Дмитрий Силлов - Закон бандита [litres]

– Не стрелять! – еле слышно проговорил я своим спутникам. После чего крикнул:

– Семен, это вы?

Кошмарное существо вздрогнуло, словно ударенное плетью, но не остановилось, продолжая идти вперед шаркающей походкой. Теперь понятно, что за звук шел из коридора, – то скребли бетонный пол кончики когтей на ножных щупальцах монстра.

Оно остановилось метрах в пятнадцати от нас, прямо под тусклым плафоном – возможно, не случайно. Похоже, оно хотело, чтобы мы его рассмотрели. А потом чудовище раскрыло рот, отчего весь его головной мышечный капюшон пришел в движение, и произнесло:

– Ну что, учитель, теперь вы не будете отрицать, что я был прав?

Захаров ахнул.

– Мать моя Зона! Семен, что вы с собой сделали?

Чудовище рассмеялось – жутко, громко, гулко, так, что под потолком коридора загудело эхо.

– Я создал совершенство, господин академик, – отсмеявшись, произнесло оно омерзительно скрипучим голосом. – То, что не смогли сделать вы. А я работал втайне от вас – здесь, в этой лаборатории, исследуя аномальное излучение «Дуги». До тех пор, пока не понял, что оно и есть ключ к модификации генома человека, который нужно лишь правильно применить.

Если честно, у меня были несколько иные представления о совершенстве. Но им, ученым, конечно, виднее. Хотя если б мне при иных обстоятельствах попался на пути такой мут, я б его пристрелил не раздумывая – чисто на всякий случай. В мире вообще с совершенством не очень, так и нечего начинать его плодить. Тем более в таких формах, на редкость отвратительных с виду.

– Как бы там ни было, вы не имели права использовать научную лабораторию в личных целях, – менторским тоном произнес Захаров.

– В личных?

Чудовище расхохоталось, раскрыв чемоданную пасть, в которой сверкали неестественной белизной два ряда крупных, острых зубов. А отсмеявшись, злобно ощерилось.

– Я пожертвовал собой ради науки, господин академик! В отличие от вас. На мой взгляд, торговля занимает ваш ум гораздо больше, чем работа на благо человечества!

– Да как вы смеете! – взорвался Захаров.

Но монстр, казалось, не слышал его, продолжая говорить:

– Хотя надо отдать вам должное – вы потрясающий ученый. Который, к сожалению, занял свой мозг не поиском новых открытий, а набиванием собственных карманов. Но поверьте, от этой болезни у меня есть лекарство. Я очищу ваш мозг от скверны, и он будет работать только во благо науки. Правда, для этого придется его у вас забрать.

Признаться, я слегка заскучал во время этого диалога двух ученых, плюс я внезапно почувствовал сильный озноб, который быстро начал разливаться по телу. И слабость. Да такую, что едва не выронил автомат и лишь усилием воли удержал его в руках. Понятно. Начинается то, о чем говорил Захаров. Последствия от укусов безглазых собак. Поэтому я как-то упустил смысл последнего предложения, произнесенного ассистентом Захарова. И на его движение отреагировал с запозданием.

Резкое движение.

Молниеносное…

Внезапно верхнее правое щупальце Семена дернулось, смазавшись в воздухе от скорости, захлестнуло Захарова поперек туловища и дернуло.

Автомат академика с грохотом упал на пол, а я лишь увидел, как мелькнули ноги ученого – и вот он уже полностью, с ног до головы оплетен этим щупальцем, ставшим похожим на кольца удава. Похоже, способный ученик Захарова как-то научился мгновенно удлинять свои конечности. Твою ж душу! А меня, как назло, скрючило. Перед глазами грязно-желтые пятна запрыгали, руки затряслись – и как тут стрелять так, чтобы не попасть в Захарова?

А ученая тварь между тем времени не теряла. Не обращая на нас с Ноком ни малейшего внимания, она ногтем ловко взрезала кожу вокруг головы академика, сдернула с нее скальп и отбросила его в сторону, словно ненужную окровавленную тряпку. Захаров неожиданно тонко вскрикнул от адской боли – и, кажется, потерял сознание. Семен же лишь довольно осклабился, растянув свою пасть до отверстий, наверно, замещающих ему уши, и приставил ноготь к оголенному, окровавленному черепу академика, явно намереваясь вскрыть черепную коробку, словно консервную банку.

И тут неожиданно выручил Нок. Вместо того чтобы растеряться, как положено «отмычке», едва попавшей в Зону, парень вскинул автомат и дал прицельную очередь.

Пули ударили в лоб мутанта. Башка ассистента Захарова дернулась, на стену коридора брызнула черная кровь…

Но увы, это было все, чего Нок достиг. Он словно выстрелил по бронеколпаку, обтянутому кожей. Со лба Семена пули сорвали солидный ее клок – и с визгом отрикошетили от черепа. Такое бывает у кабанов-мутантов, кости черепа которых на редкость толстые и крепкие. Но чтоб такая бронебашка была у антропоморфного мута, я видел впервые.

Семен же покрутил головой, разминая шею, и рассмеялся.

– Тупой хомо, – проговорил он. – Я же объяснил – совершенному существу нельзя причинить вред. Иначе какое же оно совершенство?

Мут явно красовался, упиваясь собственной неуязвимостью, а у Нока, как назло, патроны в магазине кончились – не научился еще менять магазин сразу как отстреляется, даже если в нем еще остались патроны. Такому в армии в мирное время, к сожалению, не учат – это наука, которую постигают, лишь побывав на войне. Или в Зоне, что по сути одно и то же.

Пока Семен трепался, я, согнувшись от боли, все-таки мог видеть, как стремительно зарастает рана на его лбу. А еще я видел, что очередь Нока что-то сделала со странно блестящими глазами чудовища. Они словно немного перекосились под мощными, бугристыми надбровными дугами и непомерно разросшимися скулами…

И тут до меня дошло!

Не глаза это были.

Очки!

Да, ассистент Захарова сумел изменить себя до неузнаваемости, прокачать свое тело суперспособностями – но то ли во время той прокачки забыл снять очки и они вросли ему в лицо, то ли зрение как было, так и осталось неважным, не отреагировав на мутацию.

– Глаза… – выдавил я из себя, падая на колени – ноги больше не держали. – Бей по глазам…

И Нок, кажется, меня услышал. Новый магазин с характерным щелчком вошел в шахту автомата, потом я услышал лязг, с которым патрон досылается в патронник – тягучий такой, приглушенный, верный признак того, что я вот-вот отключусь…

И уже на этой грани между реальностью и беспамятством я увидел, как Нок и мутант ударили.

Одновременно.

Парень из автомата, а мутант – вторым свободным щупальцем, словно длиннющим хлыстом, который напрочь снес голову Нока с плеч…

Кровь из перерубленной шеи хлынула фонтаном, который ударил мне в лицо справа. Горячий, влажный, тягучий, часть которого попала мне прямо в рот, забив его знакомым сладко-соленым вкусом…

От которого меня немедленно вывернуло наизнанку. Было дело, пытались меня однажды накормить человечиной, и блевал я, помнится, от этой попытки дальше, чем видел.