Алексей Евтушенко - Все небеса Земли [litres]

Десятки тел только на этом коротком участке. И миллионы в Семи Башнях. А сколько их, положившись на заботу Нэйтеллы и Вестминда, смотрят сладкие вирт-сны по всей Земле? Миллиарды. Хочется выругаться матом, но это не поможет. Неужели инстинкт самосохранения настолько притупился, что они не видят опасности? Или тяга к вирту сильнее инстинкта? Получается, так. Алкоголик, если не завязывает, пьёт, пока не умрёт. То же и здесь. Только без смерти. Живи в вирте вечно, если хочешь.

Он ускорил шаг.

Коридор влился в обширный холл, где у стены были установлены несколько столиков и удобных кресел. Здесь и расположилась вся честная компания: Конвей, сёстры-близнецы Ирина и Марина, робот Георг Пятый. Сидят, пьют (кроме Георга, понятно), кажется, пиво. Беседуют. Нэйтеллы не видно. И Христиана тоже.

Его заметили.

– Вот и наш Мигель! – провозгласил О’Доэрти. – Жив и здоров, а вы боялись.

– Кто боялся? – Мигель подошёл и плюхнулся в свободное кресло.

– Твой друг – большой шутник, – сообщила Марина. – Пугал нас твоим зависанием в вирте. Надолго.

– Ничего подобного! – возмутился Конвей. – Я только сказал, что у тебя, несмотря на весь внешний мачизм, тонкая душевная организация. Почти как у меня. Но меня, прожжённого стихоплёта и блюзмена, хрен чем проймёшь. А вот ты, человек малоискушённый…

– Дай-ка, – Мигель отобрал у него бокал и сделал несколько глотков.

– Э! Это моё пиво! – возмутился стихоплёт и блюзмен. – Попроси Георга, он принесёт.

– Больше не хочу, – сказал Мигель. – Спасибо. А где Нэйтелла и Христиан?

– Исчезли по каким-то срочным делам, – сказала Ирина.

– Буквально минуту назад, – добавила Марина.

– Если честно, мне это не понравилось, – сказала Ирина. – Такое впечатление, что у них что-то стряслось.

– Что?

– Не знаю. Но что-то серьёзное. Что вирт? Как погрузился?

– По-разному, – промолвил Мигель. – Потом расскажу. Георг, – обратился он к андроиду, – ты можешь подключиться к Сети?

– Уже пробовал, – сообщил робот.

– И?

– Нет соединения. Похоже, заблокировано.

– Обойти?

– Моих возможностей недостаточно.

– Вот теперь и мне это не нравится, – заявил Конвей. – Что происходит?

Послышался отдаленный ровный шум непонятного происхождения. Нечто среднее между шипением и журчанием.

– Сливают компенсационную жидкость, – сообщил Георг, не дожидаясь, когда его спросят. – Я уже это слышал, когда ждал вас из вирта.

– Много? – спросил Мигель. Вопрос прозвучал не слишком корректно, но робот понял.

– Сотни, – ответил он. – Возможно, тысячи.

– День пробуждения? – приподнял бровь Конвей. – С чего бы?

Стремительным шагом, ослепительно улыбаясь на ходу, вошла Нэйтелла.

– Все в сборе, отлично! – воскликнула она. – Как самочувствие? Как прошло путешествие-погружение? Надеюсь, все довольны? Расскажете?

– Я бы предпочёл оставить эти воспоминания при себе, – заявил блюзмен.

– Такие неприличные? – спросила Ирина, не удержавшись.

– Такие личные, – буркнул Конвей.

– Извини.

– Ничего.

– Не сообщите, что здесь происходит? – осведомился Мигель. – Этот шум… Вы сливаете компенсационную жидкость из сотен, возможно, тысяч вирт-камер. Зачем?

– Ничего особенного, – Нэйтелла повела великолепными плечами. – У нас плановая профилактика системы. Но вам этого знать совершенно не обязательно. Как и того, почему у вашего робота нет доступа в Сеть.

