Алексей Евтушенко - Все небеса Земли [litres]

Всеволод Александрович не договорил. Двери в коридор отворились, и в столовой появился робот ДАРИНО. Чуть вразвалку он прошёл на середину, остановился и произнёс своим глуховатым, лишённым эмоциональной окраски тенором:

– Дети пропали.

У Георга Пятого, который в этот момент снова возник в дверях кухни, соскользнула с подноса бутылка коньяка. Она бы наверняка разбилась, но андроид ловко её поймал и водрузил на место.

– Что?! – Ирина и Марина вскочили с места. – Что ты сказал?!

Мигель и Конвей поднялись вслед за сёстрами. Георг Пятый благоразумно оставался на месте с подносом и коньяком.

ДАРИНО повторил. По его словам, Софья и Сашка играли в комнате, он был рядом и всё время держал их в поле зрения, но в какой-то момент поле оказалось пустым. Обыскал комнату – детей нет. Вышел в коридор – тоже нет.

Он прошёл по коридору сотню метров туда-назад – никого. После этого ещё раз проанализировал ситуацию, провёл ускоренную диагностику всех систем и обнаружил, что отсутствовал в реальности больше часа. Точнее – час и одиннадцать с половиной минут. Причина – отошедший контакт в древней микросхеме, которую не меняли последние сто двадцать четыре года. ДАРИНО самостоятельно произвёл ремонт и сразу же двинулся к людям – докладывать. На ремонт ушло ещё пятнадцать минут. И пять на дорогу до столовой.

– Полтора часа, – быстро подсчитал Мигель. – За это время двое шустрых и любознательных детей могут забраться куда угодно. У нас есть полный план базы?

– Разумеется, – сказал Всеволод Александрович.

– Давайте его сюда. Разобьём на сектора, каждый возьмёт по сектору и – на поиски. Связь… Что у нас с внутренней связью, она везде работает?

– Я не проверял, – сказал Всеволод Александрович. – Но будем надеяться, что везде.

– Тогда вперёд.

Всеволода Александровича оставили на месте в качестве диспетчера и координатора. Он и сам был не против, хотя поначалу рвался в бой. Но затем почесал в затылке, несколько раз тяжко вздохнул и признал, что молодёжь права – ему нужно остаться. И дело даже не в старости, хотя и в ней тоже. Просто это самое логичное решение.

– Вы – наш мозг, Всеволод Александрович. А мы – руки-ноги. Нам драться, работать и бегать. Вам – думать, – сказал Мигель.

– Спасибо на добром слове, – было видно, что старому учёному приятно. – Хотя думать вы и сами прекрасно умеете.

– Вы думаете глубже. Я уже не говорю про опыт. Всё, мы отправляемся, каждая минута дорога.

Через три с половиной часа дети найдены не были. Четверо людей и два робота обыскали военную базу сверху донизу, слева направо и справа налево. Было тщательно осмотрено каждое помещение, обозначенное на карте, и все возможные закоулки, куда могли бы залезть двое шустрых трёхлеток. Включая боевую технику внутри и снаружи. С особой тщательностью обыскали продовольственный и вещевой склады, где хватало мест для игры в прятки.

Всё напрасно, близнецов нигде не было, дети словно испарились или перенеслись при помощи волшебства или ещё не изобретённого Нуль-Т куда-нибудь за тридевять земель. Ирина и Конвей сорвали голоса и уже не разговаривали, а хрипели. Мигель сломал голову, пытаясь догадаться, где могли спрятаться близнецы.

А может быть, они и не прятались вовсе? Увидели, что ДАРИНО отключился, вышли из комнаты и отправились, куда глаза глядят. Исследовать, так сказать, окружающий мир. Без помех. Робот-нянька не мешает, взрослые тоже – лафа! Любопытные же, как молодые воронята. И энергии – немерено. Ушли далеко, заблудились и не смогли вернуться. Устали, забрались куда-нибудь в укромное местечко и спят теперь.

Хорошая версия. Только вот незадача – все укромные местечки они уже обыскали. Некоторые даже дважды. Пусто. Что тогда? Одно из двух. Или не все или не так тщательно, как думали. Эх, собаку бы сюда. Может, слетать в Верхний Яр, найти собаку? Там оставались. У них, помнится, даже была мысль взять одну с собой, но потом от этой мысли отказались, поскольку непонятно было, что их ждёт. Только нужна не просто собака, а эта… как её… ищейка. Были такие в деревне Верхний Яр?

Некоторое время Мигель стоял и размышлял на данную тему. Он совсем уж было собрался через Всеволода Александровича связаться с Ириной или Мариной и задать соответствующий вопрос, как увидел тонюсенькую, едва заметную вертикальную полоску на тупиковой стене коридора.

В этой части базы он находился уже второй раз и точно помнил, что в первый этой полоски не было.

Или была, а он просто не заметил?

Тонюсенькая вертикальная идеально ровная полоска, идущая от пола до потолка.

Мигель сделал шаг в сторону – полоска исчезла. Вернулся на место – появилась. Ага, вот в чём дело – угол зрения. Вероятно, первый раз он смотрел на эту стену под другим углом.

Ну-ка.

Он вытащил нож, раскрыл лезвие и шагнул к стене.

Это и впрямь оказалась дверь. После некоторого усилия лезвие ножа расширило щель, вошло в неё полностью. Мигель надавил, боясь, что лезвие сломается. Но обошлось – левая половинка двери мягко отошла в сторону, он ухватился пальцами, ещё нажал.

Есть!

Половинка бесшумно и невесомо ушла в стену, и Мигель в очередной раз подумал о том, что база сделана на века. Умели предки, чего уж там. Мы, понятно, тоже не лыком шиты, иначе не смогли бы столько лет удержаться в ближнем космосе. Не просто удержаться – развиться, оживить Марс, достичь самых отдалённых уголков Солнечной и обследовать их. Нет, шагать к звёздам мы, пожалуй, не готовы пока. Маловато нас, да и технологий нет соответствующих (хотя вот-вот должны появиться). Но предки… Этой секретной военной базе около ста пятидесяти лет. Полтора века! И она до сих пор готова принять людей, полностью функциональна (мелкие неисправности не в счёт). Собственно, уже приняла. Нас. Способны мы сегодня выдать близкое качество? Не знаю, не знаю. С другой стороны, каждое поколение почему-то считает, что предыдущее умело делать более качественные вещи. Чем дальше в прошлое – тем качественнее, хе-хе. Но, будь так, нам бы уже хватало рубашки и штанов ровно на один день. Много – два. Про космические корабли вовсе говорить нечего – они рассыпались бы уже на стадии проектирования…

Он толкнул правую половинку двери и через секунду вместо тупиковой стены перед ним снова открылся коридор, освещённый редкими потолочными круглыми плафонами.

Мигель посмотрел на карту. Никакого коридора здесь не значилось – тупик и тупик. Он спрятал нож, нашёл ближайший коммуникатор и связался с Всеволодом Александровичем. Связь, слава богу, работала безупречно.

– Где вы? – переспросил старый учёный.

Мигель повторил.

– Всё правильно, на карте обозначен тупик.

– На самом деле нет, – сказал Мигель. – Тут дверь, и я её открыл. За дверью коридор. Освещён.