Михаил Максимов - Ангел иллюзий [litres]

Досталось всем! Или правильнее сказать, хватило на всех? Что тоже показалось сродни маленькому чуду. Даже кузену удалось ухватить кусок ленты, и теперь он пялился на него и ощупывал с нездоровым вожделением. Тогда как княжна вернулась ко мне, дождалась тотального «прикосновения» родственников к ленте и возложила свою руку на мою, держащую конец ленты. И тоже речь свою надолго не растягивала:

– Дарим! – всего одно слово.

Зато какое воздействие! Нас всех встряхнуло, как-то ласково и бережно, а потом до самых пяток окатило волной блаженства и удовольствия. Веки отяжелели и сами закрылись непроизвольно. Кто-то застонал. Кто-то вскрикнул. Что-то грохнулось. После чего с минуту висела райская тишина, практически ничем не нарушаемая. Гул движения крови в ушах не в счёт.

После такого волшебства во что и в кого угодно поверишь. Хотя…

Первой шевельнулась Найкисса, развернувшись ко мне и прильнув всем телом. Когда наши взгляды встретились, она зашептала горячо и с чувством:

– Спасибо тебе! Ты не представляешь, как я тебе благодарна! И как мы своевременно соединили свои судьбы. Поделившись благословением, мы не только прибавили каждому родственнику по пять лет жизни, но и бабушку излечили от тяжкого недуга. Надеюсь, она теперь ещё не меньше трёх лет проживёт. Или всё тех же пять…

Её шёпот прервали недовольное ворчание, презрительные смешки и восклицания, полные ехидства или горечи:

– Его что, убило?

– Да, так бывает. В семье не без урода!

– Но кто мог знать?…

– Жаль всё-таки…

– Да нет! Он не умер!

– Значит, не всё для него потеряно…

И опять мне шёпотом были даны подсказки:

– А самого отрицательного персонажа в семье благословение наказывает. Или убивает, если тот подлый предатель. Я и забыла о таком…

Надо же! Оказалось, что благодать бывает и со знаком минус. И поражает она обычно человека самого вредного, лживого и подлого в семействе. Чаще попросту убивает. Но если пострадавший остаётся живым, значит, по мнению Даждьбога, у него есть шанс исправиться, резко изменив свой характер и своё поведение к лучшему.

И вновь княжна, как главное действующее лицо случившегося великолепия, не стала отвлекаться на мелочи и неуместные хлопоты. Заставила всех отпустить ленту, собрала её в охапку, а меня потащила за руку к лестнице на верхние этажи. И пока мы поднимались, без всякой ложной скромности расставила все точки над i:

– Ты сегодня имеешь право ночевать в моей спальне. И делать со мной всё, что только пожелаешь.

Кто бы только возражал против такого? Вот и я не стал. Хотя часть сознания старого циника и хотела пошутить, воскликнув: «Тогда я пожелаю, чтобы мы выспались на разных кроватях!» Хорошо, что я себя контролировать умею: задавил в зародыше этого шутника.

Что ни говори, а нравы в этом мире не в пример свободнее, чем в моём родном. И люди попроще. Честные. Открытые. Доверчивые. Например, у нас никто бы дочери не разрешил спать с каким-то незнакомцем в родовом доме в первый день его появления. Тем более тёща. Или бабушка. А ведь они со мной даже словом ещё не перемолвились. У нас бы никакие чудеса не помогли. Никакое оздоровление не придало бы мне столько авторитета. А здесь раз – и полнокровный член семьи. Или полноправный? А может, полноприводной? Не, это не из той оперы.

В общем, мы с Найкиссой провели сказочную ночь, доступную только молодым людям, полным энергии и любовного жара. Правда, к этой гремучей смеси добавился ещё и мой личный опыт умелого любовника. Вот я и дал жару, скрашивая его такими ласками эрогенных зон, что девичье тельце билось и трепетало в судорогах оргазма неоднократно. И, наверное, хорошо, что она просто стонала от удовольствия, а не кричала во весь голос. Знаю, были у меня такие, оглохнуть можно. Ну и соседи из дома напротив спать не могут. Не говоря уже о соседях в твоём доме.

Также хорошо, что я сам не «крикливый». У меня пик удовольствия проходит несколько в иной форме. Но в любом случае наше бодрствование ни для кого в бабушкином доме не оставалось секретом. Ибо желающий услышать да услышит. Ещё и кровать к утру годилась только на дрова, и чудо, что мы с её обломками на нижний этаж не провалились.

А потом мы всё-таки поспали. Чуток. Наверное, и до вечера провалялись бы на матрасе, сброшенном на пол, но мне не давало покоя намерение вылететь в Благоярск самое позднее в обед. Всё-таки там у меня какие-то обязательства перед боярином Градовым. Да и первая супруга точно с ног сбилась, меня разыскивая. Очень некрасиво получится, если я здесь ещё на день или два задержусь.

Пока умывались, одевались и приводили себя в порядок, обговорили ближайшие планы:

– Когда мы с тобой прилетим в Благоярск, – начал было я, нисколько не сомневаясь, что мы полетим вместе. Но был ласково прерван:

– Слав, милый! Никак не получится. Хотя бы один из нас обязан ещё три дня ходить в храм и благодарить Даждьбога за благословение. Такова традиция, которую нарушать нельзя. Так что лети сам. Договоришься обо всём к Николеттой и сразу мне телеграфируешь подробности. Согласуем день нашей общей свадьбы и начнём к ней подготовку.

Интересно получается. Я-то надеялся, что сведу красавиц вместе, и пусть они сами между собой местные матримониальные тонкости утрясают, выясняют. Чего мне, мужику, между ними встревать? А теперь самому под первый выстрел из танка подставляться? И ведь никак не вывернешься.

Разве что уточнить оставалось, пряча уныние на лице и в голосе:

– А как вообще эта свадьба будет выглядеть? И почему она называется общей?

– Элементарно, дорогой! Ведь у вас с Николеттой свадьбы не было? Вот поэтому мы усядемся во главе стола втроём. Потому она и называется общей, что приглашаться родственники будут с трёх сторон.

– С двух! – напомнил я очевидное. – Мне-то приглашать некого…

«Вернее, есть, но все они в ином мире проживают».

– Не переживай, – прильнула ко мне супруга и чмокнула в щёку. – Тебе и моей родни хватит с лихвой. И верь, они все тебя уже обожают и любят. Иначе на них не сошла бы частица божественной благости.

Если так, то это радует, хоть с одной стороны будет у меня крепкий тыл. Теперь только с Градовым договориться и его родню чем-то к себе расположить – и можно будет вздохнуть свободно. Ну и самое главное – это Николетту не рассердить. Девушка она боевая, стреляет влёт и долго не рассусоливает. Законы и правила – это одно, и позволение иметь три жены радует. Но мне в жизни не раз доводилось видеть жестокие вспышки ревности, а потом и расхлёбывать их последствия. Так что знаю, чего следует опасаться в первую очередь.

«И при первой же встрече, перед началом разговора, – пришла в голову верная мысль, – надо будет как-то ненавязчиво забрать сумочку у Николетты. Там ведь у неё пистолет… Ещё правильнее будет её всю облапить и ощупать, проверяя, нет ли оружия на теле. Лишь после этого ставить в известность, что наша семья увеличилась количественно. Да, так и сделаю!»