Александр Шишковчук - Схрон. Дневник выживальщика

Минут пять напряженно думал. Ладно, хер с ним с подземельем, это проблему оставим на потом. А вот насчет внешней безопасности… в принципе, можно, и даже нужнее ее усилить. У конце концов, у меня же есть Корд. Я сходил в оружейную и, вернувшись, поставил красавца на стол. Пусть только сунутся ко мне, ублюдки, мать их… тряпочкой любовно протер грозное оружие.

Затем, одевшись, прихватил лопату и отправился наружу. Уже по привычке оценил радиационный фон. Все так же, слегка завышен, но не критично. По-прежнему метет пурга, небо посерело, скоро рассвет. Не теряя ни минуты, забрался на «крышу» Схрона, осмотрелся, прикидывая сектор обстрела. Ништяк. Я принялся копать. Нужно, пока темно, оборудовать пулеметную точку.

«Оттянуть вниз стопорный болт за пуговку и повернуть его на 1/4 оборота в любую сторону» — прочитал я в Энциклопедии Оружия. Могли бы и просто написать: «повернуть на 1/4…» Зачем уточнять «его»? Это же стилистически не верно. Ну, ладно, приступим. Легко сказать, но нелегко сделать. Взяв отвертку, начал сковыривать слои коррозии. То и дело приходилось наносить растворитель ржавчины. Получится ли из него пострелять? Все-таки «Шмайсер» пролежал в сыром подземелье семь десятков лет.

Я сидел в оружейной и под музыку «Раммштайна» привожу в порядок немецкий автомат, найденный в пещере. Лена наверху трудится у плиты, варит супешник. Вообще, возня с оружием здорово успокаивает нервы. А что еще нужно во время апокалипсиса? Так, сейчас попытаемся вытащить затвор из ствольной коробки. Тоже все присохло. Щедро побрызгал WD-шкой. Ну вот, ништяк. Возвратная пружина в неплохом состоянии и ударник.

Спустя полчаса, автомат стал, не как новенький, конечно, но вполне годный для стрельбы. Я начал заряжать магазин. Как там у Ленки дела? Почему не зовет до сих пор? Вдруг, какой-то металлический звук заставил поднять голову. Бам! Бам! Бам! Что за хрень? Я вытащил наушник и прислушался. Вроде, тихо. Снова вернулся к прерванному занятию… Бам! Бам! Да, е-мое! Выключив музыку, я поднялся с табурета и заорал:

— Лена! Ты чо там делаешь?

— Суп варю! — донеслось с кухни.

— А что так грохочешь? Что за стук?

— Какой еще стук? Я овощи режу!

— Ничего не слышала?

— Нет!

Я озадаченно покачал головой. И тут снова: Бам! Колени предательски согнулись. Звук раздался из бойлерной, где находится… люк в подземелье. БАМ! БАМ! БАМ! Сомнений нет, это не причудилось! Блин, кто-то или что-то ломится снизу. Но… как же мои гранаты? Почему не сработали растяжки?

— Саша, что там? Мне страшно…

Я вздрогнул и обернулся. На ступеньках стояла Лена с круглыми глазами.

— Ты тоже слышала?

Она кивнула, губы дрожат.

— Иди наверх, возьми револьвер, — сказал я, заметив, что голос мой звучит чертовски нервно. — Не бойся, любимая, сейчас разберусь.

Я примкнул магазин к МР-38 и мелкими шажками двинулся в соседнее помещение. Осторожно выглянул, держа люк на прицеле. Жуткий удар заставил ящики с тушняком подпрыгнуть, аккуратная башенка из коробок развалилась, драгоценные банки разлетелись по всем углам, словно пытаясь спрятаться. Превратившись в изваяние, я до боли сжал автомат. С жутким скрипом начал подниматься люк. Как так? Я же все отлично заварил! С диким криком надавил спусковой крючок, но чертов «Шмайсер» лишь щелкал впустую. Черт! Люк уже полностью распахнулся…

— Братка…

— Вован? — Я опустил оружие.

