Алексей Рудаков - Боги Падшие

Но зверь ещё не убит – спешит боец, спешит, ох торопится он торжествовать победу!

Взмах длинного хвоста – слишком поздно заметивший опасность солдат приседает, его нога скользит в луже слизи, и он падает на спину, прикрывая голову руками.

Проекция замирает в стоп-кадре.

– Скутум-4Ц! – Проявляется голос, полный волнения: – Новейшая модель с автоматическим включением при опасности!

Над сжавшимся в комок телом вспыхивает зелёный круг и жало, пятная его жёлтой смолой, бьёт по нему.

Удар, другой, третий!

Легионер, всё же выучка никуда не делась, выхватывает короткий меч – голос молчит, своим молчанием нагнетая обстановку, и, одним ударом отсекает кривой коготь, так и не сумевший коснуться его тела.

– «Триарий»! Защита и Победа! – Продолжил диктор, одновременно с появившейся над легионером табличкой: – Всего 17382 балла!

– Легатам, – присоединяется к нему женский, тот самый, мурлыкающий, голос: – Скидки. При заказе от двух центурий.

– Я думал технократы – это ого-го, – покачал головой Благоволин, когда легионер вернулся в плоское состояние: – А они – да барыги обыкновенные! Тьфу!

– А давайте хаваса глянем? – Палец Чума коснулся оконтуренной фигуры, все напряглись, ожидая достойных спецэффектов, но секунды текли, не меняя ровным счётом ничего.

– Э?! Я не понял? Поломалась что ли? – Его палец несколько раз, с силой, ткнул фигуру хаваса: – Эх! Брак подсунули! Технократы-бракократы! – Фыркнул он, изрядно разочарованный произошедшим.

– В доступе отказано! – Судя по безжизненности, появившийся голос явно принадлежал механизму: – Уровень не соответствует. В доступе отказано!

– Эй?! Чего несёшь? – Чум хотел было ещё постучать по картинке, но перехватившая его руку Дося, покачала головой.

– Не ломай! Слышал? Уровень не тот.

– И что? Неужто и посмотреть нельзя?! За погляд – денег не берут! Сама же знаешь!

– Думаю, – хмыкнул Маслов: – Нам, сначала, себя зарекомендовать надо. Ну там трофеев им натаскать, самим приодеться. В уж тогда…

– Ага, когда они на нас озолотятся, тогда, типа пустят? – Вырвавший руку Чум, быстро коснулся фигурки Слуги и скривился, услыхав точно такую же формулу.

– Сволочи!

– Ничего удивительного, – поднялся со своего места Карась: – Хавасы – господа галактики, а кому понравится, когда их броню не только копируют, но налево и направо раздают?!

– А нашу? Нашу, значит можно?! И Преторианскую – да?

– Империя – под хавасами, – пожал плечами Карась: – А мы… А мы – вообще, никто. Добыча. К нам все и лезут, что мы – сделать ничего не можем. Змеев, правда, пыжится, но не думаю, что его, даже с Литавристом, хоть кто-то в учёт принимать станет.

– А Слуги? Они же тоже, вон, – Чум снова ткнул пальцем фигурку в тёмной броне: – Они-то чего закрыты?

– А на то они и Слуги, – невесело усмехнулся ему в ответ Карась: – Про них и раньше-то мало известно было, а сейчас – и подавно. Ладно, – улыбнувшись уже нормальной, теплой и доброй улыбкой, он вдруг стёр ее с лица, озадаченно разглядывая Чума, продолжавшего касаться пальцем то силуэта хаваса, то Слуги.

– Чум? С тобой всё в порядке? – Не скрывая своей озабоченности, подошёл он к нему, и тот мотнул головой, не давая ладони Карася коснуться лба: – Ты не заболел? Время к обеду – а ты картинки разглядываешь?!

Возвращающая нас в Новый Свет, где команда Шерифа предпринимает охотничью вылазку, даже не догадываясь, что сами едва не стали чужой добычей.

Северная Америка.

Территория бывшего штата Северная Каролина.

