Юрий Мори - Метро 2035: Эмбрион. Слияние [litres]

Мчались они, не разбирая дороги – да и невозможно это сделать в пелене тумана. Кат прикинул, что где-то рядом зеленый театр, к нему надо подняться, но как это сделать, если не видно ни зги?! Бежать дальше – вот и весь план.

Снежное поле под ногами, которого и видно-то не было, начало идти в гору. Неужели они нащупали дорогу так, случайно? Или это уже выход из парка и они сейчас под веткой Северного моста?

На самом деле они бежали сейчас уже совсем по крутому подъему, дыхание – особенно у Фили – сбивалось, сердце норовило выпрыгнуть через горло. У Ката кололо раненую еще летом ногу – надо же, он думал, что все прошло бесследно. Зажило, как на собаке.

– Где мы? – с трудом спросила на бегу Филя.

– Молчи, Зрачок. Береги силы. Не знаю.

Туман исчез мгновенно, как и появился там, в глубине оврага. Затравленно дыша, Кат остановился. Его жена с размаху упала на снег, зарывшись в него лицом и отфыркиваясь, сил больше не было.

Они находились на улице странного вида: слева сплошь старые убогие домишки, развалины, а справа – ряд добротно построенных коттеджей, большую часть которых эти двадцать два года безлюдья почти не затронули.

– Вот так номер… – пропыхтел сталкер и сел рядом с женой. Нога болела, а убегать больше было не от кого. Или не от чего – черт его знает, что он вообще такое, этот живой туман. – Ипподромная. Мы вообще не в ту сторону бежали. Памятник Славы поблизости. И мой родной «Автовокзал», убежище. До Нифльхейма нам теперь дальше, чем оттуда, со дна оврага.

– Как скажешь, воин. Я в этих местах вообще не бывала.

Через час, сократив дорогу через квартал старых двухэтажек, они вышли на Московский проспект, миновав развалины бани – приметный ориентир: в детстве мать учила, что если они с братом зачем-то вылезут на поверхность и заблудятся, то с этой стороны улицы искали именно его.

Сам автовокзал, гордо именовавшийся центральным, был отсюда виден прекрасно, но Кат не спешил туда. Сидел, спрятавшись за павильоном, и внимательно осматривал окрестности. Никого. Патрулей не видно, морты, похоже, погибли все. А люди, напуганные недавним всплеском смертоносного нечто, наверх выбираться зареклись. Это плохо. Соваться вниз, не разведав обстановку, может быть опасно – что-то подсказывало ему, что бдительность нужно утроить.

– Может быть, я одна схожу? – предложила Филя. – Странница, оружия нет, никому здесь не известна. Заодно и разведаю, что нам ждать от подземников твоих.

– Опасно… Если что – кто тебя оттуда вытащит? У меня даже ружья сраного нет, а голыми руками… Там, знаешь ли, народ тертый. Пойдем все-таки вместе.

В убежище их не пустили. Вопреки всем договоренностям о свободном проходе сталкеров охранник на входе, только глянув на Ката, потянулся за автоматом. Кухонный нож – штука хорошая, он и выглядит за счет длины убедительно, поэтому, обнаружив длинное, хоть и несколько ржавое лезвие у горла, охранник об автомате забыл.

Застыл, как ворона на проводах, нахохлился и просипел простуженным голосом:

– Идите отсюда. Тебя, Кат, весь город ищет. Военные награду объявили за живого или мертвого, кто увидит – разбираться не станет. И девку заодно уложат, хоть она и не в розыске.

– За что ищут?

– Тебе виднее… Говорят, массовые убийства. Таскал бы ты и дальше товар, куда тебя, мил человек, потянуло…

Выяснять больше было нечего. Оружия и – главное – жратвы здесь не добудешь. Придется возвращаться в центр: соваться в поисках Дервиша в Нифльхейм голодными и с пустыми руками не получится.

23 ноября 2035 года. Воронеж. Центральные кварталы

Кат зло выругался и убрал нож. При этом следил за охранником – любые резкие движения он мог бы пресечь и без оружия, что ему этот увалень. Автомат, что ли, забрать? Хотя не стоит. Явной необходимости нет, а просто так оставить этого мужика без оружия рука не поднимается. Пусть сидит, для него это шанс прожить чуть дольше. Тем более что оружие – и не только – есть и в схроне.

– Придется в «Бульвар Победы» идти, – как бы между делом негромко сказал он Филе. Та кивнула, ничего не поняв, но Кат говорил и не для нее: сбивал с толку охранника и пускал погоню – а она будет, уже рыщет где-то неподалеку – по ложному следу. В Северный район соваться ему было не с руки, они первыми выдали бы его военным Базы.

– Как скажешь, воин, – откликнулась жена.

Пришлось сделать небольшую петлю, демонстративно уходя на север, потом свернуть и обойти здание банка, углом выходившее на Московский проспект, сзади. Потом так же незаметно миновать огородами автовокзал – то, что осталось от него на поверхности, проскочить мимо полицейского отделения, за счет которого убежище когда-то и выжило: патроны и оружие, да и часть служащих в Черный День первыми составили костяк форпоста.

Дальше по хитросплетению улиц, домов, заправок и офисных зданий идти было сложно, свернули обратно на проспект. Шансов встретить военный патруль здесь резко больше, зато и скорость перемещения выше. Баш на баш.

Рулетка в исполнении двух загнанных безоружных беглецов.

– Мы же в центр? – после долгого молчания уточнила Филя.

Кат кивнул:

– Ты же карту моих укрытий выучила? Ну вот, сейчас нам на Студенческую. Под гимназией делать нечего, да вы и сожрали там припасы, пока сидели. Началось наше знакомство с визита в схрон, им и продолжим. Не будем нарушать традицию.

– Главное, чтобы оно так же и не закончилось, – почему-то очень грустно сказала жена, и Ката охватило неприятное чувство: холод и ноющее ощущение пустоты внутри. Он поежился, но попытался улыбнуться, приободрить ее:

– Хватит, а то накаркаешь! Все хорошо будет. Пока мне в голову питомцы залезть не могут, мы в порядке. А там или Дервиша найдем, или еще что-нибудь выдумаем. Про схрон Голем должен знать, подойдет позже с Лешим. Брат – он вообще знает куда больше, чем говорит. Так что справимся.

Идти по мертвой улице с пустыми руками, зигзагами огибая ржавые автобусы, грузовики, навсегда застывшие посреди дороги, упавшие столбы с замерзшими усами рваных проводов, было непривычно. Сейчас бы пару хоть плохоньких, но стволов, чтобы быть готовыми к неожиданным встречам. Но пока это фантастика.

Плохая и совершенно не научная.

Ближе к площади Застава, знаменитой своим убежищем под офисной свечкой на перекрестке, стали попадаться замерзшие трупы. Вот небольшая стая мортов, не в добрый час бежавшая по своим охотничьим делам. Но, разумеется, никуда, кроме иного мира, не добравшаяся. Мужик в драном коротком тулупе, без обуви, шапки и малейших следов оружия – кто-то все хозяйственно прибрал, не иначе. Дикая свинья, так и застывшая возле зарослей каких-то кустов: пришла подкормиться, а тут излучение наповал, ну да.