Михаил Митрофанов - Особый приказ

Федул, бежавший впереди, споткнулся и упал. Потап едва не наскочил на него.

— Какого… — прошипел порченый.

Федул попробовал подняться. Он попробовал шагнуть и одного взгляда на его лицо, перекошенное от боли, хватило, чтобы понять: он уже никуда не побежит.

— Быстро! — рявкнул порченый и дернул Потапа за рукав. — Бегом!

Потап побежал, притворяясь, что не видит лица Федула и не слышит его мольбы. Он заставил себя не оборачиваться и не слушать. Но через несколько минут они все услышали короткий, но истошный вопль боли и ужаса.

Потап не мог вспомнить, как он добежал до берега, ни разу не оступившись. Заплечный мешок колотил его по спине, рубаха пропиталась потом, но он видел водную преграду и свое спасение. Голос собаки куда-то пропал, и Потап даже позволил себе помечтать, что царские псы отстали. Они быстро спустились к берегу. Потап шел последним и чуть замешкался. В какой-то момент он повернулся боком к воде и взглянул наверх.

То, что Потап увидел, заставило его вскрикнуть. Над берегом стоял человек в доспехах. Какое-то мгновение Потап изумленно рассматривал нарукавник, вымазанный темно-красной нечеловеческой кровью. Человек вынул стрелу из колчана, и Потап очнулся. В ужасе он кинулся к воде, туда, где уже плыли остальные.

Он добежал до самой кромки воды, когда его бедро обожгло и нога отказалась его слушаться. Со стоном Потап повалился на песок. С берега просвистело несколько стрел. Когда он поднял голову, живых на воде уже не оставалось. Не понимая, зачем, он попытался ползти.

— Еще не угомонился, поганый?! — громыхнуло откуда-то сверху.

Изяслав взял наруч и принялся вытирать пятнышки темно-красной демонической крови. Только что Петр тщательно ощупал его ребра. Осмотрел его руки. Подумал пару секунд и, наконец, сказал, что Изяславу невероятно повезло: чудовище не переломало ему ребер и даже не оцарапало.

Лично Изяславу повезло, а вот всей команде — не очень. Среди убитых и пленных колдуна не было, и это обесценивало всю работу. Оба они это понимали. Петр терпеливо стоял за плечом Изяслава и очень спокойно ждал его команды.

— Допрашивать их надо, — сказал Изяслав. — Прямо сейчас, пока в себя не пришли.

— Истинно так, — согласился Петр.

— Немного подождем и начнем. Кого предлагаешь первым?

— Молодого. Он выглядит неопытным. Слабым. Не привыкшим к таким делам.

Изяслав на секунду задумался. Перед его взглядом предстали оба: крепкий неприметный мужичок, ровесник Лютого и молодой парень: по годам, может, ровесник Богдана. Старый явно успел много повидать и набраться опыта; даже когда их тащили к лагерю, он оставался отрешенным и молчаливым. А молодой уже поплыл. Изяславу приходило на ум слово «сопляк». Но ведь не могли поганые взять сопляка с собой в такой поход. Да, Петр прав. Храбрость юных там уже улетучилась, а опыта еще нет. Такого можно попробовать сломать нагло и быстро, а если не получится — работать обычными способами.

— Согласен с тобой, — Изяслав поднялся с валуна. — С него и начнем.

Пленных растащили далеко друг от друга сразу же по прибытии в лагерь. Возле каждого остались часовые. При виде Изяслава и Петра трое солдат и Богдан вытянулись в струнку.

— Вольно, — распорядился Изяслав. — Богдашка, иди за веревкой.

Парень, лежавший на земле лицом вниз, встревоженно дернулся.

— А… Изяслав Всеволодыч, какую брать?

— Такую, чтобы этого выдержала.

Пленника уже проняло. Он исступленно замычал, задергал связанными за спиной руками, попытался поднять голову, но Петр предусмотрительно надавил на его спину сапогом и напомнил: «Мордой в землю!»

— Давай, одна нога здесь, другая там, — Изяслав показал на костер. — Старичок оказался опытный, все рассказал, все подсказал, этого можно вешать.

— Будет сделано!

Богдан шустро двинулся за веревкой. До него, наконец, дошла его роль в этом представлении и он добросовестно принялся ее играть. Изяслав присел на поваленный ствол дерева. Его сапог якобы случайно оказался возле головы пленного. Потирая бороду, Изяслав спокойно наблюдал за парнем, которому будничным и спокойным голосом сообщили о скорой смерти. Пленник мелко вздрагивал. Слышались всхлипы.

— По-моему, Изяслав Всеволодович, этот юноша хочет нам что-то сказать, — произнес Петр. — Может, стоит вынуть кляп?

— А что он нам скажет? — пожал плечами Изяслав. — Если желаешь, вынь.

Петр наклонился над парнем и вынул из его рта чью-то несвежую портянку. В ту же секунду парень затараторил.

— Пожалуйста! Пожалуйста, не убивайте меня! Я все скажу! Совсем все, пожалуйста! Я не драконопоклонник! Пожалуйста!

— Ну и вот зачем ты вынимал кляп? — спросил Изяслав так, будто Петр пролил воду из кружки. — Теперь, пока Богдашка обернется, будем этот плач слушать. Эй!

Изяслав брезгливо отдернул ногу. Парень успел проползти пару вершков и попытался поцеловать его сапог. Петр, стоя над пленным, еле заметно улыбнулся: парень треснул, как тонкий сухарик.

— Отставить целовать сапоги, — презрительно произнес Изяслав. — И заканчивай блажить.

— Я все скажу, — как заведенный, повторял парень. — Все. И про господина Зоряна, и про чудовище, и про все, что знаю, только пощадите!

— Вероятно, он думает, что может быть нам полезен, — заметил Петр.

— Да ну? Чем же, интересно? Сапоги у меня и так чистые.

— Вот и я не в силах понять, на чем основана его уверенность…

Изяслав поднял взгляд. Трое солдат стояли поодаль. Они не вмешивались в допрос, но продолжали наблюдать: один за пленным, двое за лесом, в который опять придется лезть. Изяслав выдержал еще пару секунд. Сейчас главное — не перегнуть палку.

— Что он расскажет-то?

— Все! Все!!! Совсем все!

— Бойцы, поставьте его на колени, — распорядился Изяслав. — Все равно Богдашка пока не пришел.

Когда солдаты выполнили приказ и отошли, он всмотрелся в бледное, заплаканное лицо парня. Нет, все-таки моложе Богдана, и далеко не солдат.

— Имя? — бросил Изяслав.

— Потап, сын…

— Я спросил имя, а не чей ты сын. Откуда родом?

— Танна.

— Что забыл здесь?

— Меня нанял господин Зорян, — Потап судорожно втянул воздух. — Он колдун, его знали наши люди…

Изяслав слушал, не перебивая. Главное — вытянуть все, пока этот Потап не пришел в себя и не понял, что его именно слушают, а не сверяют сказанное им с чем-то еще.

— …Он сказал, что работать будем на ханов верлов. Что надо принести сюда какую-то вещицу. Какую — я не знал. Клянусь, я не знал!

— Ну-ка, опиши мне Зоряна, — спросил Изяслав с таким видом, будто уже сто раз слышал это описание.

— Он высокий, худой, с бородой… небольшой бородой. Волосы короткие. Лицо узкое. И глаза такие… как будто он тебя насквозь видит. У нас говорили, что он колдун, но что такой, с тварью — я не знал и никто у нас не знал.