Десантник выглядел чудовищно. Обожженное лицо перепачкано в золе и грязи, тельняшка разодрана, пропитана кровью.

— Выручай, братка…

— Держи, руку, друган! Вылазь!

С трудом потянул, выдергивая обессиленного бойца. Вован вцепился в меня, как утопающий. Боль и отчаянную безысходность читалась в его глазах. Разбитые губы шевельнулись, вырвался крик:

— Закрой люк, ядренамать! Закрой его, нах! Быстрее, епта!

— Лена! — заорал я. — Чего встала?! Помоги!

Она подбежала с револьвером в руках, неуклюже подхватила десантника с другой стороны.

— Дура! Люк закрой!

— Да, да…

Пронзительный визг ударил по нервам. Я поднял взгляд и обомлел. Из черноты подземелий выползала мумия гитлеровского солдата. Труп поправил пилотку на черепе и распахнул челюсти в голодном оскале. В глубине пустых глазниц горели яростные огоньки.

— Любимая, назад!!! — Бросив Вована, я направил МР-38 на это исчадие преисподней.

Лена стояла и верещала, как недорезанная, мешая стрелять. Наконец, она развернулась, но ловкий труп сцапал нежное тело костлявыми лапами.

— Саша, спаси! Аааааа!!!

Все произошло в какие-то мгновения. Я ничего не успел сделать. Мертвец сдавил голову и начал сжимать, как тисками. Глаза девушки полезли из орбит, лицо покраснело и вздулось. Прощально глядя мне в глаза, она поднесла револьвер к подбородку.

— Лена, неееет!

Грохот выстрела, красный всплеск, облако дыма. Торжествующе зарычав, мертвяк и отшвырнул обезглавленное тело моей ненаглядной. Красивые ноги, мелькнув напоследок, исчезли в колодце. Оттуда, один за другим, полезли, клацая зубами, скелеты в военной форме Третьего Рейха.

Я треснул автомат об стену и вновь нажал спуск. Есть! Шмайсер злобно плюнул огнем. Длинная очередь пронзала иссохшие тела, но пули не причиняли вреда. Скелеты стеной надвигались на нас с Вованом…

— Братка, пристрели меня, блять, пожалуйста! Убей меня, нах! — взвыл ВДВшник.

— Хорошо, дружище! Прощай! — выстрелом в лоб я исполнил просьбу.

Развернув автомат, направил на себя. Лена, Вован, увидимся в раю. Сухой щелчок осечки обломал мой прекрасный план. И тут же хищные лапы вцепились со всех сторон, полусгнившие зубы впились в мою плоть, терзая и отрывая куски мяса. Аааааа!..

…С воплем я вскочил с постели, перекатился, схватив Сайгу, стоявшую у изголовья. Все тихо. Бляха… опять этот гребаный сон. Облегченно вздохнув, я вытер лоб. Пот в три ручья…

— Что случилось, зая? — сонно пробормотала Лена, приподнявшись на плече.

— Ничего.

— Ты уже заколебал меня будить!

— Прости, любимая.

— Опять плохой сон?

— Да.

— Я же говорила, ты слишком много пьешь…

— Да при чем тут это?

— И сидишь все время дома, бездельем страдаешь. Сходи лучше на охоту, надоела эта тушенка уже!

Поставив на предохранитель, вернул ружье на место. Да, Лена права, чего-то я засиделся. Прошло две недели с моей спелео-экспедиции. Все это время я слонялся по Схрону, не зная чем заняться. Читал книжки, играл на компе в Фоллаут и Сталкер, но это быстро надоедало. Бухал, отчего Лена начинала истерить и ворчать. Потому, что нажравшись, прыгал на нее как похотливый орангутанг и грязно домогался. Наутро, конечно, бывало стыдно, я просил прощения, но к вечеру становилось скучно и все повторялось.