«Вот же матрёшка в стакане, – подумал Мигель. – Уже заметила. Впрочем, абсолютно ничего странного в этом нет. И криминального с нашей стороны, кстати, тоже».

– У вас, между прочим, его тоже не будет, – сказала Нэйтелла. – Вы мои гости, но Земля и КСПСС не союзники. Пока.

«Ого. Кажется, у них и впрямь серьёзные проблемы. Просто так доступ к информации не перекрывают».

– Да мы, в общем, и не претендуем, – Мигель широко улыбнулся, искренне надеясь, что улыбка вышла достаточно обаятельной.

– Вот и хорошо. Если возникнут вопросы, обращайтесь прямо ко мне. Я отвечу и всегда на связи. Кстати, о связи. Рада сообщить, что вы можете связаться с Марсом. Или Луной. Как пожелаете.

– Отличная новость! – Мигель вскочил. Он даже не ожидал, что так обрадуется. Даже пульс участился. – Когда?

– Можем отправиться в центр космической связи прямо сейчас, – сказала Нэйтелла. – Это за городом, в тридцати километрах.

Мигель и Конвей недоумённо переглянулись.

– Каменный век, понимаю, – сказала Нэйтелла. – Но мы действительно очень давно всем этим не пользовались, и быстро наладить связь прямо отсюда или из любого другого места в городе не получается. Или летим туда, или ждите до завтра. Это в лучшем случае.

– Ясно, – сказал Мигель. – До завтра ждать не будем. Вы как? – он посмотрел на сестёр-близнецов.

Ирина и Марина синхронно поднялись со своих мест.

– Мы готовы, – сказала Ирина.

– Полетели, – сказала Марина. – Предлагаю воспользоваться нашим транспортом.

Марина резко взяла с места, и город проскочили быстро. Мелькнули внизу кварталы, проспекты, река, мосты и пропали. Курс в бортовой компьютер ввела Нэйтелла, и Марине оставалось только ему следовать, не отвлекаясь на поиск оптимального маршрута.

– Я бы вообще на автопилот перевела, – пояснила она, – но люблю сидеть за штурвалом. Грешна.

Глайдер в пять минут преодолел сплошное лесное море под брюхом и заложил крутой вираж над расчищенной площадкой внизу. Мигель успел заметить древнюю, нацеленную в небо, радиоантенну (гигантская решётчатая чаша отражателя на мощной поворотной опоре и, собственно, антенна на четырёх длинных «лапках» внутри чаши); несколько приземистых строений вокруг, дорогу, уходящую в лес. Потом глайдер ухнул вниз – так, что желудок прыгнул к горлу, завис над самой землёй и плавно, словно пушинка, встал на посадочные опоры.

– Прибыли! – весело доложила Марина. – Оплачиваем за проезд, не стесняемся!

– И почём? – поинтересовался Конвей.

– Пять рублей!

– Что-то дорого.

– А бензин?! Бензин-то нынче не то что давеча! Дорог бензин-то!

Так, перешучиваясь, они выбрались из глайдера и под предводительством Нэйтеллы направились к трёхэтажному светло-серому зданию, расположенному в полусотне метров от посадочной площадки.

К нему вела широкая пешеходная дорожка. Из трещин покрытия там и сям лезла к солнцу молодая трава, и территория вокруг в целом выглядела изрядно заброшенной. Однако было заметно, что совсем недавно здесь пытались навести относительный порядок. Что и подтвердил робот-уборщик, вынырнувший из распахнутых настежь дверей здания, когда до того оставалась пара десятков шагов.

Сам робот больше всего напоминал шестиногого и четырёхрукого кентавра, чьи руки-манипуляторы сгибались во всех плоскостях и под любым углом, а на месте туловища имелся объёмистый кузов, доверху набитый всевозможным хламом. В основном – остатками старой мебели и каких-то неидентифицируемых механизмов.