Алексей Евтушенко - Все небеса Земли [litres]

Заметив приближающуюся компанию, робот засуетился, ускорился и попытался скрыться за углом.

– А ну, стой! – скомандовала Нэйтелла.

«Кентавр» покорно остановился.

– Имя!

– Кибердворник Фёдор! – глаза-камеры робота смотрели прямо перед собой, все четыре руки-манипулятора вытянулись по несуществующим швам корпуса. – Стандартная модель две тысячи двести тридцать пятого года! Порядковый номер семь тысяч восемьсот тридцать первый, госпожа!

– Что ты здесь делаешь?

– Выполняю ваше приказание, госпожа! Уборка в здании Центра космической связи!

– Я приказала закончить уборку два часа назад!

– Не успели, госпожа! Слишком много оказалось работы, госпожа! А нас только трое. Я сообщал, что ресурсов недостаточно, но ответа не получил. Возможно, проблемы со связью, госпожа!

Мигель смотрел на эту сцену во все глаза и никак не мог понять, к чему её причислить – драме, комедии или чистому фарсу? Матрёшке в стакане было понятно, что Нэйтелле, пусть даже находящейся в искусственно созданном человеческом теле, прекрасно известно не только имя данного конкретного робота-уборщика (извините, кибердворника), его порядковый номер и задание, но и вообще всё, что происходит на данной конкретной территории. Да что там территории, по всему миру, пожалуй. Иначе какой из неё, к чертям собачьим, могущественный ИИ! Курам на смех, как говорит дедушка Василий Игнатьевич.

В таком случае на хрена этот спектакль?

Думай, Мигель Александрович, соображай. Как тебя учили? Хороший дипломат – всегда разведчик. Поэтому он обязан уметь быстро и точно анализировать ситуацию и мгновенно вырабатывать необходимую тактику. Что мы видим? Подсознание уже вытолкнуло точное слово – «спектакль». То бишь налицо явная игра. Для чего она? Чтобы произвести на нас определённое впечатление? Возможно. Какое? Первое, что приходит на ум, – донести до нас свою «похожесть» на людей. Нэйтелле очень хочется быть на нас похожей, и это хотение проявляется в таких вот сценках. Действительно, что может быть человечнее – показать свою полную власть над тем, кто стоит ниже в иерархии? Даже если это сделано не специально, то сам факт подобного «очеловеченного» поведения говорит о многом. Например, о том, что местные ИИ – и Нэйтелла, и с большой долей вероятности Вестминд – и впрямь находятся в серьёзном кризисе. Я бы даже сказал, кризисе экзистенциальном. Да простят меня великие психологи и философы – мёртвые и живые.

Тем временем конфликт на пустом месте затих сам собой. Вероятно, Нэйтелла решила, что в достаточной мере продемонстрировала свою власть, и кибердворник Фёдор убрался с крыльца от греха подальше и поспешно скрылся за углом.

– Извините, – сказала Нэйтелла. – Организационные накладки. Как видите, бывают даже у нас.

– Ничего, – сказал Мигель.

– Мы понимаем, – добавил Конвей.

Тем не менее внутри здания оказалось довольно прибрано. Да, под ногами время от времени похрустывало, и дух запустения и давным-давно намеченного и отсроченного ремонта ощущался во всём, но стёкла в окнах были целы и даже отмыты, двери – навешены, а кресла в большом зале, расположенном амфитеатром на втором этаже, целы. Большей частью.

Они уселись в третьем ряду. Прямо перед ними во всю стену раскинулся тонкий плёночный экран.

– Что, и видеосвязь будет? – спросил Мигель.

– Не сегодня, – ответила Нэйтелла. – Дай бог с помощью обычных радиоволн связаться.

– Бог? – Мигель продемонстрировал вежливое удивление.

– Вам – бог. Нам – техническое состояние этого музейного экспоната, – ответила Нэйтелла. – Хотя, скажу честно, иногда я думаю, что помощь Бога не помешала бы и нам.

«Нет, у них точно экзистенциальный кризис», – подумал Мигель и ничего не сказал.

– Луна или Марс? – спросила Нэйтелла.

– Сто миллионов километров до Марса, – задумчиво произнёс Мигель.

– Чуть больше, но это не важно, – кивнула Нэйтелла. – Почти шесть минут сигнал будет идти туда и столько же обратно. Да что я вам рассказываю, вы и сами отлично всё знаете.

– А мы куда-то торопимся? – осведомился Конвей. После чего вытащил из внутреннего кармана куртки металлическую флягу, отвинтил крышку и хлебнул. Следом в другой руке в мгновение ока появилось яблоко, от которого он смачно откусил и захрустел на весь зал. – Коньяк, – пояснил, жуя. – Утром ещё запасся, дома, и флягу там же нашёл. Не пропадать же, не выпивши, русскому поэту! Хотите? – он приподнял флягу.

– Давай, – сказал Мигель. – Глоток не помешает. И яблоко.

– Мы – пас, – сообщили сёстры хором.

– Это правильно, – сказал Конвей. – Кто-то должен быть трезвым.

– Ага, – саркастически заметила Марина. – Контрольная группа под названием «женщины». Не пьют, не курят, убирают и моют посуду после всего. Знакомо.

– С мужским шовинизмом мы боремся, – заявил Конвей. – И с феминизмом тоже.

Мигель выпил, закусил и сказал:

– Марс. Новый Град.

– Связь со столицей Марса, Новым Градом! – провозгласила Нэйтелла.

– Есть связь! – донёсся до них через две секунды нейтральный голос из невидимых динамиков. – Говорите!

– Можно, – кивнула Мигелю Нэйтелла.

То, что он скажет, Мигель продумал заранее, поэтому задерживаться не стал.

– Алло, Марс! Это Земля. Повторяю, это Земля! На связи Мигель Сухов и Конвей О’Доэрти. Пилот и пассажир космокатера МР 3419 SPF «Кармелита», покинувшего космодром Гагарин…

Вкратце, по-военному, он изложил события, которые произошли с ними над Землей и на Земле и закончил такими словами:

– Мы живы и здоровы. Находимся под гостеприимным покровительством Искусственного Интеллекта Восточного полушария Земли по имени Нэйтелла. Изучаем обстановку. Ни в чём не нуждаемся. Однако самостоятельно покинуть Землю не можем. Просим обсудить возможность нашей эвакуации с Земли с Нэйтеллой. Она слышит всё, что мы говорим. Конвей, хочешь сказать пару слов?

– А как же! – воскликнул Конвей. – Привет, Марс! Это Конвей! Передайте маме, что я её люблю и скоро буду дома. Всё. До связи.

Он замолчал и кивнул Нэйтелле.

– Марс, это Земля. На связи Искусственный Интеллект Восточного полушария Нэйтелла. Подтверждаю всё сказанное и жду ответа. Повторяю. Подтверждаю всё сказанное и жду ответа. Приём.

В динамиках тихо и отчётливо щёлкнуло, и наступила тишина.

– Теперь ждём, – сказала Нэйтелла. – Одиннадцать минут у нас есть точно. А то и все пятнадцать.

Сирена взвыла на седьмой. Сразу, резко и на максимальной мощности. Ударила в уши, проникла в мозг, понукая тело к немедленному действию. Захотелось вскочить, бежать и укрыться. Хотя бы для того, чтобы не слышать этот, разрывающий перепонки, пронзительный вой.

– Ждите здесь! – крикнула Нэйтелла (они едва расслышали её слова, скорее угадали по губам), вскочила и бегом кинулась вон из зала.