Одетый в рубище человек сидел, привалившись спиной к остатку некогда кирпичной стены. Если бы кто-то захотел более внимательно ознакомиться с его одеянием, то любопытство такого исследователя, несомненно, было бы вознаграждено целым рядом деталей, указывавших на происхождение грубой одежды. То была мешковина и, судя по трафаретным буквам, пересекавшим грубую ткань по диагонали, ещё совсем недавно рубище было не чем иным, как самым простым мешком, хранящим в своём нутре сотни фунтов кукурузных зёрен.

Почесав голые ноги, мешок, с дырками для рук и головы судя по всему был просто натянут на голое тело, человек, откинув с лица ткань – всю ту же мешковину, обмотанную вокруг головы, принялся поправлять подобие обуви – да-да, снова мешковину, к которой белыми пластиковыми верёвками были примотаны дощечки, игравшие в его костюме роль подошв.

Закончив с этим, несомненно важным делом, мешочный человек, а иное имя ему никак не подходило, чуть повернул голову вправо, разглядывая выцветшую на летнем солнце зелень небольшой рощицы.

Пара бликов и он, подтверждая получения сигнала, поднял руку.

Ещё один блик – рука опустилась и Адвокат, накинув на лицо тряпку, снова привалился к стене, коротая бездельным отдыхом последние минуты затишья.

К бункеру, бывшему в дни своей молодости, противоатомным убежищем, построенным на волне страха перед «Красной Угрозой», дошли только двое. Шериф и он.

Модник просто пропал – не то ушёл, пока все спали, не то был съеден металлическими существами, неотступно преследовавшими людей ещё тройку дней после того первого и самого памятного боя.

Следующим стал Бес.

На пятый день, когда до бункера, со слов Шерифа, оставалось не более двадцати миль, он, подойдя к Шерифу, попросил нож. Якобы – занозу вытащить. Шериф, естественно, дал, а Бес, отойдя к дереву, внезапно им поклонился, попросил прощения у Бога и приставив лезвие к сердцу, навалился на ствол, насаживая себя на клинок.

Похоронили его прямо под тем же деревом, украсив холмик самодельным крестом из двух, связанных верёвками, веток.

Бункер встретил их неласково.

Даббл И – хозяин и единственный обитатель вкопанного в землю полого бетонного монолита, долго не хотел пускать их к себе. Помог только блеф Шерифа, резко и нецензурно пообещавшего Дабблу подорвать к свинским чертям входную дверь, а затем, не дав пыли ещё осесть – вступить с владельцем в противоестественную связь, ради развития в нём более тёплых чувств по отношению к старым армейским товарищам.

Эту сложную, но не лишённую определённого изящества, словесную конструкцию, Адвокат прокручивал в голове много раз, каждый раз восхищаясь талантом Шерифа, сумевшего путь и многословно, но ясно донести до Даббла свою мысль. Позже, обогревшись и перекусив из запасов ставшего радушным хозяина, он обратился к Шерифу за разъяснениями в части подобных познаний.

– Это ерунда, – катая меж ладоней стакан, на дне которого плескался джин, растянул рот в улыбке Шериф: – Послали меня как-то в Африку. Там местные уж слишком усердствовали вырезая друг друга. В принципе – ерунда, они подобным всю свою историю занимаются, но в тот раз – перестарались. А там, неподалёку, наши шахты были. Ну как – наши. Кого-то из Сенаторов. Не его лично, конечно – дальнего родственника. Работать-то кому? Если местных вот-вот и никого не останется. Вот я в отряд по охране комиссии ООН и поехал. Всё чин-чином – белая машинка ООНовская, бронник, голубая каска – миротворством аж за десяток миль прёт. Разводить, то есть – замирять, поручили Русским – их не жалко, если негры с цепи сорвутся, – шериф коротко хохотнул: – Ага. Именно так нам и сказали – не жалко мол. Но они как-то справлялись. Не знаю как – их блокпост был в самой гуще, но стоило этим отморозкам появиться – как раз! И – тишина. Негры прямо по струнке ходят, разве что смокинги не носят – негде там их раздобыть. Вот нас туда и отправили – как в самое тихое место. Там, мол вождей соберут и… Кто соберёт? Да Русские, кто ж ещё. Ну – они и собрали. Как – не знаю, но вожди прибыли. С охраной – всё честь по чести. Даже – без огнестрела – только с родовым оружием. Типа копий и мечей. Ты их мести видел? – Глотнув джина, Шериф посмотрел на Адвоката и тот отрицательно замотал головой.