Макс Мах - Вижу Цель

— От восьмисот до тысячи двухсот?

— Приблизительная оценка.

— Сенсоры? — задал очередной вопрос Эрик.

— О пассивных, как вы понимаете, адмирал, ничего конкретного сказать нельзя. Что касается активных, на данный момент мы с уверенностью можем говорить о радарах 2-го и 3-го класса. Есть ли у них что-нибудь более мощное, неизвестно.

— Хорошо, — кивнул Эрик, завершая тему. — Что можно сказать об ордере?

— В ордере, по мнению аналитиков, есть несколько мертвых зон. Точнее, четыре.

— Как думаете, Ада, они настолько глупее нас или мы просто чего-то не понимаем?

— Возможны оба варианта, — пожала плечами разведчица. — Или их сочетание. Мои аналитики полагают, что как минимум одна брешь — результат обыкновенной оплошности. Что касается трех других, ничего определенного сказать пока нельзя. Намеренная провокация? Возможно. Ошибка в расчетах? Может быть. Но, если в ближайшие четверть часа мы не получим новых данных, это все, что у нас есть.

"Четверть часа…"

Таймер обратного отсчета времени показывал, что время до начала атаки истекает. Через двадцать минут, настроенный в соответствии с приказом Эрика, автомат командного центра даст отмашку. Но последние изменения в план операции можно будет внести не позднее, чем через четверть часа.

— Тогда все, — сказал он вслух. — Спасибо за службу, капитан. Пошел зеленый отсчет.

Пару секунд назад голубые цифры временного счетчика в левом нижнем углу главного тактического экрана сменили цвет на зеленый, что означает высший уровень готовности. За пять минут до атаки цифры снова поменяют цвет, и начнется красный отсчет.

— Это честь служить с вами, господин адмирал! — козырнула Ада Негри и покинула кабинет.

"Честь? — спросил себя Эрик, провожая ее взглядом. — В самом деле? Посмотрим, капитан, что ты скажешь после боя! Если конечно мы его переживем".

22–17 стандартного времени

— Две минуты до атаки! — Офицер охраны был вежлив, но неумолим. Правила требовали исполнения регламента.

— Спасибо, что напомнили, — усмехнулся Эрик, усаживаясь в адмиральское кресло. Он уже переоделся, надев физиологический костюм и броню. Теперь настала очередь ложемента.

— Действуйте! — разрешил он, и офицер охраны подключил костюм высокой защиты, в который был облачен Эрик, к системе жизнеобеспечения и линии внутрикорабельной связи. Он же опустил забрало шлема и защелкнул его в боевом положении. Таковы были правила, и Эрик не возражал. Что прописано в уставе, тому и быть!

— Минута до атаки, — объявил между тем ответственный за выполнение плана операции старший офицер штаба.

— Крейсер "Хобергорн" к атаке готов, — доложил командир корабля коммандер Вигланд.

— С богом! — Напутствовал Эрик экипаж собственного флагмана. Эти слова не были прописаны в уставе, но их освятила многовековая традиция. — Включайте ИскИн.

В империи Торбенов искинов не было, хотя до Эрика, как и до любого другого офицера флота, доходили порой слухи, подразделявшиеся на две основные категории. Согласно первой, разработка искусственного интеллекта была запрещена правительством из страха потерять над ними контроль. Согласно другой версии, в лабораториях империи велись упорные работы по созданию ИИ, но результаты этих исследований пока не обнадеживали. А вот на Холоде разработанные еще на Старой Земле ИскИны были установлены практически на всех боевых и на части гражданских кораблей, однако это были все-таки скорее машины — пусть и очень умные машины, способные на принятие собственных решений в условиях кризиса или по умолчанию, — а не машинные разумы в полном смысле этого слова. Их свобода воли была ограничена сводом жестких и не поддающихся двойному толкованию правил и нерушимых законов, обойти которые не представлялось возможным ни случайно, ни по умыслу. Тем не менее, даже при таких очевидных ограничениях, это был очень сильный козырь, так как в условиях быстротекущего боя, операторы боевых систем и пилоты кораблей могли не успеть отреагировать на то или иное изменение обстановки. И более того, ИскИн твердо знал, где и когда он может подменить человека, и чтобы быть в этом абсолютно уверенным получал всю биометрическую информацию в режиме реального времени. То есть мог сопоставить время, потребное на реакцию, с физическим состоянием ответственного за эту реакцию лица. Физиологию не обманешь, на этом и строилось взаимодействие человека и машины.

— Рад вас приветствовать, сэр, — шепнул в ухо включившийся ИсКин. — В вашем распоряжении .

— Спасибо! — Эрик бросил взгляд на ходовой экран и на мгновение прикрыл глаза. Если честно, как благородный человек, он ожидал увидеть сейчас жену или, на крайний случай, Анну, но подсознание выбросило мгновенный образ оглянувшейся через плечо Веры Мельник. Улыбка, зеленый проблеск в широко открытых глазах и ощущение благословения, пришедшего к нему, не смотря на все эти непостижимые расстояния Великого Космоса.

"Спасибо, Вера! Я постараюсь вернуться…"

— Отсчет пошел! — доложил ИсКин. — Десять…

Эрик открыл глаза и снова включился в процесс. Сейчас он смотрел на боевое построение бёза — они были хорошо видны в оптическом диапазоне на фоне мертвой красно-черной планеты, освещенной голубоватым светом звезды, — и все больше уверялся в правоте адмирала Лобанова. За прошедшие несколько часов эллипсоидный ордер противника несколько вытянулся вдоль продольной оси и начал терять четкую форму. Вывод напрашивался сам собой: бёза не умеют держать строй и у них нет привычки передавать рутинные функции пилотирования компьютерам, для которых сохранение дистанции между идущими в строю кораблями не представляет никакой сложности.

"И слава богу!"

Удержание строя требуется ведь не для красоты, а для сохранения в целостности оборонительного контура, а бёза уже, считай, подставились. Двадцать минут назад у них в ордере было четыре прорехи, а сейчас — семь, и, значит, атакующие получат дополнительный шанс на успех.

— Один! — закончил между тем ИсКин синхронизированный по времени отсчет. — Атака! Повторяю, всем силам 37-й эскадры — атака!

22–19 стандартного времени

Итак, бой начался, и теперь многое зависело от выучки и мужества экипажей, от надежности техники и, разумеется, от Его Величества Случая. Ну, и, возможно, от того, насколько хорошо выполнил свою работу Эрик.

На самом деле, — что бы там не говорили офицеры штаба, — он не сделал ничего особенного и уж точно, не изобрел велосипед. Эрик всего лишь "разоружил" свои корабли — сняв 29 ракетоносцев с крейсеров огневой поддержки и еще 123 с тяжелых-атакующих, — и создал из фрегатов 101-й серии пять ударных групп по тридцать "халков" в каждой. Предположив, каким курсом и откуда "ломанутся" бёза к артиллерийским платформам, имитирующим орбитальные крепости, он расположил два отряда крейсеров и пять отрядов ракетоносцев так, чтобы атаковать противника на любом из шести предполагаемых маршрутов подхода к безымянной планете, между собой офицеры штаба называли ее просто Планета. Сейчас вражеские корабли шли вторым из трех наиболее удачных для холодян курсов, и это означало, что к общей атаке с опозданием присоединятся только 1-й отряд крейсеров и 5-я ракетоносная группа. Не так уж и плохо, если подумать, особенно учитывая тот факт, что планы строились второпях, да еще и в условиях значительной тактической неопределенности. Тем не менее, у Эрика получилось, и теперь главное — это не просрать успех.