Алексей Рудаков - Боги Падшие

– Чум, помоги, – положив палец на нужное место он повернулся к нему: – Вот тут, когда я скажу, нажми.

– А… он не того? Это можно? – Присев рядом с ним, Чум принялся натягивать на ладонь толстую, с металлическими накладками перчатку.

– Нужно, – мотнув головой и чуть высунув от усердия язык, Маслов, растопырив пальцы напрягся: – По моей команде. Готов? Жми!

Щёлк!

Корпус охотника, подчиняясь нажатиям, раскрылся, распадаясь на две половинки и Малов, не теряя времени, зашарил руками среди непонятных потрохов, что-то торопливо шепча себе под нос.

– Дося? – Быстро развернувшись, он протянул девушке небольшую сферу, размером, фактурой и цветом походившую на апельсин: – Только осторожно – это контейнер с… С усыпителем. Жидким, – Передаваемые Напом образы не всегда были ясны и Игорю приходилось спотыкаться, подбирая верные определения находок для своих товарищей.

Надо ли говорить, что Шарик, от внимания которого подобные задержки не могли ускользнуть, каждый такой раз лишь хмыкал, давая своей интонацией понять, все превосходство электронной формы жизни над живой.

– Его Охотник должен был через жало, – кивнул он на торчавший из земли коготь: – Распылить. На нас.

– А что не распылил? – Поёжившейся Чум покосился на чёрный, продолжавший искриться, объект.

– Ему не позволили. Чум? – Теперь в руках Маслова оказалось нечто, напоминавшее собранный из матового стекла позвоночник: – Тут цепь процессоров Охотника. Не поломай, Технократы за него много дадут. Ну же! Чего ждёшь? Бери – времени мало!

– Не раньше, чем ты пояснишь, – Благоволин, отрицательно помотав головой, потянул Чума за ремень прочь от раскрытого корпуса: – Откуда ты всё это знаешь, Игорь? Сонная хрень, процессоры, где нажимать?

– Некогда, – навалившись на край корпуса грудью, Маслов запустил обе руки куда-то вглубь потрохов и там что-то щёлкнуло, уступая его усилиям.

– Здесь… Сейчас… Гарнизон будет, – оторвавшись от корпуса, он уставился на небольшой – с указательный палец брусок, оказавшейся его добычей: – Возьмите, – протянул он Благоволину свой трофей: – Это очень ценно – здесь память Савфа, он скопировал часть своих… Пусть будет – воспоминаний, да часть памяти, сюда. Да берите же! Охрана к нам идёт! Уходить надо.

– Откуда ты это знаешь? – Приняв от него брусок, Благоволин насторожено огляделся: – Не видно ничего.

– Знаю, – отрывисто бросил Игорь, продолжая копаться в потрохах Охотника: – Позже скажу откуда, сейчас, – он поморщился, напрягся и вытащил на свет белую пластину толщиной с мизинец, за которой тянулся хвост разноцветных и разнокалиберных проводов, проводков и, тонких как нить, проводочков.

– Всё! Уходим! – Вскочив на ноги, Маслов кивнул на жало: – Тоже надо взять. Чум? Благоволин? Кто возьмётся? И Карася вызывайте – пусть поближе, к самой границе зоны подойдёт, гарнизон почти нашёл нас, несмотря на помехи.

– Игорь? – Выдернув из земли изогнутое тело оружия Охотника, Чум закинул его себе на плечо: – Помехи?

– Да, их, – он замялся, не зная как объяснить, а затем, пряча пластину в сумку, махнул рукой: – Я ставлю. Сам. Как – скажу позже. Я и сам плохо понимаю как.

Ренегат ждал их метрах в трёхста от невидимой границы Зелёной зоны.

Перевалив её, он на миг остановились – здесь, после тишины зоны, воздух был полон не только щебетанья птиц, но и жужжания слепней, немедленно окруживших изрядно пропотевших за время забега людей.

– Не, – поправив сползавшее с плеча жало, Чум отмахнулся от самых назойливых насекомых: – Там, – кивнул он себе за спину: – Лучше было. Без этих гадов!

– Вперёд, – Благоволин, не меняя недовольного выражения лица, подтолкнул сначала его, а затем и Игоря в сторону начавшей опускаться транспортной платформы: – На борт! Бегом!

– Да чего бежать-то? – Маслов, с лица которого пот стекал струйками, тряхнул головой, отгоняя самого смелого кровососа: – Эти, – бросил он короткий взгляд назад, где к ним ползли Охотники: – Границу не перейдут. У них мир за ней заканчивается. Сейчас потопчутся-потопчутся, да и назад повернут.

– Мне будет спокойнее, – вновь подтолкнул его к кораблю Благоволин: – Когда мы взлетим. Вперёд!

– Как скажете, – вздохнув, и, на ходу вытирая лицо рукавом, Игорь потрусил след за Чумом, бывшим уже почти у платформы.

– Долго вы, – сидевший на платформе Чум, поднялся на ноги, когда отставшие Дося с Благоволиным наконец оказались рядом: – Я, наверное, и выспаться бы успел, если бы не был так голоден, – хмыкнул он, потирая живот рукой: – До-ось? Что на обед сегодня?

– Обед, – Недовольно буркнула та: – У тебя совесть есть?

– А что это? Дайте кусочек, попробую хоть, что это!

– Мы видео Охотников засняли, – прервал его командир: – Скажи Карасю, чтобы поднимал нас и взлетал. Игорь, – Благоволин повернулся к Маслову: – А ты был прав – Охотники так и не смогли за границу выйти. Стоят, – он улыбнулся и потянулся, снимая напряжение: – Чуть вперёд дёрнутся – и, сразу, назад. Словно обожглись, или в стену ткнулись.

– Так я же говорил – нет для них вне Зоны пространства, – закивал Игорь и вытянув руку, желая указать на захваченную механоидами территорию, но та замерла на пол пути, когда лицо Благоволина, где только что царило умиротворение, потемнело, принимая озабоченный вид.

– Ты где это поцарапаться успел, – ткнул он пальцем в район запястья, обнажившегося при резком движении руки.

– Поцарапался? Я?! Где?! – Поднеся руку к лицу, Игорь принялся ей вертеть, пытаясь увидеть царапину, но тут что-то слабо кольнуло его в шею и пол, такой надёжный, рифлёный пол транспортной платформы под его ногами вдруг закачался, стараясь сбросить человека прочь.

– Чтоооо… За… – Сказать что-либо ещё он не успел – пол, наконец обманувший его старания сохранить равновесие, метнулся навстречу и последним, что Маслов смог разобрать, был визг Напа, требовавший его сосредоточиться, не расслабляться и что-то насчёт борьбы…

– Час проспит точно, – Дося, пощупав пульс посапывавшего на полу Маслова, встала, пряча в сумочку одноразовый шприц-тюбик.

– Хватит, – кивнув ей, Благоволин повернулся к Чуму, замершему с переговорным устройством в руке: – Карасю – взлёт. Курс, – он на миг задумался: – Подальше от Земли. Куда ни будь к Марсу, или дальше. Там с Игорем разбираться будем.

Негромкое, но настойчивое жужжанье будильника вторглись в сон Игоря, неприятно царапая слух.

– Да слышу, я. Слышу, – сонный, не то пробормотал, не то подумал он, не имея сил вырваться из вязкого болота, сжимавшего его тело приятной тёплой тяжестью.

Жужжание стало громче и в его тоне сначала проступили неприятные, лязгающие холодным металлом нотки, а затем оно и вовсе распалось на короткие, злые окрики, принявшиеся болезненно раскатываться внутри головы.