Алексей Евтушенко - Все небеса Земли [litres]

– Одна галлюцинация на всех? – спросил Мигель. – Так не бывает.

– Тогда вирт, – убеждённо сказал О’Доэрти. – Или сон. Что-то вчера подмешали в коньяк, и я продолжаю спать. А это всё, включая вас, мне снится. Сейчас я сделаю усилие и проснусь.

Он закрыл глаза и яростно потряс головой.

– Ты пока просыпайся, а я проверю кое-что, – сказал Мигель. – Марин, ты можешь от них оторваться?

Марина глянула на экран. Похожие на демонов из ада существа (красная кожа, покрытая пятнами красно-бурой шерсти, горящие алым глаза, чёрный, приплюснутый, как у гориллы, нос с вывернутыми ноздрями; острые длинные уши, клыкастая широкая пасть; четыре когтистые лапы, два громадных кожистых крыла за спиной и длинный голый крысиный хвост) медленно нагоняли глайдер.

– Легко. Жду команды.

– Не торопись, я скажу когда. Ириш, дай-ка свой карабин. Не хочу мой боезапас тратить. Чует сердце, он нам пригодится для других целей.

– Держи.

Мигель взял карабин (попутно коснувшись пальцами тёплых пальцев Ирины, что придало ему сил, уверенности и нежности к любимой), пробрался в хвост глайдера, встал на правое колено, зацепился левой рукой за крепёжный ремень и скомандовал:

– Марина, открой задний грузовой люк!

Диафрагма люка беззвучно раскрылась, и в кабину тут же ворвался свежий холодный весенний ветер.

Четыре «демона» точно в зоне поражения, пятый частично, и дальше – само чудище-мама.

Ладно, проверим.

Мигель передёрнул затвор, вскинул к плечу карабин, поймал грудь ближайшего «демона» в прицел (на дисплее высветилось: «Расстояние до цели 148 метров») и плавно нажал на спусковой крючок.

– Дах-х!

Выстрел неожиданно громко ударил по ушам. Мелькнула и покатилась под ноги гильза. Запахло сгоревшим порохом. «Демон» дёрнулся вправо. Вероятно, пуля прошла рядом, а возможно, и слегка задела его.

– Ага, – сказал Мигель. – Не нравится.

Взял поправку и нажал на спусковой крючок снова. Дважды подряд.

Он сразу выставил переводчик карабина на огонь одиночными, чтобы не тратить зря патроны и пристрелять оружие. Решение оказалось верным. Обе пули, выпущенные вслед за первой, достигли цели. Совсем по-человечески «демон» схватился за грудь обеими передними лапами, его крылья судорожно забились, пытаясь удержать тело в воздухе; из широко раскрытой клыкастой пасти вырвался крик, полный боли и ярости.

– Дах-х!

Ещё разок, для верности.

Снова попал.

Крылья трепыхнулись и прекратили жить. Лапы-руки бессильно упали вдоль тела, а само тело на долю секунды замерло в воздухе (два тёмно-бурых, почти чёрных пятна – раны от пуль – отчётливо зияли в центре груди, почти сливаясь одно с другим), словно удерживаемое невидимой силой, и камнем пошло вниз.

Мигель не стал смотреть, куда упадёт «демон», тут же перевёл огонь на следующего. Краем глаза увидел, как у противоположной стены устроился Конвей, поднял карабин и открыл огонь.

В два ствола дело пошло веселее.

Меньше чем за полминуты они убили или смертельно ранили ещё троих «демонов» и совсем было вошли во вкус, как ситуация изменилась. Оставшаяся в живых дюжина тварей резко ускорилась и принялась непредсказуемо рыскать из стороны в сторону. В точности как опытный солдат, который хочет сбить противнику прицел. Приходилось стрелять навскидку, и это резко снизило результативность. Зато выпущенные в «демонов» пули, по всей вероятности, попали в морду чудовища, которое, не отставая, продолжало следовать за ними. Чудовищу это явно не понравилось. В середине его серой морщинистой морды, точно между глаз, раскрылась круглая, широкая, тёмно-алая дыра-воронка, которая неожиданно вывернулась наружу и превратилась в твёрдый напряжённый и длинный отросток того же цвета. Отросток завибрировал, задрожал, его кончик практически исчез, смазался, растаял в воздухе. Сводящий с ума визг, переходящий в бешеный нестерпимый свист, заполнил собой, казалось, всё вокруг.

Звук был настолько сильным, что действовал подобно удару, от которого нет защиты.

Резкий болевой импульс проник в мозг, отключая способность видеть, слышать, думать. Хотелось броситься на пол, скорчиться, зажмуриться, зажать уши руками и закричать самому. Так громко, насколько хватит сил. Только чтобы хоть как-то перебить эту страшную муку.

Визг-свист не прекращался. Мало того. С каждым мгновением он словно набирал силу, хотя это казалось уже невозможным.

Надо это как-то прекращать, матрёшка в стакане. Пока это не прекратило нас.

Глайдер покачнулся, лёг на левое крыло и пошёл вниз.

Резким усилием воли, уже чуть ли не теряя сознание, Мигель перешёл в форс и тут же поставил внутренний блок-фильтр на звуковые воздействия.

Сразу стало легче.

Свист-визг отдалился, ослаб, утратил свой убийственный напор. Но демоны не отставали. Глайдер уверенно шёл к земле, а эти красные мохнатые и отвратительные крылатые твари устремились вслед за ним, словно желая проводить его до самой встречи с землёй.

Справа, недобро оскалившись, Конвей продолжал посылать в створ грузового люка пулю за пулей. Кончились патроны. О’Доэрти чётко и быстро, словно всю жизнь это делал, сменил магазин и снова открыл огонь.

Мигель перекинул ремень карабина за голову, ухватился за крепёжный ремень правой рукой и одним движением бросил себя к пассажирским креслам, а затем, вторым, – к пилотскому. Георг Пятый уже вытащил из него Марину и, как мог, бережно усаживал её сзади, в пассажирское. Марина была без сознания. Как и её сестра, свесившая голову на грудь и навалившаяся всем телом на ремень безопасности.

Он втиснул себя в пилотское кресло, пристегнул ремень. На это ушло меньше секунды.

Земля приближалась. Верхушки елей, словно жадные острия исполинских копий, ждали, когда эта плохо летающая штуковина окончательно потеряет управление, рухнет на них и разобьётся уже на хрен.

Ждать оставалось недолго – цифры на дисплее бортового компьютера мелькали с угрожающей быстротой. Триста пятьдесят два метра до земли… Триста десять… Двести шестьдесят один… Сто девяносто…

Мигель поймал ручку управления, потянул на себя. Сильно, плавно и уверенно, как учили.

Машина подчинилась. Острые вершины елей неохотно и медленно, но ушли под брюхо. Их место снова заняли горизонт и небо. Сто двадцать… сто тридцать пять… сто семьдесят…

Глайдер набирал высоту. До Мигеля только сейчас дошло, что бортовой компьютер не дал бы глайдеру разбиться, вывел бы его из опасного снижения на высоте ста десяти метров – именно эта высота была зафиксирована компьютером в качестве критической. Ладно. Вмешался сам – и правильно сделал. Всего несколько дней прошло с тех пор, как фатальный сбой в бортовом компьютере «Кармелиты» послужил причиной того, что сейчас он здесь, на Земле, в кабине грузо-пассажирского глайдера пытается оторваться от чудовища, один вид которого вызывает очень большие вопросы к существующей реальности. Она, вообще, что себе позволяет? Мы так не договаривались.