Сергей Вишневский - Такая война

— Парадига дусим тэкс миуэс…

— Белоснежная роза, — неожиданно пришло в голову воспоминание. — Клятва ордена Белоснежной розы на староимперском языке. Она же молитва о спасении души первых паладинов.

Он быстро подхватил приготовленный стилет и собственной кровью нарисовал на ладони руну подчинения. Сделав шаг вперед, он вытянул руку и коснулся лба мертвого воина, читающего молитву.

В момент, когда стальная перчатка Мака прикоснулась к нему, паладин открыл заполненные тьмой глаза.

Город пребывал в вечерних сумерках. Заходящее солнце еще освещало крыши высоких домов, шпили церквей и большой белоснежный собор. Однако, внизу тьма уже брала свое, сгущая тени и разнося ночную прохладу сквозняком по узким улочкам. Жители города надевали теплые кофты, плащи и шляпы. Город готовился к ночи.

Фонарщики постепенно разбредались по улицам, неся с собой пляшущий свет. Окна домов заливали прохожих отблесками огня из каминов и светильников.

На улицах стало многолюдно. Горожане, спасающиеся от жары в каменных укрытиях и под тканевыми навесами, хлынули на улицу. Каждый спешил успеть по своим делам: торгаши торопились перевезти товар, грузчики собирались на ночную, зазывалы надрывали глотки, расхваливая свои заведения. Город превратился в кипящий муравейник.

На улице Святого Римуэла было так же многолюдно. Три церкви были уже закрыты, люди шли в несколько заведений в конце улицы. Там находилась кузница Святого Тара, Купеческий двор братства паладинов и несколько приличных постоялых дворов.

Несмотря на многолюдность, одного прохожего старались обходить по большой дуге.

Он брел в орден. Броня его была заляпана запекшейся кровью, передник из шелка, с изображением братства, был перемазана грязью и гноем. Плащ со святыми письменами на спине разорван пополам, а золотые буквы на его остатках давили тьмой, словно негатив. От воина несло помойкой, гнильем и ладаном. Причем настолько сильно, что прохожие шарахались за несколько метров.

— Хоть бы в речке помылся, — ворчали ему в спину.

— А еще «Чистейшим» зовется…

— Арт! Арт Чистейший! — крикнул ему страж в легком кожаном доспехе, махая рукой.

Воин продолжал путь не реагируя на призывы. Шаг за шагом, словно машина, он шел к собору братства Паладинов. С подбородочного ремешка шлема капля за каплей стекала прозрачная, тягучая жидкость.

— Эй! Арт! — снова попытался докричаться воин. Он поспешил к нему, расталкивая толпу, и когда догнал, то встал у него на пути. — Арт! Что с тобой? Где твой отряд?

Воин попытался заглянуть в щели закрытого шлема, разглядеть хоть какие-то эмоции у закованного в доспехи знакомого, но вместо ответа тот просто оттолкнул его рукой с дороги и продолжил путь.

— Арт! Что случилось? — не отставал воин. — От тебя несет смертью…

Паладин молча дошел до неприметной калитки в ограде, отделяющей территорию ордена от улицы, и скрылся за ней.

В просторном зале собра, под огромным куполом, его шаги были подобны грому. Услышав их, из небольшой дверцы в стене появился отец Шарль. Всегда улыбающийся старичок, один из сильнейших магов братства, обнаружив одного из своих лучших учеников, сначала улыбнулся, но, подслеповато прищурившись и разглядев его — помрачнел.

Арт не подошел к самому близкому человеку в ордене. Он прошел в центр зала и повернулся к святому знамени, лежащему на руках каменной девы. Паладин братства устало упал на колени и вставил меч в паз в каменном полу, после чего начал читать молитву.

— Прости меня, святая дева и силы света, что шли за делом и словом моим…

Шарль не произнес ни слова. Прерывать молитву — кощунство. Он лишь подошел к краю очерченного белым мрамором круга и стал ждать.

— …Не сломлен и чист душой перед тобою, но грех мой тяжек. Я убийца…

Молитва продолжалась пару минут. По ее окончанию, круг из белоснежного мрамора подсветился, обозначая, что молитва произнесена от души.

— Шарль, — прошептал Арт.

Священник, отпускающий грехи воинам и благословляющий их на ратные подвиги, подошел поближе и тихо произнес:

— Вижу, тебе пришлось не сладко, — преподобный слегка сморщился от вони и не постеснялся сказать об этом лучшему паладину ордена. — Однако, ты мог бы сначала привести себя в приличный вид. Это просто оскорбительно. Надеюсь, отряд «Чистейшего» не расхаживает по городу в таком же виде?

— Там не было ведьмы, — произнес Паладин. — И колдуна там тоже не было…

С края шлема продолжала капать прозрачная жидкость. На полу начала образовываться лужа.

— Темный маг? Некромант? — нахмурившись, спросил Шарль.

— Лич, — коротко ответил Арт. Шлем все так же упирался в перекрестие меча. — Некромант набрал силу и успел обратиться в лича.

— Отряда больше нет? — Шарль вошел в круг и встал перед закованным в броню воином. Он глянул на прозрачную лужу под ногами паладина и произнес в приказном тоне: — Сними шлем!

Паладин расщелкнул пряжку на ремне и одной рукой стянул шлем. Перед священником в белоснежной рясе, с золотой оборкой на рукавах и коленях, стоял Арт.

Лицо его было белоснежным, рот перекошен и из него тягучей струей текла слюна. Глаза воина были закрыты и несло от него гниющим мясом.

— Я ничего не вижу, Шарль, — сглотнув, произнес Арт. — Я вижу все и ничего одновременно…

— Открой глаза, мой мальчик, — дрогнувшим голосом произнес священник. — Ну же! Посмотри на меня!

Паладин открыл, но вместо знакомых с детства голубых глаз Шарль обнаружил тьму.

— Что со мной? — пробулькал мертвый воин. — Что лич со мной сделал?

— Ты убил его? — ледяным тоном спросил маг света.

— Да, но перед этим… Эта отрыжка бездны… Он…

— Это посмертное проклятье, — вздохнул священник и, отступив от паладина, закрыл лицо руками. — Проклятье мертвого, от которого нет защиты.

— Что… Что мне делать, отец?

— Молись… молись, мой мальчик, — прошептал он вытирая слезы с лица. — Молись, а я пока соберу остальных… Мы обязательно что-нибудь придумаем…

Мак одернул руку, надеясь, что следы руны подчинения останутся на лбу неизвестного паладина. Однако лоб мертвого остался чистым.

— Ус диа мэт? — спросил мертвец, вставая на ноги.

— А вот это очень плохо, — сглотнув, произнес Мак, прикидывая, какая сила воли должна быть у этого паладина и сколько в нем скопилось тьмы. — Совсем плохо!

Послышался звук обнажающегося оружия чуть в стороне. Гурт решил, что может хоть как-то помочь и хотел вмешаться, но его остановил крик Мака.

— Не лезь! Может, у нас получится договориться! — остановил воина Мак. — Как тебя зовут? Ты меня слышишь?

— Даган усималь эт, — задумчиво произнес мертвый паладин.

— Староимперский, так? — облизнув губы произнес подмастерье и, быстро прокрутив в своей голове все ритуалы и приемы, связанные с языками, пришел к решению. — Сейчас…