Михаил Митрофанов - Особый приказ

Нечисть скапливалась в Диком лесу, как вода в низине. Точных карт в распоряжении Умова не было, но даже примерных оценок хватало, чтобы всерьез впечатлиться. Он прочитал о четырех точках прорыва, неактивных, но готовых лопнуть. «Превосходно, — размышлял Умов, изучая карту в очередной раз, — сразу четыре подходящих места, и все они далеко друг от друга. Готовы лопнуть, как нарывы — только надави. Но как найти нужное?»

Обходить все четыре точки бессмысленно. Умов хорошо представлял себе, сколько это займет времени и каковы шансы на успех. С двумя яйцами дракона они могли открыть портал в любой из четырех точек. С одним им придется постараться, но даже так они могут справиться. Хотя бы через жертвоприношение. Или у Саввы могло быть что-то припасено и на такой случай. Слишком много неизвестных. Хватает, чтобы понять — эти смогут вызвать могущественное чудовище, чуть ли не слугу Отца драконов. Но вот где и когда это произойдет — Умов понять не мог.

Он снова посмотрел на карту, где четыре красных круга рассыпались по длинному зеленому языку, и принялся расхаживать по комнате, ожесточено теребя бороду. Как искать? Где искать? Формально-то он сделал то, что от него хотели. На деле толку от такой информации было немного.

Он в очередной раз поставил себя на место противника и в очередной раз пришел все к тому же выводу: в таких условиях они могли идти к любой точке. Есть время, есть возможности для вызова. Если бы они не выдали себя призывом Костлявого, то так бы и прошли незамеченными по самой границе… Стоп. А зачем они призывали Костлявого? Иван мог поверить во многое, но не в глупость человека, который шесть раз переходил границу и выживал на зараженной земле. Этот Костлявый был зачем-то им нужен. Но зачем?

Умов остановился и основательно задумался. Его хорошо учили, вложив обширные знания. Он очень быстро нашел нужное слово: нарыв. Аналогия просто напрашивалась. Чтобы поднять в мир эту мерзость, Мухин надавил в другом месте. Не теряя времени, Иван бросился к столу и защелкал счетами. Он чувствовал, что ухватил нить, и лихорадочно считал, забыв обо всем, что обрамляло эту задачу.

Но получилась ахинея. Умов перепроверил свои выкладки и со злостью сжал столешницу так, что на его руке побелели костяшки. Он чувствовал, что ходит вокруг да около ответа, но не догадывается, как его найти. Эту задачу нельзя было заколдовать или одолеть грубой силой, до ее решения можно было только додуматься, но он упускал что-то важное.

«Хорошо, — подумал он. — Пойдем сначала. В языке Дикого леса есть четыре места, в которых с трудом, но можно призвать дракона, имея в руках одно драконье яйцо. Точнее, нам известны четыре места. Еще в самом начале Мухин призвал демона. Очевидно, с какой-то целью. Очевидно, ради вызова дракона, иначе просто бессмысленно это делать…»

Но выходило, что призыв Костлявого мог помочь, но создавал при этом сильные возмущения. Больше всего это напоминало сильный боковой ветер.

«А что мешает предположить, что вызов был не один? — Умов начал развивать свою мысль дальше и сам же ответил на свой вопрос. — Ничто не мешает. Тогда можно избавиться от возмущений». Он снова взялся за расчеты: без возмущений выходило, что во всех четырех точках вызов получался значительно проще.

Он посмотрел на карту. Скорее всего, они призвали еще несколько существ, но где? Рассчитать этого он не мог, слишком много вариантов… Умов постучал себя по лбу. Это не нужно рассчитывать. Это нужно выпытать у человека, который шел с Мухиным.

— Посмотрите, — Умов положил на стол лист с расчетами.

Изяслав и Петр по очереди посмотрели лист. Они пробегали взглядом по выкладкам и внимательно изучали ответ. Изяслав читал хмуро, Петр будто подчеркивал своим взглядом что-то на этом листе.

— Значит, они готовились к неожиданностям, — сказал Изяслав. — Предполагали, что может случиться всякое. Значит, смогут вызывать и с одним яйцом. Так мне подсказывает опыт.

«Ну да, — подумал Умов. — Я бы думал так же. Достаточно одного опыта и привычки подозревать худшее».

— Но это не ответ на главный вопрос. Хорошо, они подготовили вызов с запасом. Но где?

Изяслав помолчал и обвел взглядом Умова и священника.

— Нам нужен ответ на вопрос. Где начинать их искать? Что нужно для этого?

Иван, не раздумывая, ответил:

— Нам нужно знать, где еще были попытки вызова. Тогда можно решить задачу.

— Петр? — спросил Изяслав.

Священник молча извлек кожаный футляр, набитый свитками.

— Здесь записано, кто что наговорил. Люди из групп Зоряна и Мухина говорят, что вызовы были. Я могу отдать бумаги для работы и более тщательно проверить их слова. Что нужно выяснить?

— Надо узнать, кого, когда и, главное, где они призывали. Время с точностью до трех часов, место — как можно точнее, — начал Умов. — Может, не призывали, но проводили какие-то обряды. Чем полнее, тем лучше. Я постараюсь рассчитать точнее, что и где может произойти. И тогда мы будем знать место.

— Вот что, — внезапно сказал Изяслав. — Вспоминайте, как брать дракона.

«Мы пришли на Косой кряж за неделю до второго вызова, — здесь Петр поставил скобки и аккуратно вписал число: двадцать третье мая. — Пришли вечером и ночевали там. Колдун Савва долго искал место, потом мы чертили на камне знаки. Ушел весь день. К вечеру Савва призвал большого змеева сына. Сутулого, с длинными руками, большими клыками, с мехом густым и черным».

Умов сделал для себя пометку: вот эта тварь может быть той, которую убил Изяслав. Точно так же написал Петр. В скобках было записано: «Вероятно, крупный Костлявый». Умов продолжил читать.

«Зверь слушался плохо. Савва сковал его колдовством, и мы убежали, пока он не вырвался. А после этого мы пошли сначала на восток, потом к Имии и двигались вдоль реки, но в отдалении, по лесам. Потом, через неделю, мы пришли на старое капище. Там Савва вызвал еще одного змеева сына, уже мельче и слабее. Его Савва подчинил и пустил на север».

Умов вчитался. Дальше шло перечисление примет мест, наброски карты и множество подробностей, которые мог выдать только полностью сломленный человек. Умов как наяву представил того парня — дрожащего, как осиный лист, сбивчиво излагающего новые подробности и прячущего взгляд от Петра. Чтобы добиться такого, тот не особо нуждался в мордоворотах.

Только дурак думает, что пытками вытягивают признания. Когда охотники берут человека на горячем, его вина уже не вызывает сомнений. До его признания никому нет дела. Важно знать детали совершенного или подготовленного злодейства. Где остальные, что принесли, что затевали — только это имеет значение. Но и здесь пытка далеко не главный инструмент.