Константин Кривчиков - Контракт на смерть

Его взгляд остановился на предплечье Тима, торчащем из короткого рукава рубахи. Предплечье – немного ниже локтя – пересекал грубый рубец от ожога. Лицо ассистента дрогнуло, зрачки расширились, правая рука скользнула в боковой карман.

Однако Тим не позволил Гавелу выхватить оружие. Резко шагнув вперед, он врезал ассистенту по челюсти. Удар оказался такой силы, что Гавел отлетел назад, с треском ударился затылком о стену и медленно сполз на пол. Из приоткрытого рта вытекла струйка крови.

– Готов, урод, – констатировала Зина. – Классный удар, Тим! Теперь займемся профессором.

Попав через открытый проезд во внутренний двор завода, Павел понял, что ситуация складывается еще хуже, чем он предполагал. Там царил подлинный бедлам: по двору между зданиями метались сотни людей, часть из них была облачена в противогазы, а некоторые даже в костюмы противохимической защиты; впечатление суеты и хаоса усиливали легковые и грузовые автомобили, норовившие проскочить через единственный открытый проезд, некоторые сталкивались с треском и грохотом, один из них – грузовик с фургоном – стоял и дымился с развороченным в хлам капотом; на асфальте валялось около десятка неподвижных тел, в основном, в униформе темно-серого цвета; с разных сторон доносилась какофония сирен; вверху, над всем этим светопреставлением, клубились разноцветные клубы дыма.

А еще здесь, на территории завода, куда сильнее ощущался приторный запах, который Данилин почувствовал на улице. Пожалуй, именно в этот момент, увидев людей в костюмах химзащиты, Павел подумал, что погорячился. Как бы не переживал он за судьбу бывшей супруги, и как бы не хотелось ему разобраться – прямо, по-мужски – с ублюдками, похитившими Зину, погубившими Антонину Петровну и устроившими охоту на него, но и травиться непонятной гадостью было слишком опрометчиво.

Он-то сначала подумал, что на заводе после взрыва возник обычный пожар, а разноцветный дым и неприятный запах вызваны тем, что горели какие-то полимеры. Однако теперь у него появилось подозрение, что дело не просто в продуктах горения, а в чем-то куда более опасном. К сожалению, это были лишь подозрения, не основанные на фактах. Следовательно, он мог преувеличивать опасность.

«Ну не зарин же с заманом они тут производят? – подумал Данилин. – Не может иностранная фирма химичить подобное на территории Российской Федерации. В худшем случае горят и дымятся удобрения, тот же гидролизный спирт. В общем – не смертельно. В корпуса завода, я, разумеется, соваться не буду. А вот в офис – другое дело».

Павел посмотрел на часы и удивился. Оказывается, с начала штурма прошло около пятидесяти минут. А он-то подумал, что не более получаса. Не пора ли делом заняться?

Сейчас, пробравшись во двор, он очутился позади административной пятиэтажки в стиле хай-тек. Именно там, судя по автоматным очередям и редким хлопкам гранат, разгорелся основной бой. Оно и не удивительно – ведь самые важные документы обычно хранятся в офисе. И если руководство концерна решилось ради них оказать вооруженное сопротивление, значит, сражаться торовцы и сотрудники службы безопасности будут ожесточенно.

Павел заметил, как в один из служебных входов с распахнутой дверью забежал омоновец с АК-74 наперевес. Почти тут же глухо протарахтела очередь, и омоновец вывалился обратно. Именно вывалился – сделал нетвердый шаг назад и, цепляясь рукой за дверь, свалился на ступеньки невысокого крыльца.

«Наших бьют, засранцы! – мелькнуло в голове Данилина. – У них что там – пулеметчик засел? Не иначе как торовец».

Его охватил знакомый, хотя и слегка подзабытый, азарт боя. Подбежав к бойцу, Павел на всякий случай оттащил его от крыльца и перевернул на спину. Омоновец судорожно дышал, но находился без сознания. На бронежилете виднелись отверстия от пуль – пять или шесть.

Было понятно, что в бойца засадили очередью с близкого расстояния и не из самого мелкого калибра. В подобном случае даже бронежилет пятого класса защиты не во всех случаях поможет, а уж про четвертый класс и говорить нечего.

– Будем надеяться, парень, что ты выживешь, – пробормотал Данилин. – А мне некогда, есть срочные дела.

Он залез в подсумок, закрепленный на поясе бойца, и вытащил оттуда продолговатую, напоминающую пест, светозвуковую гранату ГСЗ. Подкрался к входу, отделил рукоятку, резко дернул за шнур и зашвырнул гранату в дверной проем. Тут же присел, зажмурился и закрыл ладонями уши.

Через пару секунд граната взорвалась, а из проема полыхнуло ярким пламенем. Данилин, сжимая в ладони беретту, заскочил в подъезд и увидел следующую картину. В проходе между лестничной площадкой и коридором лежал и выл человек в форме «Тора». Сквозь пальцы, которыми «чувак» зажимал рассеченное резиновой картечью лицо, струилась кровь. Рядом на полу стоял на сошках пулемет M249 SAW, он же, на армейском сленге, пила. [2] SAW ( Squad Automatic Weapon) – автоматическое оружие отделения, буквально аббревиатура переводится, как пила.

Павел резко заломил «чуваку» руку за спину, приставил к его виску дуло пистолета и проорал:

– Слышишь меня, урод?! Где находится кабинет Маркуса Дитца?!

– А?! Что?! – с выпученными глазами отозвался торовец. Он еще не очухался после взрыва, почти ничего не соображал и плохо слышал. Но Данилин знал, что первый шок от подобной контузии длится недолго. Поэтому повторил обращение и для пущей доходчивости – по-английски:

– Слушай сюда! Мне нужен Маркус Дитц! Где его кабинет, ну?! Говори, сука!..

Через минуту Павел взбегал по лестнице на четвертый этаж, держа в руках трофейный пулемет. А наружные карманы пиджака приятно утяжеляли две ручные гранаты осколочного действия DM51. Что касается торовца, то он остался лежать на полу с простреленной башкой. Не та складывалась ситуация, чтобы брать пленных.

В кабинет профессора О. Я. Шмутко первым ворвался Тим. Зина забежала следом и захлопнула дверь. Девушка хотела сразу закрыть замок, но ключа в скважине не оказалось.

Профессор находился в дальнем углу кабинета около открытого сейфа и, стоя на коленях, запихивал в рюкзак какие-то бумаги. Вбежавших он заметил не сразу, потому что располагался к ним спиной. Среагировал лишь на звук захлопнувшейся двери, воскликнув:

– Это ты, Гавел?! Где тебя черт носит?

– В преисподней, – злорадно объявила Зина.

Шмутко обернулся. И застыл от изумления. Потом в растерянности пробормотал:

– Это вы… ты? Что здесь происходит???

– Именно об этом мы у вас и хотели спросить! – отчеканила девушка.

– Мы… ты?

Профессор по-прежнему ни черта не понимал. Он внимательно посмотрел на Тима, нахмурив брови. Лицо исказила гримаса недоумения.