Владимир Кельт - В тупике бесконечности

– Подожди! – шепнула она.

Но он не собирался останавливаться. Тяжело дыша, раздвинул ногой ее колени. Татью охватила паника – прежний Игорь никогда таким не был! Она уперлась ладонями ему в грудь, испуганно вскрикнула:

– Не надо! Я не хочу!

– Уже не хочешь? – хрипло спросил он. – Только что была очень «за».

Она попыталась спихнуть его с себя, но не тут-то было, кажется, брыкание лишь сильнее распаляло легионера. Шершавая рука грубо прошлась по ее бедру, схватилась за край трусиков. Раздался треск ткани. Зашипев, как дикая кошка, Татья ткнула пальцами ему в глаза. Крюк взвыл, зажмурился. Она тут же скинула его с себя, перекатилась по кровати, и упала на пол. Крюк схватил ее за лодыжку, рванул к себе, но Татья, не целясь, лягнула второй ногой. Он выпустил.

Не вставая, она на четвереньках метнулась к тумбочке с пиджаком, стащила на пол. Услышав за спиной шаги и тяжелое дыхание, хотела увернуться, но Крюк схватил ее за волосы, рывком поднял на колени. Татья застонала, прижала к груди пиджак, чувствуя сквозь ткань ребро пистолета. Крюк уставился на нее бешеными глазами. Один покраснел и слезился, к виску тянулась кровоточащая царапина.

«Моя работа, – с удовлетворением подумала Татья и следом: – С одной рукой он может или держать меня, или отбирать пиджак».

Крюк ударил ее головой о край тумбочки. В глазах потемнело от боли. Татья сильнее прижала к себе пиджак.

– Думала поиграть со мной, дрянь? – спросил Крюк.

Снова удар о тумбочку. Рот наполнился кровью. «Все-таки я стала дрянью. Совсем как Кларисса, – промелькнуло на краю сознания. – Только бы не отключиться».

Слабеющей рукой нащупала пистолет в кармане пиджака.

– Слишком медленно, милая, – раздался над ней голос Крюка.

Затем стремительно приблизился угол тумбочки, голова, казалось, треснула от боли, и Татью засосала темнота.

***

С сознанием вернулась боль. Ощупав языком зубы, Татья обнаружила, что один передний сколот, острые выступы лезвием резали язык. Разлепив веки, она уставилась на наливной пол. Он был стилизованным под паркетную древесину, с потрескавшимися широкими щелями. Чуть дальше – четыре ножки стола, под столом бутылка из-под вина. Откуда здесь бутылка? Да… она же пила вино с мужчиной, за которого еще недавно мечтала выйти замуж… Который пытался ее изнасиловать и избил. Кажется, это было в другой жизни.

– Приезжайте, – прорычал рядом Крюк. – Нет, не сказала. Придется действовать жестче.

Татья вздрогнула от звука его голоса, внутренне сжалась. Он вызывает своих... ОН ВЫЗЫВАЕТ СВОИХ.

Медленно, стараясь не привлекать внимание, она потянулась за бутылкой. Перед глазами все расплывалось, к горлу волнами подкатывала тошнота. «Кажется я сейчас опять отключусь!» – с ужасом подумала Татья и нащупала языком сколотый зуб, надеясь, что боль хоть ненадолго оставит здесь, в сознании. Вот и бутылка.

– Она еще в отключке, – сказал Крюк. – Да, жду.

Татья испуганно зажмурилась. Шорох шагов, тишина.

Приоткрыв глаза, она увидела возле своего лица его ноги в черных носках. Один был спущен гармошкой, и Татья уставилась на носок, не в силах отвести глаз. Ударить по пальцам ноги? Этой, в спущенном носке. Но хватит ли у нее сил для хорошего удара?

Крюк хрустнул коленями, сел рядом на корточки. Теперь в поле зрения попала его рука: уродливая, скрюченная. Пальцы плотно прилегали друг к другу и собирались в ковш, точно Крюк хотел что-то зачерпнуть. На запястье широкий браслет телесного цвета. Он так слился с кожей, что Татья никогда бы не заметила, не окажись рука прямо у нее перед глазами.

– Зачем ты все испортила, Танюша? – спросил Крюк. В голосе сквозила печаль.

Она молчала, собираясь с силами. Нужно бить наверняка, другого шанса не будет.

– Не надо звать их, – прошептала она. Челюсть ломило, было очень трудно шевелить губами.

– Что? – спросил Крюк, взглянув на нее.

– Не надо звать. Их. Я тебе скажу, – повторила Татья, крепче сжав бутылку. Стекло скользило в потной руке.

Крюк наклонился над ней. Царапина у левого глаза потемнела, кожа припухла.

Сейчас! Бить сейчас!

Татья перевернулась на спину. Метя в царапину, со всей силы ударила Крюка по голове. Бутылка разбилась, по лицу Игоря потекла кровь, он упал на пол и замер.

Не проверяя, жив или нет, Татья тяжело поднялась на ноги, осмотрелась в поисках пиджака. Тот лежал на кровати. Придерживаясь за стол, тумбочку, стену, Татья пересекла комнату. Ее штормило, пространство плыло и раскачивалось, как после хорошей попойки. Ощупав пиджак, она достала из кармана пистолет, сняла с предохранителя. Услышав за спиной шорох, обернулась – нет, показалось. Крюк по-прежнему лежал под столом без движения. На полу собралась лужица крови, волосы влажно блестели красным. Татья поразилась тому, что ее это не пугает. Словно кто-то отключил все чувства. Она окинула себя взглядом: платье превратилось в грязную тряпку, одна из лямок оторвана, на плечах синяки.

Пиджак оказался почти как раз, разве что рукава немного свисали. Больше всего Татье хотелось лечь под одеяло и спать-спать-спать. Но она знала, что расслабляться нельзя: Крюк уже вызвал легионеров, каждая минута на счету. Нужно бежать!

Вот только она не выполнила задание ради которого перевоплотилась в Клариссу. Долбаный чип, с необходимой «Анти-гену» информацией, все еще где-то у Крюка или его сообщников. Татью не посвятили в подробности, что именно на чипе, словно она обычный курьер – возьми, принеси. Но сейчас получить устройство стало для нее делом принципа. Слишком многое произошло, чтобы уйти с пустыми руками.

Она ощупала карманы, в правом обнаружилась пачка сигарет, в левом магнитный ключ от неизвестной двери. Скорее всего, это универсальный ключ, которым снабжали жильцов подобных домов. Он давал доступ к подъезду, парковке, своей квартире и местам общего пользования: в подвал, где находилась прачечная, на чердак с обзорной площадкой. Надо обыскивать Крюка.

Кое как совладав с собой, Татья наставила на него пистолет. Неуверенно ступая, подошла, затем наклонилась и проверила жилу на шее. Мертв? Под пальцами едва ощутимо пульсировала жизнь. Тогда она направила пистолет ему в грудь. Лучшим решением было убить Крюка, но Татья не могла заставить себя нажать на спусковой крючок. Она быстро ощупала карманы его рубашки и брюк. Пусто. Где же чип? И тут она вспомнила о браслете на покалеченной руке. Не выпуская пистолет, Татья перевернула мужчину на спину, осмотрела руку. Браслет по-прежнему был на запястье, но никакой застежки нет. Как же его снять? Взгляд упал на разбитую бутылку: неровный край напоминал зубастую пасть неведомой рыбы. Не отводя глаз от Крюка, Татья потянулась за бутылкой, взяла ее и принялась срезать браслет. Рука дрожала, к тому же работать предстояло левой – выпустить из правой оружие она боялась.