Константин Кривчиков - Контракт на смерть

– Да там не врач, а фельдшер был. Говорит, что подозрение на инсульт. Однако помощь поспела вовремя, должно обойтись без серьезных последствий. Вот, сейчас съезжу в больницу, все узнаю толком.

– Дай бог, чтобы все обошлось. – Марина снова покачала головой и тяжело вздохнула. – Вы не дадите мне водички попить? А то я запыхалась, пока спешила от остановки.

– Конечно. Подождите секундочку.

«Лишь бы не вздумала на кухню проходить, там такой бардак», – подумал Павел, поворачиваясь. И, уже шагнув по направлению к кухне, машинально бросил взгляд в зеркало гардероба. Этого мгновения ему хватило, чтобы уловить два последовательных действия медсестры, продолжавшей стоять у полуоткрытой двери: она скосила глаза в коридор и тут же быстро засунула кисть правой руки в сумочку.

В развернувшейся через секунду кратковременной, но кровавой, схватке все решили скорость реакции, точность стрельбы и сообразительность. Свое оружие Павел и липовая «медсестра Марина» выхватили практически одновременно, но выстрелил он на миг раньше. Одновременно с этим Данилин упал на бок и перекатился по полу в сторону входной двери. Своевременный маневр предохранил Павла от пули «Марины», а вот его пуля угодила женщине в верхнюю часть туловища.

Вскрикнув, «медсестра» завалилась на спину. А из коридора в проем входной двери уже врывался мужик в бежевой футболке, встреченный Павлом у подъезда. В отличие от Данилина «бежевый» был вооружен автоматической береттой модели 93R и стрелял короткими очередями. Однако это обстоятельство «бежевому» не помогло, потому что стрельбу он открыл наугад, еще не видя противника – в результате взял слишком высоко. А когда, выпустив очередь, заметил, что Данилин успел упасть на пол, переводить ствол на новую мишень было поздно. Не зря старое правило гласит, что хорошо стреляет тот, кто стреляет последним.

Павел стрелял одиночными, но очень быстро и, как выяснилось чуть позже, еще и удачно. Когда «бежевый», поймав две пули в брюхо, рухнул на пол прихожки, Павел с удовлетворением обнаружил в коридоре еще одну знакомую личность – типа в зеленой футболке. С удовлетворением, потому что тип был ранен в пах, и сейчас стоял на коленях, корчась от боли.

Вот что значит неправильная расстановка при перестрелке в условиях ограниченного пространства. Противник имел явное преимущество в количестве стволов. Но «бежевый», заскакивая в квартиру, перекрыл напарнику в зеленой футболке линию огня. Чем в полной мере воспользовался Павел.

Что произошло? Он, лежа на полу, без изысков палил веером в дверной проем, расстреляв за пару секунд около половины пятнадцатизарядной обоймы. В итоге, практически не целясь, завалил «бежевого» и зацепил «зеленого». А вот «зеленый» – не видя противника из-за коренастой фигуры «бежевого» – вовсе не успел нажать на спуск. Профессионал наружного наблюдения напоролся на профессионального стрелка. И получилось, как в песне Высоцкого – «но я ведь снайпер, а ты сапер».

Увидев в коридоре, как на ладони, раненого мужика в зеленой футболке, Данилин не стал церемониться – мгновенно прицелился и засадил ему пулю в лоб. На войне как войне. Да и зачем мужику жить после такой раны в пах? Все равно одно мучение.

Вскочив на ноги, Павел выстрелом в затылок добил «бежевого». Потом выбежал в коридор, схватил за ноги «зеленого» и заволок его тело в прихожую. Захлопнул дверь. И нашел взглядом Марину. Или как ее там?

Женщина неподвижно лежала на полу – но когда Данилин, присев рядом на корточки, коснулся пальцами ее шеи, застонала и открыла глаза. Пуля угодила «медсестре» в левую сторону груди немного ниже ключицы. Женщина, очнувшись, рефлекторно зажала рану ладонью. В глазах блеснула злоба. Но вместе с ней читался и страх.

– Ну что, мадам, поговорим за жизнь? – произнес Данилин, выразительно покачивая стволом беретты. – Ранение у тебя серьезное, но не смертельное. Главное, вовремя оказать помощь. Поэтому я быстро спрашиваю, ты быстро отвечаешь, и все довольны. Так что?

– Я вынуждена сдаться.

– Я заметил.

– Смешно? Думаешь, победил?

– А ты как считаешь?

– Ты – ходячий труп, – процедила «мадам». – Слушай, идиот. Лучше драпай отсюда подальше к черту на кулички. И прячься куда-нибудь в берлогу в своей Сибири или Бурятии. Может, и пронесет.

– По географии России – зачет. Отвечать на вопросы будешь?

– Между прочим, я гражданка Эстонии, – в ее голосе внезапно прорезался акцент. – И ты…

– Должен вызвать консула? – подсказал Павел.

– Пока не надо. Но ты должен оказать мне медицинскую помощь. Это зачтется.

– Ничего я тебе не должен, чухонка, – с подчеркнутым презрением произнес Данилин. – Может, еще судом по правам человека будешь меня пугать? Послушай. Ты, стерва, хотела выстрелить мне в спину. Поэтому скажи «спасибо», что я подарил тебе шанс на жизнь. Даю пять секунд на принятие решения. – Он поднес к лицу женщины растопыренную ладонь. – Пять! Время пошло.

«Чухонка» сглотнула слюну. Скосила глаза на блузку, постепенно намокающую от крови. И сипло выдавила:

– Ты меня потом не убьешь?

– Нет. Я, в отличие от вашей шоблы, играю по-честному – информация в обмен на твою жизнь. И разбегаемся. Ничего личного – я профессионал. Кто ты такая? Ну?

– Ладно. Я Магда. – Она сглотнула слюну. – Мы все из службы безопасности Биохима. Из концерна мы, короче. Занимаемся наружным наблюдением.

– Кто возглавляет вашу службу?

– Маркус Дитц.

– Меня приказали убить?

– Да.

– За что?

– Не знаю. Правда, не знаю. Мы только выполняем приказы.

Данилин посмотрел на часы. С начала стрельбы прошло около трех минут. Все оружие снабжено глушителями, но шум все равно получился изрядный. Если соседи что-то заметили и вызвали полицию, то времени минимум.

– Кто приказал допросить Антонину Корзун?

– Наверное, Дитц. Но наш непосредственный начальник – лейтенант Бредли. Кстати, я не участвовала в допросе. Я находилась в машине.

– Учту. Что ты знаешь о Зинаиде Корзун?

Магда сморгнула.

– Знаю, что ее задержали. – Она снова сморгнула. – Наша группа вела Корзун. Я видела, как ее взяли.

– Кто отдавал приказ?

– Дитц.

– Где сейчас находится Зинаида?

– Точно не знаю. Наверное, на территории завода. Я ее больше не видела.

– Где ее могут содержать?

– У нас есть что-то вроде тюрьмы. Это трехэтажное здание во дворе. Возможна, она там.

Теперь в глазах Магды читался только страх. А еще они начали мутнеть.

– Я сейчас вырублюсь, – просипела она. – Может, ты вызовешь «скорую»?

– Еще пару вопросов и я ухожу. Что за секретные препараты разрабатываются на заводе?

– Не знаю. Честно… Мне плохо.

Она сильно побледнела. И глаза начали закатываться. Павел похлопал ее по щекам: