Константин Кривчиков - Контракт на смерть

Павел провел рукой от плеча до лодыжки девушки и проделал маршрут в обратном направлении по другой ноге. Крови он не ощутил. Пулевых ранений нет? – подумал Павел. Только сильная контузия и болевой шок? Не факт. Пули могли в некоторых местах пробить бронезащиту и войти в тело. Чтобы все проверить, надо снять бронежилет.

Но осмотреть Зину до конца Данилин не успел, потому что вынужденно отвлекся на очень опасное обстоятельство. В лихорадочной горячке последних событий – а прошло с момента, как он очнулся, не больше полутора-двух минут – он не заметил, что стрельба почти прекратилась. Почти, так как рядом раздалась короткая очередь. И вой раненого бойца сразу оборвался.

Данилин не соединял эти два события в последовательную цепочку. Он среагировал на самое важное – совсем близко находится вооруженный человек. И через несколько секунд он может очутиться здесь.

К счастью, рядом с телом Зины лежала винтовка М16 – та самая, которую девушке отдал Тимофей. Данилин схватил оружие, шустро дополз до ближайшего дерева и залег около него. Он следил за углом кафе, решив, что враг должен появиться именно там. Но ошибся.

Вооруженный человек и на самом деле появился. Однако не из-за угла здания, а значительно левее, выскользнув, словно тень, из-за беседки. Павел засек движение боковым зрением и тут же перевел ствол винтовки в этом направлении. Но не выстрелил, задержав палец на спуске в последнее мгновение. И для того имелось сразу несколько причин.

Во-первых, до «мишени» было далековато, около пятидесяти метров. Вот Павел и подумал – пусть подойдет поближе, меня ведь тут, под деревом, практически не видно.

Во-вторых, человек не бежал, а передвигался достаточно медленно для подобной экстремальной ситуации – оглядываясь, присматриваясь и, наверняка, прислушиваясь. Как будто был уверен, что ему ничего особенно опасного не грозит. И эта непонятная уверенность сбила Павла с толку. Чего это он такой спокойный? Не хочет шевелить ластами? Ну так нашим лучше. Прицелюсь, как следует, и завалю с десяти шагов.

В-третьих – это обстоятельство стукнуло в голову Данилина в последнюю очередь – в фигуре незнакомца присутствовало что-то знакомое. А именно – что-то от громадной обезьяны, немного неуклюжей и громоздкой, и в то же время на удивлении легкой и проворной.

И едва в мозгу Павла всплыло это сравнение – «как обезьяна», наступило «в-четвертых». Он понял, что видит Тимофея. Или Тима. Или Дракулу. Облегченно выдохнул. И неожиданно для себя улыбнулся. Нельзя сказать, что Данилин обрадовался. Но отчаянье сменилось надеждой.

Встать во весь рост он, тем не менее, не решился. Как и кричать что-то вроде: «Эй, Тимоха, привет! Это я, Павел!» Черт его знает, как на такое мог отреагировать диковатый, в общем-то, приятель Зины. Еще возьмет да и пальнет сдуру.

Тимофей между тем приблизился к полосе зеленых насаждений и, остановившись, стал вглядываться в темноту. Затем, приложив ко рту ладонь, негромко позвал нараспев:

– Зии-наа, Зии-наа… Зии-наа, ээ-тоо Ти-им… Зии-наа…

Помолчав, тяжело вздохнул – так, что даже Данилин расслышал – и позвал:

– Паа-вееел, Пааа-веел… Ээ-тоо Тиим…

Тут уж Данилин не стал затягивать «концерт». Откликнулся сразу и четко:

– Я слышу, Тим! Слышу! Я здесь!

Затем с трудом поднялся, держась одной рукой за ствол дерева. Боль отдавалась по всей спине, но это являлось лишь частью проблемы. Только сейчас, встав на обе ноги, он почувствовал боль в правом бедре – не очень резкую, зато жгучую.

Ощущение сырости возникло еще раньше, но тогда Павел подумал, что немного намочил джинсы на сырой после дождика земле. Сейчас, проведя ладонью по бедру, он понял, что дело не в сырости. Черт! Когда же его зацепило? Неужели Зина все-таки задела своей длинной очередью?

Между тем Тим быстро приблизился к нему и спросил:

– Где Зина?

– Здесь, – Павел показал рукой. – В нее стреляли.

– Жива???

– Жива. Но без сознания. Думаю, пули задержал бронежилет. Надо его снять.

– Я понял. А ты как? Ты не ранен?

– Кажется, зацепило чуток бедро. Думаю, пустяк.

Тим опустился около Зины на колени и начал расстегивать ремни бронежилета.

– Ты уверен, что на нас никто не нападет? – спросил Данилин.

– Сейчас – нет, – лаконично отозвался Тим. – Помоги. Сможешь подойти?

– Смогу.

Подволакивая раненую ногу, Данилин подошел к Зине и присел рядом. Тим немного приподнял девушку, придерживая ее за затылок и плечи, а Павел стянул с нее бронежилет. Сразу же ощупал спину, потом провел ладонью по бокам.

– Ну что? – с нетерпением спросил Тим.

– Кажется, в одном месте есть кровь, – ответил Павел, поднеся к лицу ладонь. – Немного. Наверное, одна пуля все же пробила защитный слой и вошла в тело.

– Глубоко?

– Вряд ли глубоко. Но все равно плохо. У нее наверняка образовались гематомы и могло открыться внутренне кровотечение.

– Куда вообще попали пули?

– Похоже, немного выше поясницы и бедра.

– Перевязка поможет? У меня есть бинты и кое-какие медикаменты.

Павел задумался на несколько секунд.

– А шприц-тюбик с обезболивающим есть?

– Есть, и не один.

– Отлично. Может, и жгут имеется? Мне надо свою ногу перетянуть.

– И жгут имеется. Я в аптеке затарился.

– Тогда делаем так. Давай вынесем ее из тени, а то здесь совсем темно. Потом…

– Подожди, – прервал Тим. – Я совсем забыл. Сзади у меня в рюкзаке в боковом кармане лежит фонарик. Я его из квартиры Зины забрал. А медикаменты в заднем большой кармане. Доставай.

Данилин сначала вытащил фонарик. Затем, приподняв полы кофточки, осмотрел девушку со всех сторон. Рану обнаружил на правом боку – небольшую, но кровоточащую. Тим следил за ним с тревожным вниманием, поворачивая туловище Зины по команде Павла.

– Понятно, – сказал тот, завершив осмотр. – Пуля вошла вот сюда. Надеюсь, ее можно без особых проблем извлечь. Но не сейчас. Сейчас я вколю ей обезболивающее и наложу повязку.

– Она выживет?

– Я не знаю. Видел, какие у нее багровые пятна на спине? Если повреждены внутренние органы, то ни за что ручаться нельзя. Положи ее на бок и закатай рукав. Я введу лекарство… А почему ты уверен, что на нас никто не нападет?

– Я их видел и пересчитал, – сказал Тим. – Они все мертвы.

– Кто они? Омоновцы?

– Почему омоновцы? Торовцы.

– Торовцы? – Данилин не поверил своим ушам. Даже на мгновение замер со шприц-тюбиком в руке. – Это были торовцы?

– Да. Я уже собрался уходить. Хотел забрать джип. И тут они подъехали. На двух машинах. И я подумал, что они из тех, кто уже был здесь.

– Ты говоришь о шестерых парнях, которых мы прикончили раньше? – Павел, введя обезболивающее Зине, снял защитный колпачок с иголки второго шприца. – Точнее, прикончил ты, а я слегка помог.