Артем Каменистый - Зовите меня форс-мажор [litres]

Двигаться Трэшу придется самостоятельно, причем вверх по склону. А ему и по ровному тяжело катиться, ведь за прошедшее время состояние заметно ухудшилось. Терен, попавший в организм, действовал неспешно и неумолимо, поражая все больше и больше нервов. Пока вся гадость не прореагирует с тканями, об улучшении самочувствия не может быть и речи.

Первая попытка сдвинуться с места не увенчалась успехом. Трэш слишком долго пролежал под мостом, тело успело глубоко погрузиться в вязкий ил. Дно реки отказывалось отпускать свою добычу.

Дал себе минуту на передышку, все это время поспешно качая воздух легкими. Слишком много времени кислорода доставалось по минимуму, надо как следует это наверстать.

Новый рывок, и снова безрезультатно.

Проклятье. Будет очень глупо погибнуть из-за того, что засосало в ил неглубокой грязной речушки.

Ладно, придется попробовать подвести грузовик поближе. А там взять длинный трос и подцепить тушу. Сил лотерейщика не хватит, вся надежда на машину.

Взяв под полный контроль Третьего Пса, Трэш едва удержал лотерейщика на ногах. Того серьезно пошатывало, бедолага потерял слишком много крови. Ему требуются отдых и усиленное питание, но сейчас, увы, не до этого.

Перед глазами все расплывалось, и потому Трэш, поворачиваясь к машине, не сразу опознал бредущую по противоположному берегу фигуру. А когда понял, кто там плетется, хромая на обе ноги, сильно удивился.

Второй пожаловал. Тот, кому напоследок было указано шагать до базы прямиком и без остановок.

Пес под полным контролем, но вот управлять его речевым аппаратом – нелегкое дело. Все равно что, подавившись крупным куском пищи, пытаться спеть песню с не самым простым исполнением.

Эх, надо было отработать этот момент на тренировках. Не догадался.

Но все-таки Трэш справился.

– Эй! Второй! Ты что здесь делаешь?

«Зам», обернувшись, остановился. Жутковато осклабившись, голосом, полным обожания, заявил:

– Первый живой. Но Первому сейчас очень плохо. Второй должен заботиться о Первом. Второй пришел заботиться.

Да уж, кто бы мог подумать, что в стае заведены такие порядки. Второй каким-то образом понял, что вожак попал в переплет, и нарушил последний приказ, искренне полагая, что поступил правильно. А Трэшу все это время было не до него. Он то дыханием своим занимался, то Псом управлял, то катился, напрягая все оставшиеся силы. Вот и упустил самодеятельность подчиненного.

Ну да и ладно. Все прекрасно. Тот самый случай, когда инициатива подчиненного не наказуема.

За такое, наоборот, высшая награда полагается. По возвращении позволит выпотрошить сразу пару бычков. Или даже трех. И пусть съест самые лучшие куски.

Заслужил.

Но для начала надо как-то вернуться, а с этим не все просто. Второй сильно потрепан в последней стычке. Да и от старых бед не вполне отошел. Его потерянная кисть начала отрастать, но выглядела еще почти детской, толку от такой конечности немного.

Однако даже от одной руки такой твари пользы больше, чем от обеих у лотерейщика. У Второго должно хватить силы раскачать тело Трэша, помочь вырваться из грязевой западни.

Как можно более простыми фразами Трэш объяснил и то, что надо делать сейчас, и то, чем предстоит заняться затем. По опыту знал: если подчиненные хоть немного понимают суть замысла, они действуют при исполнении эффективнее, самостоятельно принимая нужные решения, а не левой отсебятиной занимаются.

Концовку объяснения пришлось свернуть, ограничившись несколькими простейшими фразами. А все потому, что рядом, со стороны овсяного поля послышалась стрельба. Зараженные, отправившиеся туда, наткнулись на солдат. Судя по тому, что пальба началась позже, чем Трэш предполагал, военные хладнокровно подпустили тварей поближе, чтобы не переводить патроны попусту. А то, что их оружие не бесшумное, говорит о том, что они уверены в своих силах.

Ну да. Они ведь хозяева здешней территории. Крупных тварей чистят, мелким не позволяют скапливаться в больших количествах. При таком подходе к контролю владений им нечего опасаться.

При помощи Второго Трэш быстро выбрался из грязевого плена. Дальше самостоятельно развернулся и покатился по руслу.

Непредвиденное случилось, когда Трэш начал забираться вверх по склону. Взял Пса под управление и оценил обстановку его глазами. До створки ворот оставалось метров семь. Но если и дальше катиться таким образом, голова и плечи окажутся на земле, а не на железной поверхности. Когда машина поедет, эти части тела будут волочиться по земле. Рано или поздно сила трения сбросит тушу, и придется затаскивать ее заново.

Надо подкорректировать курс.

Вернувшись к управлению своим телом, принялся сокращать мускулатуру, заставляя ноги чуть передвинуться. Тогда, вернувшись к перекатыванию, Трэш повернет в правильном направлении.

Мускулатура сокращаться отказывалась. Лишь слегка подергивалась, будто конечности человека, страдающего нервным тиком в легкой форме.

Трэш пытался и так, и эдак, но ничего не получалось.

Сделав паузу, занялся легкими. Попытался хорошенько продышаться, надеясь, что корень проблемы кроется в кислородном голодании.

Но мускулатура, ответственная за дыхание, тоже не подчинилась. Дрожь отдельных волокон удавалось вызвать – не более.

Вот тут уже Трэш похолодел. Он ведь сейчас задыхается и ничего не может с этим поделать.

Подавил приступ паники, лихорадочно прикидывая, что можно предпринять в столь отчаянной ситуации. Получалось – ничего. Он выжал все из управляемости телом. Он ведь сейчас так себя ощущает, как и близко никогда не ощущал. Критическая ситуация мобилизовала все резервы, заставила перейти на качественно новый уровень. Дай ему силы, и он покажет всем врагам, что такое настоящая элита. Такое они в кошмарном сне вообразить не могли.

Но сил нет. Совершенная машина смерти тихо умирала, не в состоянии вдохнуть глоток воздуха парализованной грудной клеткой. Сердце еще билось, но подозрительно неспешно, терен и до него добрался.

Черт! Да он ведь и правда здесь подохнет!

Что делать?! Что?!

Попробовал переключиться на Второго, но ничего не вышло. Да и картинка заместителя мигала, смазывая изображение. На Пса перешел с превеликим трудом. И понял, что, если уберет контроль, вернуть уже не сможет.

Все – сил больше нет.

Применил последний резерв – металлическую флягу с живчиком, висевшую на поясе. Изначально этих литровых сосудов было три, но невеселые приключения последнего часа оставили Трэша без большей части волшебного напитка.

Залил себе руками Пса все, до последней капли. Вновь отключился, ушел в себя, попытался запустить легкие. Вначале не получалось ничего, кроме все той же бесполезной дрожи мускулатуры. Но после нескольких попыток, когда уже мысленно взвыл от отчаяния, ощущая, как накатывает темнота, воздух пошел.