Джуно Доусон - Великий Доктор [litres]

– Мария? Мария, любовь моя, держись. – Прай прижимал ее к себе.

– Прай… Джая… Приглядывай… за ним.

И тогда Яс поняла, что сейчас будет. Ей уже доводилось наблюдать это прежде. Порой было невооруженным глазом видно, как из человека уходит жизнь. Помочь Марии было уже нельзя.

– Мама…

– Нет! – вскрикнул Прай. – Все будет хорошо! Ты поправишься!

Дыхание Марии стало хриплым, слабым, еле слышным.

Доктор взяла Яс за руку и повела прочь.

– Оставим их на минутку, – прошептала она. Доктору тоже не впервой было видеть смерть.

Мария обмякла в объятиях Прая. Джая закрыла лицо руками, и Темпика обнял ее за плечи.

У заводи Доктор обняла Яс.

– Привет.

– Привет, – грустно ответила Яс.

Она вдохнула запах Доктора. Каждый раз, когда они обнимались, та пахла по-разному: иногда как припой или моторное масло, иногда как мята, или пчелиный воск, или чай Эрл Грей.

– Ты хорошо ее знала?

– Нет. Но она была доброй. Они спасли мне жизнь.

Доктор погладила ее по рукам.

– Мы им поможем. Теперь, когда я свободна, можно приступать к работе. И начнем мы вот с чего… – Она запустила руку в карман и достала звуковую отвертку, чтобы проверить воду.

– Зачем это?

– Теорию проверяю.

– И как?

Доктор проверила результаты и торжествующе хмыкнула.

– Я права. Как всегда.

Позади них завыл Прай. Ничего тоскливее и печальнее Яс в жизни слышать не доводилось – боль в его голосе была душераздирающей. Прай встал и так сильно врезал кулаком в стену пещеры, что посыпались камни.

– Все! – взревел он. – Хватит! – Лобосец направился в темноту пещер.

Яс хотела бежать за ним, но Доктор поймала ее за локоть.

– Отпусти его, – велела она. – У него есть право на злость.

– Ты не знаешь его, как я. Он был опасен еще до того , как разозлился.

Доктор кивнула, опустилась на колени рядом с телом Марии и принялась убирать с ее лица пряди волос.

– Мне очень жаль, – сказала она Джае сочувственно. – Меня зовут Доктор.

– Великий Доктор? – Джая посмотрела на нее сквозь пелену слез.

– Не сказала бы. Скорей уж Доктор, который просто стремится быть хорошим.

– Куда ушел Прай? – тихо спросила Ясмин.

Их учили, как нужно тактично сообщать семье плохие новости, но сейчас, когда Яс понадобился этот навык, все, разумеется, разом вылетело из головы.

– Я не знаю, – всхлипнула Джая. – Ты ведь знаешь моего отца. Он найдет, кого во всем обвинить. – Джая прижалась к Темпике.

– Я постараюсь все исправить, – пообещала Доктор.

Яс схватила Доктора за руку.

– Доктор, – шепотом обратилась к ней Яс, чтобы Джая и Темпика не слышали. – Мы тут не виноваты.

– Правда?

– Правда! – Яс покачала головой. – Мы не просили их помешиваться на религии, основанной на однодневной поездке, которую мы когда-то совершили. Мы не вложили оружие в руки целой толпы повстанцев и монахов!

Доктор глубоко вздохнула и уселась на влажный валун. Крохи света сочились меж камней, и все вокруг сияло красивым голубовато-серебристым светом.

– Ясмин, ручонки у тебя, конечно, крохотные, но вот сердце – большое и очень доброе.

Яс не удержалась от смеха.

– Спасибо… Наверное.

– Мне иногда кажется, что на крышу ТАРДИС стоит приклеить зеркало заднего вида. Я всегда так спешу вперед, что порой забываю оглянуться назад.

Ясмин и Доктор сидели бок о бок. Доктор продолжала:

– У моего народа, Повелителей времени, была своя собственная Книга Истин, и первое правило в ней гласило, что нам нельзя вмешиваться в судьбы мира. Мы должны оставаться безмолвными призраками, которые никогда и нигде не оставляют следов.

Яс толкнула Доктора коленом.

– И знаешь что? В твоем возрасте я взяла и порвала эту книгу правил.

Яс улыбнулась.

– Почему меня это не удивляет?

– Но иногда я забываю, что все наши действия… имеют последствия. Наследие. Звучит грандиозно, а? Может быть, иногда все же лучше придерживаться старых добрых правил: оставлять все так, как есть.

Странно было видеть Доктора в таком настроении.

– Доктор, тебе и впрямь стоит почаще оглядываться назад – чтобы увидеть, сколько добра ты принесла. Ты меняешь мир к лучшему. Правда! Если мы что-то и изменили, то хотели как лучше. За этот год я поняла одно: в космосе существует и добро, и зло, но ты всегда на стороне добра.

Доктор улыбнулась.

– О, ты умеешь подбодрить, Ясмин Хан. И обычно ты права в своих рассуждениях. Пусть и случайно, но мы устроили здесь беспорядок. Однако плюс в том, что в таких случаях обычно можно просто извиниться и воспользоваться влажными салфетками, чтобы все прибрать. Мы обязательно все исправим.

Доктор подскочила и метнулась туда, где Темпика укрыл Марию своими одеждами.

– Джая. Прости за беспокойство, но твой отец не сказал, куда собирался пойти?

Она утерла глаза.

– Нет, но полагаю, он движется обратно на базу повстанцев к западным скалам.

– Это меня и беспокоит, – пробормотала Яс.

– Пойдемте, – позвала Доктор. – Нужно отнести твою маму домой. Она заслуживает должного прощания.

Джая поблагодарила Доктора, и Темпика молча поцеловал свою возлюбленную в макушку.

– Вы такие милые, – восхитилась Доктор, протягивая Джае носовой платок. – Он чистый. Наверное. Еще раз прими мои соболезнования.

Джая подняла взгляд на Доктора.

– Спасибо…

– Этот мир… Лобос… он создан для вас двоих. Я серьезно. Все будет не напрасно, обещаю.

– Кто вы? – Глаза Джаи блеснули.

– О, всего лишь ваша поклонница, просто пролетала мимо.

– Поклонница?

– Да. Я большая поклонница любви .

Темпика взял Джаю за руку.

– Но могу сказать, поклонницей чего я не являюсь точно, – продолжила Доктор, и во взгляде ее снова сверкнула сталь. – Ненависти.

В Храме один из монахов аккуратно наклеил Грэму на голову пластырь – он упал во время давки, и теперь возле его левого глаза красовался глубокий порез.

– Ваша милость, – обратился лекарь к Микадосу, – позвольте вас осмотреть.

– Я в полном порядке! – огрызнулся Микадос, хотя Грэм видел, что он хромает, ведь упали-то они вместе.

– Так лучше? – спросил молодой монах.

Грэм потрогал голову.

– Да, отлично. Спасибо, приятель.

Молодой монах удалился, когда в небольшую медчасть зашел отец Орнид. Комната представляла собой скромных размеров палату с шестью кроватями, симметрично расположенными по обе стороны. Здесь пахло спиртом и антисептиком.

Очередное землетрясение обрушилась на храм, отчего банки с зельями и мазями загрохотали на полках.

Орнид прислонился к дверному проему, но Микадос накинулся на него, как стервятник:

– Доложите, что там происходит!

– Мэр Белен созывает собрание. Он привел на арену свою маленькую дочку и теперь очень недоволен. Крайне недоволен, я бы сказал.