Константин Кривчиков - Контракт на смерть

Неужели я все еще ее люблю? – мелькнула шальная мысль. Да нет, при чем тут это! Перегорело уже все и быльем поросло. Просто надо спасти человека. Не чужой все же человек, жалко…

«Хватит сидеть без дела, как курица на яйцах, ничего я здесь не высижу, – подумал Павел. – Круглову сейчас не до меня, а Зина ему и вовсе постольку-поскольку. Я же могу прошляпить самое главное. И если с Зиной сейчас что-то случится, это будет на моей совести.

В этом бардаке я спокойно проникну на завод. Определенные ориентиры есть. Люди, которые могут дать конкретную информацию, должны в эти минуты находиться там. А то, что меня сейчас никто не ждет, так это только на руку. Как там советовал классик? Главное начать, а там посмотрим? Вперед, мои храбрые джигиты!»

Тим и Зина начали подниматься на второй этаж (или на первый, смотря как считать – снизу или сверху). На лестничной клетке было еще темней, чем в коридоре – то ли при монтаже на аварийных светильниках сэкономили, то ли какой-то из них не включился. На верхней площадке находилось что-то вроде проходной, где за перегородкой из бронестекла сидел на стуле охранник.

Со своего места он сначала увидел Зину, с руками, заведенными за спину. Следом, отставая от девушки на несколько шагов, поднимался Тим в униформе и противогазе. Привстав со стула, охранник – он тоже был облачен в противогаз – несколько секунд всматривался в приближающуюся парочку. Сердце у Зины дрогнуло – неужели что-то заподозрил?

Ее опасения оказались небеспочвенны. Когда Зина подошла к перегородке, охранник не открыл дверь. Продолжая всматриваться в фигуру Тима, он отрицательно помотал головой и поднял вверх два пальца. Жест, видимо, означал вопрос – где второй охранник?

Тим, оставаясь на ступеньках лестницы – его рост из-за этого казался меньше – выразительно постучал указательным пальцем по запястью. И ткнул в сторону двери. Мол, время идет! Мы торопимся, пропускай.

Однако охранник продолжал сомневаться. И вместо того чтобы открыть замок, поднял трубку внутреннего телефона…

Профессор Шмутко схватил со стола трубку внутреннего телефона и рявкнул:

– Шмутко слушает! Чего еще случилось?

– Это первый пост охраны, – раздалось из трубки. – Извините, профессор, что беспокою. Вы приказывали привести пациентку из бокса С2?

– Чего? А, да, приказывал. Где она, черт возьми?!

– Она на посту. Но с ней всего один сопровождающий.

– О чем вы? Я не понял.

– Видите ли, профессор, в изолятор за пациенткой спускались двое – Питер и Стив. Но сейчас я вижу только одного. Кажется, Стива. Хотя… возможно, что это Питер. Здесь такое плохое освещение…

– Какие еще Стив и Питер? – Профессор ошалело выпучил глаза. – Вы что, не знаете в лицо ваших коллег?

– Видите ли, профессор, он в противогазе.

– Что?.. Черт возьми, перестаньте морочить мне голову! Мне плевать, как зовут этого охранника. Пусть немедленно доставят девушку! Повторяю по слогам – не-мед-лен-но. Всё!

Он в ярости бросил трубку на рычаг. Ну и болван! Здесь и так аврал, все катится в тартарары, а он не может отличить Стива от Питера. Цирк какой-то.

Профессор очень торопился. И, строго говоря, ему не стоило бы тратить время на Зину. Но Шмутко не был бы сыном своих родителей, если бы прощал нанесенные ему оскорбления. Следы зубов на укушенной ладони саднили до сих пор и являлись слишком свежими, чтобы о них забыть.

Отправляя вчера Зину в блок к Дракуле, профессор рассчитывал на то, что сумасшедший громила, лет сто не щупавший баб, хотя бы изнасилует брыкливую кобылку. Однако, как выяснилось, придурок даже пальцем не тронул стерву. Поэтому Шмутко решил, что лично разберется с дерзкой бабенкой – разберется жестоко и в особо изощренной форме, как он это умел. И не отказался от этой идеи даже сейчас, когда на заводе произошло ЧП и началась эвакуация…

Охранник опустил трубку. Недовольно пожал плечами. И открыл дверь на лестницу. Не дожидаясь, пока Зина войдет, лениво подошел ко второй двери, ведущей в коридор, и тоже открыл ее.

Обернуться он не успел. Громадная фигура Тима нависла над ним глыбой. Все, что ощутил охранник в последние мгновения своей жизни, это ладонь, сдавившую ему лицо через резину противогаза. В следующую секунду он уже валялся на полу, с неестественно завернутой за спину головой.

Закончив дело, Тим кивком показал Зине – проходи. Выйдя следом, закрыл дверь на ключ и окинул коридор быстрым взглядом.

Здесь по-настоящему чувствовалась паника. Тревожно мигали красные аварийные лампочки, с равномерными интервалами гудела сирена. Метались люди в зеленоватой униформе персонала – кто-то пробегал по коридору, сворачивая в его ответвления, кто-то заскакивал в распахнутые двери служебных помещений, кто-то, наоборот, выскакивал из них. Часть людей была в противогазах.

На беглецов никто не обращал внимания. Обитатели лаборатории, взбудораженные и напуганные, беспокоились лишь о себе.

– Идем до конца коридора, – прогудел в ухо Зины Тим. – Там выход наверх.

– А где кабинет профессора?

– Там же. В торце.

– Заскочим туда.

– Зачем?

– Надо. Хочу пообщаться с этим ублюдком.

Тим пожал плечами. И неторопливо направился по коридору.

«Какой спокойный и уравновешенный парень, – подумала Зина. – За ним, наверное, как за каменной стеной. И, главное, не спорит со мной. Ну разве что… Впрочем, о чем это я? Замуж, что ли собралась? Тут бы живой из этой заварушки выбраться. Все же прав был Павел – не теми местами я иногда думаю».

Они почти добрались до двери в конце коридора, на которой висела пластиковая табличка с надписью «Зав. лабораторией профессор О. Я. Шмутко». Увидев табличку, Зина смутно вспомнила и саму дверь, обитую светло-коричневой кожей, и рожу профессора с козлиной бородкой. Девушку передернуло от омерзения. «Ну, погоди, урод, – мелькнула мстительная мысль. – Лишь бы ты находился на месте. Уж я тебе покажу, где раки зимуют, а Дракула поможет».

И тут Зину кто-то цепко ухватил за плечо. Она остановилась, обернулась и чуть не вскрикнула – не столько от боли или страха, сколько от неожиданности. Очень неприятной, чего уж говорить, неожиданности – ведь за спиной стоял Гавел. Тот самый тип, то ли врач, то ли фельдшер, присутствовавший при допросе Зины, ставивший укол «сыворотки правды», а затем отводивший девушку к профессору-извращенцу.

– Ты что здесь делаешь, Корзун? – прищурившись, с подозрением спросил Гавел. Он был без противогаза, голова взлохмачена, на лбу блестят бисеринки пота.

– Отвали, урод, не твое собачье дело, – сказала Зина. – Я к профессору иду.

– А ты не приборзела, красавица? Я, к твоему сведенью, ассистент профессора. Главный. Кто это с тобой? – Он с той же подозрительной ухмылкой посмотрел на Тима, который, развернувшись, встал рядом с девушкой. – Как тебя зовут, парень? Чего-то я тебя не припоминаю.