать. Поэтому Умов не шатался вдоль частокола, а сидел в избе без крыши, но с чудом уцелевшей печкой. Неудобно, но и не очень заметно. Дежурили по двое. Сейчас лагерь сторожили он и Богдан, усевшийся возле печки.

Иван дернул плечами. Летние ночи почти всегда прохладные. Настолько прохладные, что в тегиляе становится не жарко, а тепло и удобно. Иван глянул вниз. Пес лежал неподвижно у самого выхода, уложив огромную голову на лапы. Он всем своим видом показывал, что вокруг нет ничего, заслуживающего внимания.

— Смотрите, как разгорелась Кровавая, Иван Михалыч, — Богдан показал пальцем на небо.

Умов поднял взгляд. «Да, Кера необычно яркая», — отметил он и кивнул в знак согласия. Рыжая луна резко выделялась на темном небе. Ее свет на миг показался Умову чуть ли не теплым, похожим на огонек костра. В следующую секунду знания Ивана угомонили его ощущения; свет луны не может никого согреть. Еще через секунду ощущения согласились со знаниями — слишком уж ровным было оранжевое сияние. Кера и Селена заливали деревню и поле призрачным светом. Рыжая луна сияла ярко, но соперничать с огромной Селеной не могла. В такую ночь можно было всматриваться, хотя Умов больше полагался на неизменную дудочку.

Он спустился с развалин печки.

— Полезай уже, твоя очередь смотреть, — негромко сказал он.

Иван сел прямо на пол, вытянув ноги и прикрыв глаза.

Время потянулось, как мед. Посматривая на пробник, Умов добросовестно пытался представить — кто и зачем мог прийти из Степи? Поганых вел колдун. Это означало только одно — им надо провести какой-то ритуал на рутенийской земле. Другой причины тащить мага окольными путями Умов придумать не мог. Но на этом ясность заканчивалась, и начинался сплошной туман. Куда они пойдут? Чего они хотят?

Они хотят тайно пройти вглубь страны? Но тогда для чего им надо было вызывать Костлявого и рисковать? Если убийство крестьян еще как-то можно объяснить, то вызов демона ни во что не укладывался. Они должны понимать, что сами накличут демоноборцев себе на голову. Они хотят вызывать нечисть и пугать население? Но тогда зачем они пытаются это делать в приграничном воеводстве, которое кишит войсками? Они знают нечто такое, что неизвестно демоноборцам? Но что поганые могут знать такого, что даже не записано в хрониках?