Алексей Рудаков - Боги Падшие

Если бы Шериф был энтомологом, то он бы обязательно заинтересовался таким скоплением одинаковых бабочек, танцевавших вокруг самого обычного, с точки зрения нормальных насекомых, пучка травы. Ну, разве что бывшего самую малость сочней своих соседей. А располагай он достаточным временем, то и танец, вернее сказать, сложные фигуры, вычерчиваемые белокрылыми плясуньями над чашечками цветков, вызвали бы у него неподдельный интерес идеальными повторами, подходившими больше механизмам, но никак не живым существам.

Но Шериф не был как ни спецом по насекомым, так и не располагал достаточным временем для подобных наблюдений. Ещё раз покосившись на плясуний, он сплюнул в траву и, перехватив винтовку по удобнее, потрусил вслед за товарищами, оставляя бабочек самим себе.

Те же, не обратив ни малейшего внимания на его отход, продолжали вычерчивать в теплом воздухе сложные па своего танца и только когда фигура человека скрылась из виду, разом пропали, словно растворяясь в солнечных лучах.

Ещё несколько минут ожидания и над травой, споря своей призрачностью с дрожащим маревом горячего воздуха, поднялась похожая на человека фигура.

Поднялась – и настороженно замерла, едва-едва поводя головой из стороны в сторону.

– Ушли? – Тихий голос, раздавшейся от земли в паре шагов от первой фигуры был едва слышен, но тот, кому он адресован, хорошо его расслышал и, кивнув вместо ответа, поднял к голове прозрачную руку.

Тихий шелест – будь кто рядом, то непременно принялся бы крутить головой в поисках листвы, игравшей с ветром, и призрачная, прозрачная дымка потемнела, сгустилась, рождая посреди размытой, стеклянной головы узкую щель в темноте которой блеснули крупные миндалевидные глаза, окружённые бледной, почти белой, кожей.

– Встаньте, мой скорбящий друг, – глаза повернулись в сторону второго прозрачного существа: – Хватит вам шаги Ушедших слушать. Вставайте, а то, не дай Лежащий-в-пыли узнает, так возревнует же.

– Вечно вам шуточки шутить, недостойный Сантаэль, – вторая фигура поднялась на ноги и спустя несколько секунд, сопровождаемые таким же шелестом, что и у первого, в воздухе проявилась ещё одна пара глаз.

– Увы мне, – призрачная рука метнулась к глазам, словно желая стереть выступившие слезы: – Моя душа пребывает в трауре с момента как я осознал, что Они покинули нас. И шутки мои полны не обиды, а скорби, переполняющей меня с того момента как глаз моих коснулся свет.

– Моя скорбь со мной с первого вздоха, – парировал второй популярной у их расы пословицей и оба разведчика Слуг негромко и мелодично рассмеялись, снимая напряжение.

– Но всё же, друг мой, – сорвав травинку, сунул её себе в рот Сантаэль: – Эти туземцы нас чуть не раскрыли. Надо будет об этом упомянуть в рапорте.

– Ну и раскрыли бы, что с того, – сел на землю второй и в его призрачных руках оказалось нечто вытянутое и такое же трудноразличимое: – Я бы снял их. А так, – последовал грустный вздох: – Мы и их отпустили, и добычи не получили. Как возвращается будем, об этом вы подумали?

– Моя печаль не меньше вашей, мой вечно опечаленный друг, – сел рядом с ним первый: – Но позвольте мне разделить вашу ношу напоминанием, что мы здесь не более чем глаза. Глаза, да, мы здесь – скорбные глаза Слуг, страдающих от одиночества. Не об этом ли говорил достойнейший Тиннуллис, инструктируя нас перед выходом? А его скорбь куда как больше нашей.

– Это так, – не стал спорить второй: – Но согласитесь – с трофеями, добытыми нами в первом же выходе, скорбел бы он куда как сильнее.

– Или нет, – не согласился с ним товарищ: – Да, скорбь его велика, но не привела бы его добыча наша, – последовал кивок в сторону, где скрылась троица удачливых охотников: – На сторону радости от касания предметов, принадлежавших Ушедшим? Нет дорогой мой. Нет, нет и нет, – его рука легла на вытянутый корпус оружия: – Скорбь – наша тропа и не будем мы радостью от редких трофеев, искушать сердце пославшего нас. Он знает нужное время и сам сообщит нам, когда будет готов прикоснуться к наследию Ушедших.

– Вы как всегда мудры, печальный Сантаэль, – вздохнул второй, с явным сожалением поглаживая своё оружие: – Ваша скорбь замешана на терпении, поэтому наш вечно грустный Тиннуллис и назначил вас старшим в этой вылазке.

– Не льстите мне, огорченный Алиннус, – похлопал товарища по плечу первый: – Все печали мира, и – прежде всего, этого, перед нами. Уверен я – время вашей грусти по Ушедшим, ещё не пришло и, – Сантаэль быстро оглянулся по сторонам: – Скажу я вам, что скоро, уже очень скоро, – продолжил он тихим, даже по меркам Слуг, очень тихим голосом: – Наша скорбь будет сменена радостью от обретения Богов!

– Даже так?! Но откуда…

– Тссс, – покачал головой первый: – Всему своё время и поверьте мне – наступит оно раньше, чем вы думаете.

Несколько позже.

Планета Тароон, Дом Колена Лежащего-в-Пыли

Силлиэль, уже не одно десятилетие бывший помощником Лежащего-в-Пыли, лидера расы Слуг, терпеливо ждал, пока его господин закончит свою игру с ягодой К`ва, которую тот, пребывая в глубокой задумчивости, катал по ладони.

Понимая, что раздумья повелителя могут затянуться и не рискуя вносить сумбур в плавное течение его мыслей, Силлиэль, сидящий на коленях перед ним, чуть поправил складки своего белоснежного, покрытого тонким чёрным узором, одеяния и принялся соскальзывать в нирвану медитации, позволявшей ему не только скоротать время ожидания, но и пополнить запас сил, черпая их из бездонного источника, ежесекундно пополняемого бесчисленными молитвами приведённых к Единству людей.

Этот источник был даром Ушедших, перед самым своим уходом откинувших полог тайны над одним из своих ключевых секретов. Но это Величайшее Знание, даровавшее Слугам поистине Божественный и нескончаемый источник сил, здоровья и делавших их практически бессмертными, имел и оборотную сторону – вкусившие от сего Дара более не могли делиться силой, вкладываемой в молитвы, мигом превратившись из дарителей в потребителей. Так, едва распространившись среди Слуг, подарок превратил их из созидателей в завоевателей, а чуть позже и в проповедников, рассыпавшихся по Галактике в поиске тех, чьи молитвы даруют им безбедную и долгую жизнь.

А ещё, они начали плодиться.

Усиленно – отступившая за счёт чужих жизненных сил Смерть теперь редко когда могла похвастаться своей добычей из числа смертных этой расы. Новые Слуги, едва достигнув совершеннолетия, немедленно приникали к Источнику и против этого ничего нельзя было поделать – таково было условие Ушедших, требовавших чтобы все Слуги могли беспрепятственно черпать из него силу.

Казалось бы – и что такого?